Этот мгновенный, без слов, диалог не укрылся от внимания седого:
– Вот именно, ребята. Что вы потом объясните в полиции? Интур-ристы липовые… Кстати, а как будет по-гречески «шифровальная машина»?
Кажется, у летчиков это называется «точкой принятия решения». С какого-то момента разогнавшийся истребитель уже не сможет остановиться на полосе, и следует либо отрывать ее от земли, либо сбрасывать скорость и прерывать неудачно начавшийся взлет.
– Чего надо? Вы кто такие? – Тайсон сел, куда было приказано, и кровать жалобно заскрипела под огромным, отлично натренированным телом. Рядом сразу же опустился на покрывало Алексей.
– Ну и слава богу, – седой мужчина чуть-чуть отвел в сторону ствол «Каштана». – Значит, поговорим без переводчика?
– Смотря о чем.
– Прикройте дверь, – распорядился седой, еще раз демонстративно меняя соотношение сил не в свою пользу.
Теперь в тесном гостиничном номере находились четверо: хозяева, неразговорчивый паренек с автоматом и седой мужчина, наконец-то решивший представиться:
– Меня зовут Иван Иванович.
– Очень приятно, – не удержался Алексей. – Господин Папалакис.
– Это я – Папалакис, – поправил его Тайсон.
– Да? Ну, тогда моя фамилия… как это?.. Макропулидис.
– Дураки, – вздохнул собеседник. Так обычно журит добрый дядя не в меру расшалившихся пацанов с соседнего двора. – Где машинка?
– Какая машинка? – сделал большие глаза Алексей.
– А что нам за это будет? – подыграл ему Тайсон.
Иван Иванович тихо, но убедительно выругался.
– Ладно. Времени мало, поэтому давайте сразу к делу… Нам нужна уже упомянутая вещь. А вам хочется как минимум – остаться в живых и как максимум – погулять на свободе. Так?
– Допустим, – кивнул Алексей. – А вы сами, простите, кто такой?
Собеседник на несколько долгих мгновений прервал разговор, потом все-таки продолжил:
– Недавно я со своими друзьями немного попутешествовал по одной африканской стране. Представляете? Джунгли, горы, дикая природа… Так вот, там, в одной пещере, наши парни обнаружили человека. Мертвого белого человека. При жизни его называли по-разному, но на самом деле он был Саня. Александр Сергеевич, фамилия – Иванов. Вам это ничего не говорит?
– Допустим, – повторил вслед за Алексеем Тайсон.
– Мы с ним вместе заканчивали одно… учебное заведение. А потом я на несколько лет стал у него начальником отдела.
Седой мужчина еще немного помолчал и добавил:
– Он был моим другом.
– Понятно, – зачем-то кивнул Алексей.
– Чем еще подтвердите, что вы из конторы? – в голосе Тайсона все еще звучали нотки недоверия.
– А я, кстати, ничего подобного не говорил… Короче. Давайте по-хорошему. Возвращаете государственное имущество – и привет!
– В каком смысле – привет? – хмыкнул Тайсон. – Пуля в голову?
– Об этом поговорим чуть попозже… Ну, быстро! Где шифровальная машина?
Придуриваться дальше не имело смысла.
– У нас этой штуки нету. Вы же, наверное, проверяли багаж. И здесь, в номере…
– Разумеется. Где вы ее прячете?
Собеседник все-таки начал терять терпение, и Алексей решил окончательно вывести его из равновесия:
– А что мы получим взамен? Вон американцы за эту штуку полмиллиона долларов предлагают. Опять же – израильтяне с японцами в очереди…
– Взамен вы получите жизнь. И работу.
– Негусто. И то и другое у нас уже есть. Так что, может, еще поторгуемся?
Но седой уже взял себя в руки:
– Знаете, что мне в вас нравится, ребята?
Видимо, на ответе никто не настаивал, поэтому Алексей и Тайсон промолчали.
– Мне нравится, что вы не задаете глупых вопросов. Например, что будет, если вы сейчас откажетесь… Мы ведь все равно развяжем вам языки. Так или иначе есть разные способы делать человеку больно, и господин Тайсон их прекрасно знает. А потом обоих ликвидируем.
– Вы лично? – засомневался бывший легионер, никак не отреагировав на свое, только что прозвучавшее прозвище.
И собеседник прекрасно понял, что он имеет в виду.
– Ну, скорее всего, лично меня к этому моменту в живых уже не будет. Судя по тому, как вы изучаете автомат молодого человека и дверь в коридор, нас обоих сразу же придется списать на боевые потери. И еще, наверное, пять-шесть оперативников… Но контора – она ведь очень большая. И это все-таки Куба, страна социализма на осадном положении, а не африканское побережье! Неужели вы думаете, что парочка приезжих идиотов с липовыми документами, ни слова не понимающая по-испански, сумеет здесь долго прятаться от полиции?
– Ну, тюрьма – это не самый плохой вариант, – пожал плечами Тайсон.
– И не надейтесь! Из тюрьмы вас вытащат, – пообещал седой. – А в конце концов результат получится все тот же.
Неожиданно через окно в душный номер хлынули первые громкие звуки латиноамериканской сальсы – это наверху, в баре гостиницы, сразу после полуночи заиграл небольшой оркестрик. Ритмичная, полная тоски и в то же время какого-то отчаянного задора музыка пришлась как нельзя кстати.
– Хорошо играют, – прислушался Тайсон. – Душевно.
– А как здесь поют! Кто-то сказал, что на испанском языке хорошо страдать от неразделенной любви и умирать за революцию… – Иван Иванович опять сделал паузу и спросил:
– А вы за что собираетесь умирать? За чемодан с валютой? Ну, предположим, на этот раз вы опять убежите. И даже, в конце концов, получите от кого-нибудь свои деньги. Много денег… А дальше? Прятаться будете всю оставшуюся жизнь?
– От кого прятаться?
Но седой только отмахнулся стволом автомата:
– Помните сказочку про колобка? Русскую, народную… Помните, как там все начиналось? Я, дескать, от бабушки ушел, я от дедушки ушел… Ни заяц мне нипочем, ни волчище позорный, ни даже дядька-медведь – вот, крутизна! А чем кончилось, не забыли?
Печально все кончилось. Слопала колобка лисичка-сестричка.
Снаружи теперь звучала легендарная «Гуантанамейра», любимая песня туристов, впервые посетивших Кубу.
– Вот и вы попадетесь, рано или поздно. Думаете, французы забудут про ваши похождения в легионе? Да, как же! Я вчера получил их ориентировку для Интерпола: дезертирство, вооруженный захват самолета, разбой, терроризм… ну, и что-то там еще, по мелочи. А ребята, которых вы «опустили» в Марселе?
– Какие ребята?
– Да ладно дурака-то валять… Не на допросе. Ограбили, понимаешь, бедную русскую мафию – так еще и канал засветили!
– Какой канал? – искренне удивился Алексей.
– Международный, – судя по голосу, Иван Иванович опять начал сердиться. – Международный канал, по которому в Россию со всей Европы просроченные лекарства ввозили.
– Так ведь, кто же знал!
– Это будете землякам своим объяснять, когда они до вас доберутся.
На этот раз долгую паузу нарушил Алексей:
– Да, много вы знаете…
– Достаточно. Особенно про вас, Тайсон. И про то, где вы ухо свое потеряли. И про операцию с евровалютой. И про смерть Генерала, и про дело охотников за черепами…
Вообще у вас ведь за плечами такое, что самому, наверное, по ночам кошмары снятся?
Хотя, наверное, нет – не снятся… – Иван Иванович перевел взгляд на Алексея:
– Да и по вам, молодой человек, дома тоже, оказывается, целая следственная бригада плачет. Горючими слезами. И не столько она, сколько… Шутка ли – федеральный розыск, фотография в каждом отделении милиции! Впрочем, сейчас разговор не об этом…
– Так, понятно.
