— Знаешь, это была не твоя вина, — его голос тихим рокотом прозвучал в темноте.
— Знаю, — прошептала она. — И все же, мне не следовало идти с ним, это было глупо. Я просто не думала, что он действительно… решится на нечто подобное.
— Некоторые мужчины не имеют чести, — яростным, защищающим голосом прорычал Сильван, продолжая поглаживать её по волосам. — Клянусь, до тех пор пока ты находишься под моей опекой, с тобой больше никогда ничего подобного не случится.
— Спасибо. — Софи посмотрела на него сквозь темноту. — Спасибо за всё, Сильван. За то, что… не посчитал меня глупой, когда я тебе обо всем рассказала.
— Ты не глупая. — Он обхватил её щеку теплой ладонью, стараясь утешить. — Возможно, наивная. Неопытная. Но не глупая.
— Я не девственница, если ты подумал именно об этом, — сказала она с легкой обидой. — Несмотря на то что я ни с кем не была… после Берка. Я просто… не чувствовала, что смогу кому— то настолько довериться.
— Понятно. Но для меня ты прекрасна. За исключением вот этого. — Он нежно провел по её губе подушечкой большого пальца.
— Ты это видишь?
— У Киндредов отличное ночное зрение.
Софи была слегка удивлена и озадачена.
— Всё то время, пока изливала тебе душу, я радовалась, что ты не можешь меня видеть в таком состоянии.
— Разве я не говорил тебе, что ты совершенна? — Его голос стал почти жестким. — Я бы хотел исцелить твою губу прямо сейчас, если…
— Если что? — спросила она, её сердце гулко забилось.
— Ты расстроена, — тихо сказал Сильван. — Сегодня я уже напомнил тебе о насильнике. Не хочу снова пугать тебя или пользоваться твоей уязвимостью.
— Я же сказала, что не боюсь тебя, — запротестовала она. — Вообще— то, думаю… думаю, мне бы понравилось, если бы ты исцелил мою губу.
— Ты уверена? — Он обхватил её щеку теплой ладонью и повернул лицом к себе.
— Да. — Софи приблизилась к нему. — Да, пожалуйста.
Сначала она едва ощутила на губах его теплое дыхание. Стоило Софи прижаться к Сильвану, как он целиком овладел её ртом. Киндред мягко всосал её нижнюю губку, нежно приласкал языком, затем снова поцеловал.
Софи тихонько застонала, почувствовав знакомое покалывание от исцеления. Боже, она могла быстро пристраститься к этому. Грудь Сильвана была теплой и твердой, хотя ощущать рядом с собой его большое тело слегка страшновато, даже несмотря на то что он старался её не подавлять. Большой теплой рукой он настолько нежно касался её щеки, как будто она была сделана из прекрасного фарфора и могла сломаться в любой момент.
Софи чувствовала, как что— то жесткое и горячее прижимается к её бедру, понимала, что это его член, но, как ни странно, не возражала. Она ощущала себя точно так же, как после поездки с ним в транспортной капсуле — его аромат окутал её с полностью, заставляя хотеть его, забыть о том, что они слишком быстро сближаются.
Сильван большой рукой медленно скользнул вниз и обхватил её грудь. Он слегка коснулся её соска через шелк рубашки, от чего Софи застонала ему в рот. Боже, его руки на ней ощущались так хорошо, так правильно… она могла почти забыть о своих страхах. И почти желала, чтобы он не останавливался. Между ног снова повлажнело, Софи не могла забыть, как он целовал и лизал её там, как ощущались его язык и пальцы глубоко внутри неё, как она кончила так сильно…
Внезапно исцеляющий поцелуй закончился, и Сльван отстранился.
— Сильван? — неуверенно спросила она.
— Прости меня. — Он отпустил её и отстранился, сидя в изножье кровати. Опираясь на деревянное изголовье, он положил голову на руки.
— Простить за что? — София подошла к нему и уселась рядом. — Я не понимаю. Что не так? Почему… почему ты остановился?
— Ты ведь исцелена? — Его низкий голос был хриплым, напряженным. — Зачем мне продолжать?
Софи обняла себя и отвернулась.
— Не знаю, — ответила она тихо. — Я… я думала, возможно, ты продолжишь, потому что, э, хочешь.
— В этом— то и проблема. — Он судорожно вздохнул. — Я действительно хочу. Я хочу… хочу гораздо больше, чем могу получить, — закончил он тихо.
— Ох. — Софи нерешительно прикусила исцеленную губу. — Я… что именно ты хочешь?
— Ты снова влажная? — спросил он, не отвечая на её вопрос. — Горячая и влажная между бедрами.
— Я… — Софи сжала ноги. — Я ничего не могу с этим поделать. И подумала… подумала, ты говорил, что тебе это нравится. Ты сказал, что я ну…
— Нумала, — закончил он за неё. — Мне очень нравится то, насколько ты горячая и влажная. То, как твое тело реагирует, когда я целую тебя, когда прикасаюсь к тебе. От этого я хочу…
— Заниматься любовью?
Софи слышала дрожь в своем голосе, но ничего не могла с этим поделать. Когда— то она занималась сексом — до того как Берк всё испортил — и ей было неловко и неудобно. Она сделала это с парнем, которого повстречала в летнем лагере, его член оказался размером с два её пальца. Софи не сомневалась, будь его член побольше, всё вышло бы намного хуже.
Что касается Сильвана… она видела его размеры. Нет ни единого шанса, что он поместится внутри неё. И кроме того, попытайся он заняться с ней любовью, то, вероятнее всего, захотел бы оказаться на ней, укусить её. Как бы хорош не был его брачный аромат, Софи не готова зайти так далеко.
— Не только заняться любовью. — Голос Сильвана прервал её беспокойные мысли. — Боюсь, я бы на этом не остановился. Не сейчас.
— Что… о чем ты? — прошептала она, занервничав сильнее.
— Я попробовал твою кровь дважды. Трижды, если считать исцеление твоей губы, даже несмотря на то что она не кровоточила. И я попробовал тебя на вкус, — прозвучал в темноте его хриплый и низкий голос, вызывая у Софи неприятные ощущения, как будто она сидела рядом с одомашненным, но всё же с не совсем ручным диким зверем.
— И с чем это связано? — спросила она, пытаясь сохранять спокойствие.
— Это связано с тем, чего хочет мое тело от твоего. — Он пытался говорить спокойно и объективно, но в его тоне проскальзывали рычащие нотки. — Каждый раз, как я пробую твою кровь или мед, связь между нами усиливается. И я хочу сделать её ещё сильнее.
— Значит, когда ты говорил, что не хочешь заниматься любовью?..
— Я хочу связать тебя со мной, София. — Он повернулся к ней лицом, и она испугалась, увидев, как его глаза мрачно светятся в темноте. — Я хочу оказаться в твоем влажном, тугом лоне по самые яйца, толкаясь в тебя медленно, глубоко и жестко, наполняя тебя, кончать внутри тебя снова и снова, сделать тебя моей.
У неё дыхание перехватило от описанной им красочной картины.
— Ты… сделаешь это?
— Мало того, — тихо продолжил
