Глава 4
Ну вот, слава богу, пришли на тактическое поле, где уже построены мои любимчики, мои «призраки», моя разведывательно-диверсионная рота. Парни уже успели скинуть парадную – «по первому сроку» – форму и переодеться, приготовившись показать, на что способны. И каким-то непонятным образом преобразились, или мне просто так кажется?.. Гордая торжественность плаца здесь уступила место реальному ощущению опасности, исходящей от бойцов. Такое ощущение, что в каждом проснулась и расправила свой капюшон кобра, бросок которой молниеносен, неотвратим и смертелен. И, судя по притихшим разговорам свитских за спиной, они подсознательно придерживаются того же мнения. Может быть, почувствовали разницу между тигром на арене цирка и такой же зверюгой на охоте, когда еще неизвестно, кто будет дичью. Даже конвойцы как-то подобрались, серьёзно и настороженно оглядывают строй, придвинувшись на всякий случай поближе к охраняемым персонам. Напряженность снимает Федор Артурович:
– Ваше величество! По докладу батальонного командира в честь высочайшего посещения была отрепетирована… м-м-м… некая, в своём роде, гимнастическая композиция… Разрешите вам её представить!..
Дождавшись утвердительного ответа и не обращая внимания на ехидные улыбочки сопровождающих, ясно говорившие, мол, капитанишка прогибается, сейчас, типа, нас удивлять будет какой-нибудь сокольской гимнастикой, даю отмашку Сергею Дмитричу. Тот негромко что-то командует, и…
Единым движением, неуловимым непосвященному взгляду, бойцы перестраиваются, освобождая прямоугольник шагов пятьдесят на тридцать… Сколько времени ушло на расчеты и тренировки – словами не передать! Но, похоже, то, что задумывали – получилось. А задумывались показательные выступления, вошедшие в моду у десантуры, морпехов, ОМОНов и прочих спецподразделений в конце девяностых. Естественно, с поправкой на начало века, потому, как разбивание бутылок, кирпичей и прочих твердых предметов головой, руками и другими частями тела сейчас будет понято не совсем адекватно. Но в остальном…
В центре площадки уже стоят мои «первенцы». Это даже не Первый Состав, а Самые-Самые Первые… Михалыч, Митяй и Гриня… Стоящие сзади казаки во главе с Андрейкой-Зингером затягивают «На Шамиля». Три шашки вылетают из ножен и, блестя на солнце, начинают синхронный разбег. Клинки, разбрызгивая по сторонам блики, порхают в весеннем ветерке. Со стороны кажется, что троица окружена мерцающе-серебристой завесой… В нужный момент они на мгновение останавливаются, и стоящие сзади перекидывают им шашки под вторую руку. И теперь уже шесть дышащих смертью полос остро заточенной стали купаются в голубом весеннем небе…
Украдкой смотрю на реакцию зрителей. Император довольно улыбается, великая княжна завороженно смотрит на мерцание боевых клинков, скорее всего, такого она еще никогда не видела. Свитские стоят с дежурно безразличными улыбками, часть лейб-конвойцев всем своим видом показывает, что, мол, ничего тут особенного нет, они еще и не такое могут. Вторая часть, более азартная, неосознанно пытается «подыграть» выступающим, чуть заметно поводя плечами и прокручивая кисти рук. О том, что они должны охранять самодержца и его дочь, не отвлекаясь ни на какие спектакли, никто не думает…
Песня и фланкировка заканчиваются одновременно. Шашки у всех троих замирают, скрестившись над головой, затем резко опускаются вниз. Казаки быстро делают несколько шагов назад, освобождая место следующей группе. Двенадцать бойцов выстраиваются тремя шеренгами, набирают интервал и дистанцию в четыре шага и замирают. Короткие артиллерийские карабины – в положении «к ноге». Серж Оладьин громко командует «Счет», и – понеслась! Вот этого вы, господа, уж точно никогда и нигде не видели! Комплекс рукопашного боя с автом… карабином, творчески составленный применительно к современным реалиям на основе НФП!..
Раз! Уход в стойку, карабины взлетают вверх, приклад закрывает правый бок, мушка – на уровне глаз!.. Два! Отбив вправо и тычок стволом в горло воображаемому противнику!.. Три! Шаг правой и удар прикладом сбоку!.. Четыре! Слитный разворот назад и еще дюжина виртуальных гансов получает удар затыльником приклада в голову!.. Пять!.. Разворот вправо, верхний блок карабином и удар ногой в живот!.. Шесть!..
Теперь уже все присутствующие с неподдельным интересом следят за единым многоруким организмом, вооруженным двенадцатью «маузерами». Подождите, сейчас и не такое увидите!.. Шестнадцать!.. Бойцы уступают место следующей группе. Без оружия, если не считать таковым трофейные штык-ножи… Оладьин снова командует «Счет», и гости наблюдают следующий сюрприз…
Мелькают клинки, чередуясь с разворотами, блоками и ударами. Всё происходит одновременно под слитный рев: «…Пять!.. Шесть!.. Семь!..» Даже лейб-конвойцы, подавшись вперед, во все глаза смотрят на новое для них действо… «Пятнадцать!.. Шестнадцать!..» Всё! А вот теперь начинается самое интересное!..
На середину выходит «вражеский часовой», проходит немного дальше, разворачивается, успевает сделать еще пару шагов, как сзади на него обрушивается «разведчик». Захват сзади за шею, бросок, атакующий прыгает сверху, и в землю возле горла «бусурманина» вонзается штык-нож… Свитские непроизвольно дергаются, Ольга Николаевна испуганно вскрикивает, но оба бойца уже на ногах и освобождают место следующей паре. «Враг» конвоирует «нашего», идет сзади и пару раз толкает его в спину прикладом, чтобы тот побыстрее пошевеливался. Последний толчок разворачивает бойца вокруг оси, скользящий шаг за противника, левая рука захватывает цевье, правый локоть летит в висок одновременно с подсечкой, «чужой» падает, рядом с его головой с металлическим стуком приземляется затыльник приклада… Следующая пара… Следующая… Бойцы с каким-то уже нездоровым азартом месят друг друга, так скоро и до фулл-контакта докатятся… Вошли в раж, ребятки, перед самим императором выучку показывают… Штык против карабина… Карабин против карабина… Голые руки против штыка… Все, выступление закончено! Рота вновь замирает в строю…
Император довольным жестом оглаживает бороду и зычно провозглашает:
– Молодцы! Благодарю за службу!
Ответный рёв: «Рады стараться, ваше императорское величество!» слышен, наверное, аж на другом конце Минска.
– Господин капитан, вы меня приятно удивили! Таким манером штыковой бой мне еще никто не показывал, признаться, несколько необычно, но – впечатляет! – Самодержец всея Руси довольно улыбается. – Ну а то, что потом творили ваши разведчики, – вовсе фантастика! Вы до всего этого сами додумались?
– Вместе с офицерами батальона, ваше императорское величество. – Правду о том, что в создании «шедевра» приняли активное участие опытные вояки-рукопашники из казаков, унтеров и простых солдат, говорить не буду. Не поймут-с, – дикари! Краем глаза замечаю многозначительную улыбку великого князя Михаила.
– Капитан, а почему у ваших солдат германское оружие? Что, наши винтовки хуже? – интересуется один из свитских генералов.
– Никак нет, ваше превосходительство. Что добыли в бою, тем и воюем. А вообще, для разведчиков трофейное оружие больше подходит, – легче пополнять боезапас. – И о том, что пешая сотня погранцов прибыла аж с тремя наганами-карабинами и десятком берданок, тоже умолчим, не будем портить праздник государю.
– Хорошо, вы хотели что-то ещё продемонстрировать, господин капитан? – великий князь Михаил приходит на выручку, показывая рукой на томящихся и изнывающих возле броневика штурмовиков во
