Вернувшись из офиса Кевина Грина, я постарался собрать воедино все, о чем он мне говорил, и соединить это с тем, что я уже знал. Мне нужно было разобраться, как и почему работа влияет на мозг, делая нас счастливыми или несчастными.
Наш мозг понимает, что для выживания нужно работать. Работа во многих отношениях благотворно влияет на здоровье, ментальное и физическое. Но мозг приучен избегать лишних усилий, поэтому мы с неохотой беремся за тяжелый труд, если не видим от него ощутимых преимуществ. К счастью, за любую работу нам платят деньги, а мозг воспринимает их как ценную награду, потому что они нужны для выживания. Чем больше у нас денег, тем в большей безопасности мы себя чувствуем. Поэтому получение денег часто делает нас счастливыми. Однако человеческий мозг настолько изощрен, что одного выживания ему мало. У нас есть и другие потребности – психологические, а не биологические. Нам нужна самостоятельность, чувство контроля, ощущение собственной компетентности, одобрение и высокая оценка со стороны окружающих, достижение долгосрочных целей. Работа, которая удовлетворяет несколько или все эти потребности, с большей вероятностью делает человека счастливым. Если же они остаются неудовлетворенными, особенно при тяжелой нагрузке, люди не могут назвать себя счастливыми.
В 2015 году газета Guardian провела ряд опросов, пытаясь выяснить, какие занятия приносят людям больше счастья{150}, и выводы совпали с моими заключениями. Самыми счастливыми оказались инженеры – хорошая зарплата, самостоятельность, компетентность и возможность видеть результаты своих усилий. Кроме них, о счастье говорили врачи, медсестры, учителя и, как это ни удивительно, садовники[24]. Не попали в список операторы кол-центров, продавцы, персонал ресторанов фастфуда и т. п. Это тяжелый труд, не приносящий удовлетворения и низкооплачиваемый. Но зато это работа в крупных, богатых корпорациях, так что, может быть, идея о том, что счастливые работники вредны для бизнеса, действительно справедлива, а компании, которые к этому стремятся, попусту тратят время и деньги?
Но почему счастье так вредно? Вспомните, в предыдущей главе мы говорили о том, как важно нам общение с другими людьми. С другой стороны, оно требует когнитивных усилий, поэтому не менее важно уединение и пространство, чтобы наш мозг мог отдохнуть и «подзарядиться». То же самое относится и к счастью. Хотя оно принимает самые разные формы, «продуктивное» счастье, когда человек энергичен, весел и мотивирован, слишком утомительно для мозга, если оно длится слишком долго{151}. Метаболическая цена счастья означает, что мозг начинает считать это состояние основным приоритетом в ущерб другим важным факторам – щедрости и чуткости. А это негативно влияет на человека в целом.
Подведем итоги. Нам нужно работать, но формально не нужно быть счастливыми. Мы счастливы, когда в нашей жизни происходит что-то хорошее, когда мы занимаемся тем, что доставляет нам удовольствие. Но когда во многих современных компаниях, да и в обществе в целом, прикладывают усилия к тому, чтобы все были постоянно счастливы, баланс нарушается. Мозг работников отключается от разнообразного диапазона эмоционального опыта и испытывает перегрузку{152}. Оказалось, что баланс работы и жизни куда важнее, чем я думал раньше, но ключевое слово здесь не «работа», а «баланс». К сожалению, многие этого не понимают, что не идет им на пользу.
Да, работа может сделать вас счастливым, но это очень трудно. Почему? Потому что с точки зрения мозга порой счастье – это и есть работа!
Признаюсь, что, поняв это, я был вынужден сесть. Ноги меня не держали.
Глава 4
Счастье – это люди
Из предыдущей главы вы, наверное, помните, что интерес к роли работы в счастье человека возник у меня, когда я посещал современную художественную галерею в старинном итальянском городе Болонья. Чтобы показать, что моя жизнь не всегда протекает в столь экзотических местах, эту главу я начну с сэндвича.
Возвращаясь домой после встречи с Кевином Грином, я сообразил, что пора пообедать. Я заехал в ближайший торговый центр и направился в известное кафе, где подавали сэндвичи. Стоя в очереди, я вдруг понял, что нахожусь совсем рядом с маминым домом. Если бы я все спланировал заранее, то мог бы заехать к ней на обед. Я так задумался, что, когда женщина за стойкой пожелала мне приятного аппетита, я машинально ответил ей: «Спасибо, мам!» После недолгой, но мучительной паузы я в ужасе бросился к выходу. Как неловко! А вдруг она подумала, что я над ней издеваюсь? Или хочу унизить? Или страдаю фрейдовским психическим расстройством? А вдруг все, кто был в кафе, смеются над моими идиотскими словами?
Но вскоре мой мозг ученого дал мне пинка и сказал: «Ну и что?» В худшем случае какие-то незнакомцы посмеялись над моим неловким, но безвредным промахом. Мне до этого нет никакого дела. Разве что… Дело мне есть! Минуту назад я был совершенно счастлив. Я только что взял интервью у настоящего миллионера и значительно продвинулся в своем исследовании. Теперь же я ел себя поедом на залитой дождем автомобильной парковке, держа в руках размокший сэндвич. И все из-за пары слов, которыми я обменялся с незнакомой женщиной. Объективно малозначительный инцидент мгновенно оказал сильнейшее воздействие на мое чувство счастья.
Но, может быть, я должен был этого ожидать? Во всем, что я уже говорил о счастье, присутствовал один элемент, который я замечал, но еще не обдумывал: влияние других людей. Почему мы стремимся иметь красивый дом? Огромное богатство? Почему мы хотим стать чемпионами в спорте? Причин множество, но в основе всегда лежит желание заслужить одобрение, восхищение и уважение других людей. В то же время люди могут стать источником настоящего несчастья: вредные коллеги, скандальные родственники, бунтующие дети, официантки, которые провоцируют вас, чтобы вы сказали что-то не то… Все это может сделать вас очень несчастным.
Когда речь идет о счастье, наш мозг придает огромную ценность позитивному взаимодействию с другими людьми и их одобрению. А как и почему это происходит, мы с вами поговорим в этой главе. Конечно, если никто не возражает.
Эволюция – друг разума
В неврологическом смысле моя реакция на публичный промах была весьма показательной. Я логически вычислил, что промах этот не будет иметь последствий, но, несмотря на это, испытывал глубокое внутреннее смущение. Совершенно ясно, что мозг реагирует на социальные взаимодействия гораздо быстрее сознательного мышления. Интеллектуальные, логические части мозга лишь ограничивают влияние публичных неловкостей на наше настроение, но не предотвращают его. Это похоже
