– Да нет, что ты отец. – Вступил в разговор Теодор. – Думаю, каждый бы заметил, что её величество не снимала этот кулон уже долгие годы.
– Спасибо вам Теодор и Вольдемар за ваш чудесный подарок, мне действительно очень нравится.
– Достаточно Вольдемар. – Проговорил Эдмонд. – Дай и другим воздать почести королеве.
– И действительно, извиняюсь за задержку. – Поклонился вместе с сыном Вольдемар и направился к Эдмонду. – Вернись пока в зал Теодор и забери документ, я бы хотел побеседовать с Эдмондом наедине.
– Понял. – Однозначно ответил Теодор.
Когда никто не слышит, Вольдемар и Эдмонд разговаривали совсем на другом языке, который давно знаком двум заклятым врагам, сейчас, когда все заняты вручением подарков было самое время поговорить без лишнего лицемерия. Противостояние ордена королевских заступников и братства святого слова длилось уже девятый год, причём и Вольдемар и Эдмонд достаточно умны чтобы понимать: не мешай они друг другу всё это время, то удалось бы не только заново завоевать Мэнгорн, но и решить множество серьёзных проблем, включая и народные волнения тоже. В своё время даже делались попытки договориться, но рано или поздно всё заканчивалось интригами из-за полного недоверия и желания урвать кусок побольше. Очевидно что для Эдмонда последняя надежда решить эту проблему тихо и без крови, ушла вместе с подписью королевы на том прошении, теперь оба понимали, что единственный выход это «устранить соперника с корнями».
– Похоже у тебя испортилось настроение Эдмонд. – Убедившись, что никто не слышит начал говорить Вольдемар.
– Дак вот значит до чего ты опустился: когда крысу прижимают к углу отчаявшись, она бросается. Опасную ты игру затеял Вольдемар, если бы отступил сейчас, то жил бы спокойно и в достатке.
– Мы оба знаем что ты бы не упустил возможности упразднить мой орден а затем, на всякий случай, избавиться и от меня. Как в общем-то это получилось с прошлым королём.
– С Гаспаром получилось не совсем так, впрочем, на твоём месте я бы сейчас не о Гаспаре думал, а беспокоился о себе и своём сыне. Смотрю Теодор решил залезть в кровать Аделине и даже интересно, кто его на это надоумил? Неужели внезапно нахлынула любовь? Сразу после того как Аделина получила корону.
– Да… Похоже мы уже перестали понимать эту молодёжь… Нам-то уже по пятому десятку, а вот у них любовь с первого взгляда и всё такое. А на счёт беспокойства, меня трудно испугать пустыми угрозами, гражданская война убьёт не только меня, но и разрушит весь Веленгельм. Даже если тебе каким-то чудом удастся выжить в этой резне, чем будешь править то? Грудой осколков и голодными остатками народа?
– Смотри не пожалей, самоуверенность губит людей, как и гордыня. – Закончил на этом Эдмонд. – Приятного тебе торжества.
– И тебе мой друг. – Напоследок произнес Вольдемар.
Сандра, молитвенная храма небесного света.
Севастьян напрочь запретил Сандре присутствовать при разговоре с Фадеоном, и ни уговоры, ни обещания, ни даже клятвы изменить положение не смогли. Для Сандры это было сродни предательству, оставить Фадеона наедине со столь сложным решением, он наверняка захочет найти другой путь и тем самым поставит под удар не только себя, но и весь храм. Зная это, Сандра всё больше хотела в сию же секунду собрать вещи, и в одиночестве покинуть храм никого не предупредив, так она хотя бы снимет ответственность с плеч Фадеона. К тому же, самой Сандре уже давно безразлична своя судьба, ей хотелось только не доставлять ещё больше хлопот, одна мысль что прямо сейчас Фадеон выбирает между благополучием целого храма и мнимым благополучием одного человека, рождала в Сандре настоящую злобу, причём злилась она только на себя. Всё что её останавливало от бегства это желание помолиться за Альневера перед уходом, по приданию лишь прощённые уходят в бессмертный мир, обретая новую жизнь, те же кто отягощен ненавистью, местью, или чужими страданиями, так и остаются в мире смертных обретая форму чёрных духов.
В отличие от братства святого слова в храме никогда не было каких-то правил о том как, и где молиться. Считалось что главное это искренность при обращении, а такие вещи как картины, иконы, и статуэтки, будут только мешать. Не мудрено что такие устои отразились и на молитвенной комнате, любого кто придёт за молитвой тут ждали лишь пару свечей и холодный пол, что возможно и отпугивало «посетителей», ведь несмотря на открытый вход здесь редко кто-то бывал. Время показало что куда лучше молитвенная используется как место, где последователям храма можно побыть наедине со своими мыслями. Впрочем, в отличие от Сандры, остальные служители не так сильно нуждались в одиночестве, они могли целый день разговаривать, помогать прихожанинам, и при этом оставаться полными сил. Сандре же наоборот, с каждым часом всё больше хотелось одиночества и тишины, появлялось чувство как тогда за решеткой, желание спрятаться подальше и отгородиться от всего мира. В этом случае её могла спасти только молитвенная, правда не всегда, сейчас на своё удивление, сидя на коленях и мысленно молясь за Альневера, она услышала совершенно незнакомый голос за спиной.
– Здравствуйте Сандра.
– Здравствуйте…– Обернувшись, неуверенно произнесла Сандра увидев человека в странной узорчатой мантии серебряного цвета. – Чем могу помочь?
– Можно присяду? – Не дожидаясь разрешения, сел он рядом с Сандрой на пол. – Я много о вас слышал Сандра, мне очень бы хотелось с вами поговорить.
– Если вы пришли поговорить то представьтесь пожалуйста… Сразу извинюсь за своё любопытство, но мне очень интересно откуда вы к нам пришли? Впервые вижу серебряную мантию с чёрными узорами.
– Откуда я… Пожалуй не совру если отвечу что у меня давно нет дома, так же как и имени.
– Как это нет имени? – Удивилась Сандра.
– Когда то меня прозвали Сальваторис, но я больше не могу, и не хочу носить это имя. Оно принадлежит тем, кто отказался от меня.
– Мне трудно убедиться в правдивости слов когда ваши глаза скрыты за капюшоном. – «Тонко» намекнула Сандра. –
