На его лице появилось выражение печали.
— Это правда. Я знаю, что не должен был так называть тебя тогда в том месте. Это просто вырвалось в первый раз, и после этого… чувствовалось таким правильным.
— Я не возражаю. — Сердце Софи стучало, а тело болело, взывая к тому, что она не могла назвать… жаждало заставить его двигаться внутри нее, чтобы наполнить её, трахнуть ее, сделать своей. — Думаю, на самом деле, я… думаю, ты должен
сделать это действительностью, а не просто прозвищем.
Сильван нахмурился:
— Ты это всерьез? Хочешь, чтобы я связал нас с тобой? Хочешь быть моей невестой?
Софи чувствовала, будто тысяча бабочек порхала в ее животе.
— Да, — прошептала она. — Я… хочу, Сильван. Знаешь, я серьезно поразмышляла над теми проблемами, что какое-то время назад были между нами.
— И? — приподняв бровь, пророкотал он.
Софи пожала плечами:
— И вовсе это никакие не проблемы. Лишь оправдания, которые я себе придумывала, потому что боялась тебя — боялась чувствовать так сильно. Я… думаю, ты мог бы сказать, что ты тоже растопил мое сердце — как ты сказал мне, я растопила твоё, когда мы танцевали на Транк-Прайм.
— Ох, Талана. — Сильван обхватил ладонью её щеку и заглянул ей в глаза. — Твоё сердце никогда не было заморожено, а лишь ранено.
— Что ж, ты его излечил. — Улыбнувшись, она приглашающе покрутила бедрами. — Так прошу, Сильван, исцели остальную часть меня. Наполни меня своим семенем и своей сущностью — свяжись со мной и исцели меня одновременно. Сделай своей.
Лицо Сильвана выражало агонию.
— Боги, я не уверен, правильно ли поступаю, но не могу
сдержаться. Ты нужна мне слишком сильно!
— Ты тоже мне нужен, — заверила Софи. — Сильван, прошу. Пожалуйста.
— Как я уже сказал, я ни в чем не могу тебе отказать. Софи, — сказал он. Посмотрев ей в глаза, Сильван спросил: — Ты разрешаешь мне полностью войти в тебя? Чтобы наполнить тебя моим членом по самую рукоять?
— Да, — прошептала она. — Да, Сильван, именно этого я и хочу.
— Очень хорошо. — Снова сжав её бедра, он почти полностью вышел из неё и затем толкнулсяобратно.
Софи застонала от сильного удовольствия и широко раздвинула бедра, пытаясь быть достаточно открытой для его толщины.
— Боже, Сильван, да! — Обхватив его широкие плечи, она впивалась пальцами в его плоть, давя понять, как сильно желала его, насколько приятны ей его глубокие толчки.
— Люблю это ощущение тебя вокруг меня, — тихо прорычал он, снова вонзаясь, на этот раз ещё глубже. — Пробуя тебя в первый раз, я уже знал, что ты сможешь меня принять. Что ты будешь достаточно глубокой и влажной, чтобы я смог погрузить свой член в твоем сладком горячем влагалище по самый корень.
— Боже! — Софи понравилось, как он разговаривал с ней, пока трахал её. Его горячие, грязные слова возбуждали её почти также сильно же, как его толстый ствол, вколачивающийся в нее снова и снова. Часть Софи едва могла поверить, что она
делала это, открывая себя Сильвану, позволяя себе слиться с этой первобытной энергией. Но другая часть — часть, что была похоронена многие годы и только сейчас проявлялась, — упивалась своей чувственностью.
— Ещё, — умоляла она Сильвана, впиваясь ногтями глубже в его плечи. — Дай мне больше. Возьми меня сильнее.
— Не хочу тебя ранить, — возразил он, но она покачала головой.
— Всё хорошо. Ощущения… невероятны. Прошу…
С низким рыком Сильван удвоил свои усилия.
— Этого ты хочешь? — потребовал он, сильно толкаясь и погружаясь в Софи так глубоко, что достал головкой члена до её матки. — Хочешь почувствовать меня внутри себя, трахающим тебя, как я делаю тебя своей?
— Да… Боже, да, — почти рыдала она. Удовольствие почти достигло пика. Нужно лишь ещё немного…
Сильван, казалось, почувствовал её потребность, потому что скользнул рукой к местечку между бедер, где они соединялись. Софи всхлипнула и задрожала, когда широкой подушечкой большого пальца он помассировал её пульсирующий клитор. Жесткое знакомое прикосновение оказалось именно тем, что ей нужно, чтобы отправить за грань. С тихим вздохом Софи рухнула в пучину оргазма.
— Сильван… о боже, я не могу… я… я… — Она не могла связно вымолвить ни слова, но он, казалось, всё и так понял. Его хватка на её бедре усилилась, а клыки удлинились. — «Он хочет укусить меня, — подумала Софи, находясь в полубредовом состоянии от всепоглощающего удовольствия, затопившего её тело. — Не просто хочет, нуждается в этом. Но всё ещё сомневается». — Пожалуйста, — хрипло прошептала она, глядя в его глаза. — Пожалуйста, Сильван, сделай это. Я… я добровольно отдаю тебе свою кровь.
— Софи, я… — Он покачал головой, и в его глазах снова появилось выражение агонии. — Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу, но не думаю…
Подавшись вперед, Софи укусила шею Сильвана так сильно, как только смогла.
По заверениям Нади, единственное, что точно заставит Блад-Киндреда укусить, это если укусить его первой. Вероятно, это очень эротично, и действительно, когда Софи вонзила белые зубки в его мускулистую шею, то её охватило первобытная сексуальная жажда.
«Я хочу тебя, — недвусмысленно говорил этот жест. — И если ты не возьмешь меня, то я сама возьму тебя».
Она почувствовала небольшую каплю крови на кончике языка, соленую и по-своему вкусную. А затем весь ад вырвался на свободу.
Сильван грубо оторвал её от своей шеи и уставился на нее. Софи потерялась в его пылающих глазах на долгое мгновение. Исчезла вся логика и разум, и зверь снова был там — тот самый, которого она видела, когда Сильван сражался с командиром Скраджей. Тот, что на нее зарычал, когда она пыталась оттащить его от добычи.
Она прикусила губу от подобного зрелища.
«Вот оно. То, что я получу».
Именно этого она добивалась. И если это единственный способ заполучить желаемое — получить его — тогда ладно…
С безумно колотящимся сердцем она взглянула в его полыхающие красным глаза и снова обнажила горло.
— Давай, — прошептала она тихим голосом, прижимаясь шеей к его рту. — Укуси меня, Сильван. Я предпочитаю твой укус, чем получить поцелуй от кого-то другого.
Сейчас назад пути не было. Она почувствовала обжигающее дыхание, когда Сильван открыл рот. Когда он прижался острыми кончиками клыков к пульсирующей венке, в ней снова всколыхнулись старые страхи.
«Меня пронзают иглами, меня держат медсестры, запах спирта, острый пронзительный удар… Нет!»
Эта последняя мысль вывела её из состояния паники. Потому что она ощущала сейчас лишь брачный аромат Сильвана. Свежий, чистый, богатый и насыщенный, он полностью окутал Софи, даря ощущение безопасности и любви, даже когда его острые клыки пронзили её шею.
От его аромата Софи чувствовала себя в безопасности, любимой, но всё-таки задохнулась от острой боли от его четырех клыков, впившихся в её уязвимую плоть, и крепко вцепилась в его плечи.
«Боже, как больно, как
