Найдана ничего не ответила. Да и Дакша, похоже, не ждал ответа, разговаривал сам с собой. Он будто даже не заметил ее рядом. Найдана вздохнула и пошла дальше. Здесь с каждым днем все становились более странными. Кто-то влиял на разум людей. Вот и дед Дакша, продержавшийся дольше других, стал сам с собой разговаривать. А еще смеялись над сумасшедшей бабкой Перуникой! То ли еще будет… Как же распознать того, кто навел заклятье на жителей деревни?
Так и не дойдя до орешника, она набрала полную корзину подмерзших яблок. Орехи – они все равно в скорлупе, авось им там не так холодно. У яблок кожица тонкая да нежная, ударь мороз посильнее – и вовсе нечего будет собирать. А орехи – ничего, можно и в другой день за ними прийти. Еще потом нужно будет выбрать денек, хворосту побольше наносить, пока снегом все не замело.
Натянув рукава на озябшие руки, Найдана тащила тяжелую корзину на локте, планируя про себя, что еще нужно успеть сделать до зимы, и не проще ли было бы переждать зиму в землянке Ведагора. Ведь вдвоем сподручнее, да и веселее. К тому же у Ведагора в землянке уж точно нет никаких враждебных колдунов, да и место там вокруг заговоренное. А тут того и гляди получишь каким-нибудь заклятьем по голове. Из-за угла. Без предупреждения. И как же этому колдуну удается так удачно скрываться, что даже мудрый Ведагор не может его распознать?
Осень в этом году выдалась ранняя и холодная, как и предупреждал Ведагор. Первые крепкие морозы ударили еще два месяца назад, в середине вересня, напрочь снеся все грибы в лесу. Кто откладывал заготовку грибов, рассчитывая спокойно насобирать их уже после жатвы и сбора урожая, тот остался без грибной похлебки и пирогов в зиму. Морозы ударили, а снега все не было. Не зря переживал дед Дакша.
Зябкие осенние ночи, припудренные белым инеем, заставили рано заволочить оконца, и теперь в избе без зажженной лучины и вовсе ничего не было видно. Найдана лежала с открытыми глазами и смотрела в черный закопченный потолок. Думы приходили одна за другой, цеплялись, обрывались, вдруг из оборванных кусочков появлялись новые, даже отдаленно не связанные с прежними. Потолок уже стал казаться бездонным ночным небом. Как будто даже звездочки то там, то тут тускло вспыхивали и гасли. Мышь в углу зашуршала. А это и не мышь вовсе, а ветер, перебирающий зрелые стебли травы в поле.
Вдруг раздался тихий скрип. Найдана не сразу его распознала, соображая, что же может издавать этот звук. Деревья, покачивающие на ветру ветвями? Толстые ветки касаются друг друга, трутся, вот и скрипят. Повеяло прохладой, будто и правда ветер. Нет, не похоже… Слишком уж тягучий и долгий скрип. Словно кто-то пытается сдержать его, сделать тише, а оттого он, наоборот, становится более раздражающим. Найдана села в постели и осмотрелась. Узкая щель возле двери медленно растягивалась вширь, скрипя и тонко взвизгивая. Она выделялась чуть более светлым прямоугольником, наполненным лунным светом. Найдана притихла, обратившись в зрение и слух: каким-то чутьем она точно знала, что там кто-то есть. Но она точно закрывала дверь на засов перед тем, как лечь спать. Кому же удалось ее отпереть? Найдана напряженно всматривалась в одну точку, и вот ее глаза различили темное пятно, медленно движущееся в дверном проеме. Она хотела спросить, кто там, но голос застрял в горле, будто она снова стала немой.
– Впусти меня! – раздался отчетливый шепот.
Найдана вздрогнула от неожиданности. До сих пор можно было надеяться, что это ветер открыл дверь, и, значит, бояться нечего; должно быть, Найдана просто запамятовала и с вечера не заперла засов. Но теперь стало ясно, что там, у порога, стоит человек. Или тот, кто обладает человеческим голосом. Найдана не узнала этот голос. Она не могла вспомнить, слышала ли его раньше. Более того, невозможно было понять, принадлежит ли он женщине или мужчине.
– Впусти же меня! – настаивал шепот и мягче добавил: – Я не сделаю тебе дурного.
«Так чего же не заходишь?» – хотела спросить Найдана, но слова обрывались, так и не вылетев изо рта.
Кто бы то ни был, почему он не может перейти порог? Что ему мешает?
И вдруг ее осенило: это снадобье Ведагора, которым она еще летом хорошенько натерла порог, чтоб никто, желающий ей зла, не смог войти в избу. Значит, тот, кто стоял там, вопреки своим утверждениям, желал ей зла. Значит, еще действует Ведагорово снадобье.
– Подойди ко мне, – раздался шепот. Но Найдана только сильнее прижалась к стене. Сейчас никто не смог бы убедить ее слезть с лавки. Лишь бы дождаться утра, а там с криками петухов весь этот морок исчезнет.
Возле входа послышался шорох и скрежет. Найдана напряженно прислушалась. Кто-то скреб стену. Неужели пришлый нашел лазейку? Может, она пропустила какой-нибудь крохотный участок величиной с полвершка? Или где-то волшебное снадобье стерлось? Ведь сколько времени уже прошло. Может, незваный гость пытался соскрести зелье с порога? Напрасно. Найдана тогда хорошенько его втерла. Именно поэтому оно все еще сохранилось.
Шорох делался громче и как будто приближался. В панике всматриваясь в темноту, Найдана пыталась выцепить взглядом фигуру или хотя бы промельк движения. Страшнее всего вмиг оказаться лицом к лицу с опасностью. Гораздо увереннее себя чувствуешь, когда держишь врага на расстоянии.
Напряжение нарастало. Шорох тоже. Не выдержав, Найдана бросила беглый взгляд на очаг, и в тот же миг в нем вспыхнул огонь, запрыгав на приготовленных с вечера сухих поленцах и озарив избу. Человек у порога – а Найдана теперь четко видела, что это был человек, – пытался просочиться в избу у самого косяка, тесно прижимаясь к нему. Он цеплялся за бревна пальцами, колкие занозы забивались ему под ногти, но он упорно пробирался вперед. Вот он уже почти наполовину вполз в избу, оставалось совсем чуть-чуть, и тут вспыхнул свет. Найдана узнала его, хоть мокрые рыжие волосы прилипли к перекошенному лицу пришельца и почти полностью скрыли его. Это был Жировит. Он вдруг схватился руками за лицо. Раздался крик, дикий, истошный крик, словно огонь полыхал не на поленцах в очаге, а обжигал самого Жировита. Он оттолкнулся и торопливо скрылся во тьме.
Не в силах пошевелиться, Найдана сидела, обхватив себя руками, и смотрела на черный отпечаток ладони на стене
