Поменялись, и вскоре, Олег, вывел танк, на грунтовку, а после и на проселочную дорогу. Она действительно оказалась пустой, потому, что была промежуточной, шоссе имелись только между городами. А асфальтные дороги между райцентрами, да крупными совхозами, а так полевые дороги, да слегка накатанные грунтовки. Конечно, это не говорило о том, что немцы здесь не ездили, проходили и колонны, и машины связи, и небольшие группы грузовиков с солдатами и продовольствием, но плотного и постоянного движения не было.
Сделав рывок по сравнительно ровному участку, в преддверии постов, и разъездов с КП, снова свернули в сторону реки. Такими вот маневрами, то по дорогам, то через степь и балки над Пселом, добрались до лесостепи с высотками. Псел тянулся с Запада на Восток, занять разные берега, чтобы река разграничивала позиции ни советские, ни немецкие войска не могли, и, придерживаясь берегов реки, Олег с Артемом, умудрились проскочить до передовой. Их принимали за своих, тем более танк шел к линии фронта. Они въехали в ложбину, пересекли ее, миновали редкие деревья, и выметнулись на открытые просторы. По мере движения, Олег с Артемом, как могли, осмотрелись, и охнули — они выскочили на передовую, которая местами, вот такой и была — неравномерной с прорехами.
— Мы на нейтральной полосе! — Вскричал Артем — сзади справа и слева немецкие позиции, траншеи и блиндажи. Еще и атака, по-моему, начинается…. Пробуй выскочить к «зеленке».
— Куда?
— К лесополосе в обход высоты.
— Горючки не хватит, баки почти сухие…
— Тогда пока фрицы не опомнились к высоте — там вроде наши копошатся, пушки наводят. Жми на полную.
И танк помчался, как говориться — на всех парах, пересекая пространство, отделяющее немецкие войска от советских. Нервы у обоих парней на пределе, каждая секунда это подарок, ведь в любой момент, может прилететь крылатая смерть.
— Сзади немецкие танки!!! — Заорал Артем, выглянув в люк — Как они пойдут, мы окажемся на острие атаки, а на высотке окопы и пушки. Хоть бы свои не накрыли.
— Вот к ним и поднимемся — бросил Олег.
— С ума сошел? Мы же….
— Смотри, там, за пехотинцами — у лесополосы, разворачиваются «Катюши». Щас как, жахнут, мало не покажется. Угодили мы в «вилку» — не свои, так фрицы накроют.
— Почему? Мы же в их танке…
— Потому что, после залпа «Катюш», немцы начинают яростно обстреливать место, где были минометы. В общем, мы между двух огней. И еще неизвестно — под чей, хуже попасть. Потому на боковой склон.
— Опять двадцать пять — буркнул Артем, и заорал — давай тогда уходи с линии огня в сторону, но так, чтобы свои не накрыли!
Попытались уйти, но вскоре оказалось, что лейтенант ошибся — они оказались, что среди трех огней — в небе появились самолеты с крестами. Где-то до двух десятков немецких бомбардировщиков «Хейнкель».
— Ну, все — прошептал Артем — на этот раз, похоже мы попали…
Он снова выглянул в люк — самолеты были большие, двухмоторные и гудели как жуки. Когда они пролетали над немецкими окопами, там одновременно взлетело 20–30 штук светящихся ракет. Так немцы обозначили свой передний край. Значит, все остальное, буквально засыпят бомбами.
— Олег, давай скорее ближе к нашим — если нас подвзорвут, так может, помогут! А иначе нас ждет смерть в консервной банке!
— Я стараюсь…
Бомбардировщики, пролетев над немецкими позициями, сразу начали снижаться и на головы артиллеристов, а заодно и на «рысь», ползущую по склону. Посыпались бомбы, началась свистопляска и светопреставление. Земля задрожала. Кругом грохот, рев, взрывы, летят комья земли, немцы утюжат явно перед атакой, которая начнется сразу за бомбежкой. Артиллеристам приходиться туго, пушки не утянуть, не спасти, да и самим, практически не укрыться. А «Ханкели», отработав по высоте, нацелились на «катюши», не давая тем сделать залп…
Глава восьмая
Превратности Судьбы…
Бомбы перестали падать и рваться, а высотке вздрагивать, встряска закончилась. Теперь следовало ожидать массированной, танково-пехотной атаки.
— Лейтенант, ты как? — Чуть очухавшись, спросил Артем.
— Как будто под колоколом сидел. В «тридцатьчетверке» не сладко, но тут вообще… — Отозвался Олег. — Но ты посмотри, что натворили?
— Да, размолотили высоту…
— Нужно помочь. — Прокричал лейтенант, и в отчаянии погнал «рысь» наверх.
— Ты куда? — Заорал Артем — там же все перепахали…
— Танки же, кто-то встретить должен…
— Мы что ли?
— Ну да, и они — кто-то же выжил…. Вот и спешу занять позицию. — Олег по натуре своей, был пламенным активистом, и решил помочь «пушкарям» приняв бой вместе с ними.
Не успели въехать, как лейтенант выставил танк, заглушил двигатель, и полез наружу:
— Дальше ты сам — я к пушке.
— Так…. Ладно, понял, передовик ты хренов. Осторожнее там.
— Шутишь? — Олег выскочил и побежал к «сорокапятке», которую силился развернуть ее поредевший расчет.
— Шансов у нас почти нет, какие тут шутки? А мне еще выбираться…. -Артем, за неимением подручных, как и во время угона, сам взял и вставил снаряд в пушку, времени было в обрез, и он готовился успеть сделать хоть пару выстрелов.
А от лесополосы, прямо на высоту, со скрежетом, уже пошли немецкие танки, за ними бежали автоматчики.
— И снова начинается бой — горько усмехнулся Тема, вращая маховик — как я понимаю нелегкий…. Ладно, повоюем.
Спуск. Выстрел! Снова зарядить. Огонь! — Шансов мало, но не стрелять, нельзя. Поэтому бормоча обрывки песен, он заряжал, наводил, стрелял, и, не смотря на результат, повторял все заново.
Олег тем временем, подполз к окопам и поднялся:
— Свои — проорал лейтенант, наблюдая, как к нему бросились озверелые солдаты — Да спокойнее орлы, стали бы фрицы вот так, сюда соваться? Командир где? Кто командует? — Вопросил он — главный кто? Отзовись! Я лейтенант Сушкин — прорываемся с той стороны…. Много помощи не обещаю, но помочь попробую. У нас танк, а значит пушка и пулемет.
— Командир ранен!
— Нет, он уже убит. — Послышались крики.
