Я стала взбираться наверх, стараясь смотреть не на орнамент пола, а на драконов, разметавших крылья по округлому своду. Здесь, конечно, совсем не высоко; это тебе не под облаками летать на фальвах. Но даже незначительная высота вызывала во мне не самые приятные ощущения: головокружение и легкую дурноту.
Пройдясь взглядом по толстым корешкам, снова ощутила прилив бодрости. «Древние. Забытые реликвии и артефакты» – гласила полустертая надпись.
Может, духи гуляли по мирам как раз при помощи всяких зачарованных цацек? Вдруг и Блодейна, завладев каким-нибудь божественным талисманом, благодаря ему поменяла нас с Фьяррой местами. Как-то же она сумела провернуть трюк с подменой? И мне не терпелось выяснить, как именно.
В общем, читать, читать и еще раз читать! Враки все, что многие знания – многие печали. Наоборот, информация лишней не бывает. Мало ли, как дальше все обернется…
Я потянулась за книгой. Кончики пальцев только коснулись тусклого тиснения – и тут же с него соскользнули. Нет, не дотянусь. Привстала на носочки. Жутко лень спускаться, передвигать лестницу и снова тащиться наверх, испытывая на прочность свою нервную систему. Знаю, я та еще трусиха. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Еще совсем немного… Скрипнула от напряжения зубами. Ну же! Почти…
Позади раздались чьи-то тяжелые шаги. Вздрогнув, повернула голову в сторону вошедшего и почувствовала, как меня накрывает волнение. Не стоило так резко оборачиваться, не стоило смотреть вниз. Голова еще больше закружилась. Ступня предательски соскользнула с деревянной перекладины; дрогнули, разжимаясь, ставшие влажными пальцы, и я, испуганно вскрикнув, отправилась в короткий, но такой незабываемый полет. К счастью, с полом не поцеловались ни мой зад, ни мой затылок.
Я угодила точнехонько в драконьи объятия, ощутила дыхание, жаркой лаской скользнувшее по виску, и услышала низкий, бархатный голос, в котором сейчас не крошились ледяные осколки.
– А если бы меня рядом не оказалось? Ушиблись бы.
– Если бы вас не оказалось рядом, я бы и не подумала падать.
– Не хотел вас напугать, эсселин Сольвер.
Герхильд все же вернул моему телу вертикальное положение, хоть ему, телу, и в горизонтальном было вполне удобно.
Отстраняться не спешил. Не спешил убирать ладонь, по-хозяйски устроившуюся у меня на бедре.
Я тоже не расцепляла руки, мертвой петлей обвившие шею тальдена. Только когда испуг перестал сотрясать быстрыми ударами в груди сердце, опомнилась, скользнула ладонями по плечам Ледяного, торопясь их убрать. Руки, понятное дело. Одна не успела «сбежать», оказалась в мягком захвате.
Поцелуй ожег чуть дрогнувшие кончики пальцев. Взгляд серых, сейчас безмятежно-прозрачных глаз, оставил пламенный отпечаток на губах. И вкрадчивый шепот, как камень в драгоценную оправу, вплавился в сознание:
– Мы вчера так и не договорили, Фьярра. Я хочу знать, что случилось с той милой, веселой девушкой, из-за которой я утратил покой.
Перед внутренним взором возникло усталое лицо лекаря. Мелкие морщинки прорезали кожу в уголках глаз, пальцы напряженно теребят клинышек бородки. Губы плотно сжаты – признак того, что эррол Хордис встревожен. И взгляд… Полный надежды и беспокойства, которое гаснет, сменяясь облегчением, после моего согласного кивка и слов смирения.
– С ней случился Крейн. Со мной, то есть. Вчера я была сама не своя от переживаний. Меня до сих пор мучают воспоминания, а ночью снятся кошмары.
Не будем уточнять, какие именно воспоминания и кошмары. Нет, нападение герцога тоже из головы не выходило. И вряд ли получится быстро забыть о бракованной версии Воронцова.
Скальде смотрел на меня, не отводя глаз. А я говорила и почти не обманывала. Полуправда – это ведь даже не ложь. Вернее, ложь, конечно, но в сложившейся ситуации получается, что во благо.
– Мне бы очень хотелось забыть все, что случилось той ночью. Надеюсь, когда-нибудь у меня это получится…
Тальден взял меня за руки, лаская кисти большими пальцами. Правой достался жар дыхания и мимолетный, невесомый, но отозвавшийся волнами дрожи во всем теле поцелуй. Левой повезло больше, на ней его великолепие сосредоточил все свое внимание, исследуя губами каждый сантиметр кожи, каждую костяшку, а потом, перевернув, одарил долгим поцелуем запястье.
Как же в этой библиотеке жарко!
Казалось бы, ничего такого, а сердце в груди бьется учащенно, с каждой секундой ускоряя ритм. И эта самая грудь сладко ноет, предательски отзываясь на ласки горячих губ.
Еще и взгляд его – пристальный, жадный, – в нем отражалась я вся, подсвеченная мерцанием обручального узора, словно фосфорная наклейка-звездочка, которыми украшают потолки в детских комнатах. Магическая вязь на руках Герхильда была как будто моим продолжением. Витой узор цвета стали – отчетливый, яркий. Она же, сталь, плавясь, плескалась в драконьих глазах, обычно холодных, но сейчас согретых теплом пробивавшегося сквозь ткань портьер солнца.
А может, их согревало чувство, что я в нем вызывала. Ну или вызывала Фьярра… Ведь просто так таэрин у тальденов не проявляется.
– Я глупец, – признал очевидное Герхильд.
Поцелуй нежным касанием отпечатался на ладони. Сладким, горячим вином с легким привкусом горечи растекся по телу, хмелем ударил в голову.
Не укроти он вчера свою магию, и ничего бы этого сейчас не было… Подвластная невольному порыву и плеснувшей в кровь нежности, провела ладонью – той, которую первой удостоили лаской – по щеке Скальде, немного шероховатой от пробивающейся щетины. Обычно его великолепие гладко выбрит, всегда при камзоле и с идеально зализанными в хвост волосами. Нет, к волосам претензий у меня не было, но сложилось впечатление, что собирался тальден впопыхах. Иначе чего бы это ему разгуливать небритым и в одной рубашке? Неужели, только очухавшись, сразу отправился меня искать?
Улыбнулась, радуясь, что он здесь, рядом. Целый и невредимый. И сумасшедшим совсем не выглядит…
– Нужно было дать тебе время прийти в себя. Нужно было спрятать тебя ото всех. От старейшин, Тьюлин. От других невест. Отложить испытание…
– Отбор должен продолжаться, – мягко возразила я. – Так что все в порядке.
Но Скальде, казалось, меня не слушал, продолжал себя бичевать:
– Вместо того чтобы быть сдержанным, набросился на тебя. Напугал.
«Лучше бы почаще так «пугал», – вякнула слабая плоть, но ее тут же приструнил голос разума, и пыл остудили горькие воспоминания.
И тем не менее я не отстранилась, когда тальден обнял меня, привлекая к себе с такой бережностью, словно я была не человеком из плоти и крови, а хрупкой статуэткой из тончайшего фарфора.
– Напугали, – кивнула. – Но не своими поцелуями, а выплеском магии. Когда чуть не заморозили весь замок.
И меня в придачу.
Пьянящее прикосновение губ к щеке, подбородку, от которых невольно начинаешь жмуриться. От них задерживается дыхание и внутри искрятся бенгальские огни, взрываются фейерверки, порхают огненные бабочки.
Еще один поцелуй достался самому кончику носа, а потом я услышала едва различимый шепот:
– Прости.
– Прощу, если пообещаешь,
