Скальде не обнаружился ни в спальне, ни у себя в кабинете. В других комнатах его тоже не было, что дало графине время подготовиться к соблазнению.
Далива дрожала. Не то от холода, не то от волнения. А потому подбросила поленья в недра каминов и поворошила кочергой угли. Зажгла свечи, чтобы в комнате стало светлее и в то же время не истончилась вуаль полумрака.
Стоя перед напольным зеркалом, заключенным в тяжелую резную раму, ее сиятельство не спеша ослабляла шнуровку платья. Привычно любовалась своим отражением, подсвеченным огненными бликами. Персиковая кожа в теплом приглушенном освещении казалась дорогим сарийским шелком, отливала золотом. Волосы – что языки пламени, бушующего и жаркого.
Она вся, истосковавшаяся по ласкам Скальде, горела, пылала. Готова была отдаться тальдену сразу, как только он переступит порог спальни.
– Только приди, – шептала, словно молитву. Взволнованно кусала губы, отчего те порозовели и соблазнительно припухли. – Не к ней. Ко мне.
Негромко шелестя, платье соскользнуло с точеных бедер, серебристым облаком укрыло пестротканый ковер. Тончайшая сорочка отправилась следом. На молодой женщине остались только серебряные жгуты браслетов и массивное колье – платиновый полумесяц, поблескивавший у самого основания шеи.
Взбив локоны у висков, Далива подарила своему чувственному отражению улыбку и ободряюще сказала самой себе:
– Не устоит. Просто не сможет.
Графиня д’Ольжи понимала: она сильно рискует, собираясь предстать перед тальденом полностью обнаженной. В последнее время Скальде вел себя непредсказуемо и мог запросто взбеситься. С другой стороны, рисковать Далива любила. Чувство опасности горячило кровь, а тело, пока ждала Герхильда, раз за разом охватывала приятная, будоражащая дрожь.
Если зельевар не солгал и духи и в самом деле – сильнейшее возбуждающее средство, пусть Ледяной злится на нее, пусть бесится! Столь сильные, острые чувства, дурманящий аромат духов, вид нагой, готовой ночь напролет ублажать его томной красавицы – и Скальде наверняка уступит соблазну. Главное, снова пробудить в нем безудержное желание. Напомнить, чего лишился, оттолкнув ее.
Далива нанесла по капле волшебного средства на кожу за мочками ушей, ласкающим движением пальцев провела по впадинке меж пышных грудей, сладко ноющих от мыслей о тальдене. Еще одну каплю растерла между запястий. По комнате поплыл цветочный, кружащий голову аромат. Невесомым облаком окутал он графиню, расположившуюся на кровати под темным балдахином.
Единственное, что омрачало настроение молодой женщины, – это воспоминания о недавней ссоре с Хентебесиром. Сами где-то ошиблись, а ее обвинили в том, что не выполнила свою часть сделки! Не дала Сольвер зелье.
– Конечно, дала! – раздраженно воскликнула бывшая фаворитка. – Мне на тагрову алиану уже смотреть противно! И я не собираюсь дарить ей своего мужчину. Только не ей. – Далива приняла соблазнительную позу. Нервно побарабанила пальцами по полукружию бедра и буркнула недовольно: – Надеюсь, духи сработают.
Встрепенулась, когда до слуха донеслись звук отворяемой двери и быстрые шаги. Приподнявшись на локтях, ее сиятельство замерла изящной фарфоровой статуэткой, ожидая, когда тальден войдет в комнату. Вздрогнула, услышав раздраженное:
– Что ты здесь делаешь?
Действовать нужно было быстро. Быстро и решительно. Атаковать ледяную крепость и верить в свою победу.
– Хотела узнать, как ты. Скальде, я очень за тебя переживаю. – Кошкой соскользнув с постели, мягко ступая, Далива приблизилась к тальдену. – То, что произошло… Это было ужасно!
Взгляд, брошенный из-под полуопущенных ресниц, и дрожь, змеей скользнувшая вдоль позвоночника от ответного взгляда.
– А одетой за меня переживать нельзя?
Усмешка неприятно царапнула сердце.
Не желая сдаваться, Далива подалась к магу, пробежалась пальчиками по широким, твердым плечам, преданно глядя на него и мысленно ликуя – лед в любимых глазах скрадывал туман вожделения. Четко очерченные крылья носа тальдена хищно затрепетали – он вбирал в себя дурманный запах, смешанный с мускусным запахом ее тела.
Лаская, Далива огладила ладонями холмики своих грудей, игриво задевая пальцами тугие розовые горошины. Закусила губу, силясь сдержать победную улыбку, заметив, как взгляд Герхильда все больше мутнеет, а сильное тело тальдена становится каменным от напряжения.
Возбуждения и желания обладать ею.
– Я нужна тебе. Хотя бы не обманывай самого себя. Я не позволю тебе сойти с ума. Ни сейчас, ни в будущем. – Приподнявшись на носочках, потянулась к губам мужчины, томно шепча: – Возьми меня. Здесь. Сейчас. Как раньше. Как тебе нравится. Я твоя. Я только для тебя…
И едва не задохнулась от яростного поцелуя, запечатавшего ее искусанные от волнения губы.
* * *Разгуливать впотьмах по доисторическому сооружению вроде Ледяного Лога – сомнительное удовольствие. И времяпровождение так себе. Мне повсюду мерещились привидения. В холодном лунном свете, струившемся в окна. В темных глубинах залов и галерей, безжалостно обдуваемых сквозняками. В расставленных вдоль стен рыцарских доспехах, скрежетавших как-то уж совсем зловеще.
Умом понимала: это всего лишь расшалившийся ветер. Или мыши рассматривают допотопную амуницию на предмет нового места жительства.
Наверное, я бы даже обрадовалась, если бы какой-нибудь стражник, несущий ночную вахту, преградил мне дорогу и настоял на том, чтобы препроводить «заблудившуюся» эсселин обратно в ее покои. Но странное дело, пока шла на исповедь к его собственничеству, на глаза не попалось ни одной живой души.
К счастью, то же самое могу сказать и о мертвых. Если в Ледяном Логе и водились призраки, то я пока не имела счастья с ними познакомиться. Надеюсь, так будет и дальше. Хватит с меня потрясений и переживаний. Теперь пусть Герхильд переживает и потрясается. От моих признаний. Чувствовать ему полезно. А мне полезней всего будет во всем сознаться. Только бы Блодейна раньше времени не поняла, что Скальде знает. Не прощу себе, если пострадает Леша! Или мама с бабушкой…
Эта мысль, уже бесконечно долго точившая мое сознание, заставляла замедлять шаг, оглядываться назад, кусать в волнении губы и еще отчаянней желать быть обнаруженной.
Но бравых вояк нигде не было видно. Никак не напируются.
Исповедоваться этому фиг-кто-отнимет-мою-добычу было страшно. Я боялась не столько за себя, сколько возможных последствий, которые, не дай бог, придется расхлебывать Леше.
С другой стороны, Скальде ведь не какой-нибудь сопливый маг-недоучка. Тальден как-никак. Будущий правитель. А Блодейна пусть и супервумен, но и на такую, уверена, найдется управа.
Главное, чтобы понял. Чтобы не оттолкнул…
В покоях наследника мне прежде, в отличие от одной златогривой бестии, бывать не приходилось. Лишь однажды видела широкие резные двери, закрывавшие вход в святая святых. Нам их продемонстрировала эссель Тьюлин, когда проводила экскурсию по Ледяному Логу. И сказала, что после женитьбы (в случае, если Герхильдова избранница не финиширует в саду в виде ледяного изваяния) новоиспеченный правитель и его новоиспеченная ари переберутся этажом выше. В покои, которые раньше занимали император с императрицей.
Интересно, отчего они умерли? Скальде едва перевалило за тридцать, значит, и родители его были еще достаточно молоды. Для тальденов и алиан пятьдесят-шестьдесят лет – не возраст. И
