– Юра, вызови «Скорую», – велел толстяк, – психиатрическую перевозку.
– Я здорова, – возразила Пантина, – просто предупреждаю: птичек вижу.
– Где они у меня? – взвыл толстяк.
– Из задних ворот смотрят!
– Где они у меня? – побагровел Дегтярев.
– Из задних ворот выглядывают.
– Да где эти чертовы ворота? – затопал ногами толстяк.
– Сзади, – уточнила Нина.
– Я не забор, – рассвирепел полковник, – нет у меня ворот.
– Они у всех есть! – твердо заявила Нина.
Я зашла за спину Александра Михайловича.
– Скажи, ты сегодня надел красные трусы?
Полковник надул щеки, потом выдохнул.
– И что?
– На них изображены пингвины?
– Ой, точно! – восхитился Юра, который успел подойти ко мне, – прикольные. Дядя Саша, где ты взял такие? Это плавки или шорты?
– Шор… – начал Дегтярев. – Эй! Эй! Эй! Кто вам рассказал про мое нижнее белье?
Я захихикала. Юра закашлялся.
– Саша, только не кричи, – попросил Маневин, который тоже очутился за спиной полковника, – скажу откровенно, как мужчина мужчине…
– У тебя сзади брюки лопнули по шву, – стараясь не расхохотаться, объяснила я, – видна попа. На деликатном языке Нины Сергеевны – задние ворота. Из прорехи сверкают красные трусы, на которых изображены здоровские пингвинчики! Веселые такие! Очевидно, когда ты наклонился, чтобы взять портфель, брюки… раз, и треснули!
– А-а-а, – закричал полковник и попятился к лестнице, – постирали мои вещи! Вот они и сели!
– Просто кто-то слишком много ест, – процитировала культовый мультфильм Нина Сергеевна. – Дашенька, спасибо! Мне очень трудно говорить о столь интимных проблемах. А вы такая… прямая! Господа, может, кто-нибудь из вас меня отсюда снимет?
– Из-за Дегтярева мы совсем про няню забыли, – подскочила я.
– Просто Нина Сергеевна на верхотуре давно находится, возникло ощущение, что она там постоянно живет, – пояснил профессор.
– Проще простого вас на пол опустить, – пообещал Юра, – я нашел в интернете инструкцию к спасательному креслу. Стукните одновременно двумя руками по подлокотникам. И конец истории! Только сильно!
Нина выполнила указание. Труба, которая торчала из подставки с колесами, сложилась, кресло быстро опустилось, раздался щелчок.
– Ура! – обрадовалась Нина. – Юрочка! Вы гений!
– Ну что вы, просто читать научился, – смутился зять и пошел на кухню.
Я поторопилась за ним и еле слышно осведомилась:
– Почему ты назвал каталку спасательной?
– Дениска тебе не объяснил? Это экспериментальный экземпляр малого формата, – зашептал Юра, – разработан для перемещения и спасения как людей, так и животных. У кресла уйма функций. Например, горит дом, а в нем бабушка с котом. Полезет старушка по лестнице со своим Барсиком? Прыгнет в натянутый брезент?
– Сомнительно, – вздохнула я.
– Вот для таких людей предназначено это кресло, – пояснил Юра, – в него садится спасатель, поднимается до нужного этажа, берет на колени бабулю, Мурзика, клетку с попугаем и опускается. У дяди Кости, владельца фирмы товаров для инвалидов, есть научный отдел. Они там много чего придумали.
– Здорово! – восхитилась я. – Но труба-то не очень высокая. Она даже до нашего потолка не дотягивает.
– Дядя Костя дал нам экспериментальный вариант малого формата, – повторил муж Манюни, – он на испытаниях.
– А что еще умеет кресло? – поинтересовалась я.
Но у Юры зазвонил мобильный, ответа на свой вопрос я не услышала.
Глава 18
На следующий день в полдень я сидела в небольшом кабинете.
– Вы Катя Николаева? – спросил холеный мужчина в дорогом костюме.
– Да, – кивнула я.
– И что у нас случилось? – спросил мошенник, обшаривая меня взглядом. – У такой красавицы и умницы все должно быть хорошо.
Я махнула рукой.
– Ой! Одни несчастья и беды! Ужас! Катастрофа!
Дверь кабинета распахнулась, в комнату без стука с воплем:
– Доктор, чегой-то я не понял, как сироп подорожника пить, – влетел Семен.
– Что вы себе позволяете! – возмутилась я. – Выйдите вон! Коуч занят!
– Куча? Где куча? – заморгал Собачкин. – Он гомеопат! Лев Владимирович! Это клиника «Природонатуро». Я только что у него на приеме был!
– Перед вами тренер Сергей Петрович Маркин, – возразила я, – психолог. Я видела, как вы из соседнего кабинета вышли! Не ту дверь толкнули!
– Нет, это Лев Владимирович! – настаивал Собачкин.
– Сергей Петрович, – заспорила я.
Мошенник поджал губы.
– Вы из полиции? Господа, не стоит продолжать спектакль.
Собачкин решил не отвечать на его вопрос, задал свой:
– Мы плохо сыграли?
– Нормально, – ответил Сергей Петрович, – в первую минуту я купился. Потом понял – это типа концерт! Меня трудно обмануть.
– У вас богатый опыт, – заметила я.
– Чем обязан? – спросил мошенник.
– У вас за плечами отсидки… – начал Семен.
– Ничего дурного я не совершил, – перебил его аферист.
– Кроме убийств, – напомнила я, – двух! Одно в юности, второе уже во взрослом возрасте.
Маркин принял удрученный вид.
– В драке я был не виноват, на меня просто ответственность свалили. А с Казиным просто трагическое стечение обстоятельств. Суд это учел. Небось вы догадываетесь, что колония-поселение в Москве – это почти свобода. Я ночевал дома, утром приезжал на зону, отмечался, весь день бегал по своим делам, вечером опять перед светлые очи надзирателя являлся и в родную хатку спешил.
– Жена вам хорошая попалась, – вздохнул Сеня, – стоит горой за мужа-бабника. Но вам придется отвечать за мошенничество.
– И где оно? – осведомился хозяин кабинета.
Наглость Сергея меня поразила.
– Вы представляетесь одновременно гомеопатом и психологом.
– А что, одно исключает другое? – прищурился аферист.
– Нет, – ответил Семен, – но обе профессии предполагают соответствующее образование. А у вас его нет.
Маркин усмехнулся, открыл ящик и вынул книжечку.
– Прошу ознакомиться.
Я взяла синие «корочки» и прочитала:
– «Диплом академии психотерапии, народной медицины и менеджмента. Выдан Сергею Петровичу Маркину, который прошел обучение на факультетах психологии и гомеопатии». Но это же полный бред!
– Почему? – улыбнулся аферист.
– Нет такого учебного заведения, – отрезала я.
Сергей улыбнулся и открыл ноутбук.
– О, женщины! Мне нравится ваша горячность и эмоциональность. Прошу!
Маркин повернул ко мне экран.
– Пятая строка сверху. Вуз существует на законных основаниях не первый год.
– Но он находится в городе Филимонове! – воскликнула я.
– Вы считаете, что учебные заведения могут располагаться исключительно в Москве и Питере? – ухмыльнулся гомеопат-психолог. – В провинции им не разрешено существовать?
Мне пришлось дать задний ход.
– Ну, нет.
– Тогда ваши обвинения беспочвенны, – заявил Сергей, – вопрос, по какой причине я называю себя разными именами, задавать не стоит. Каждый человек имеет право на творческий псевдоним. Еще есть вопросы? Господа, я ошибся, вы не из полиции. Частное агентство? Разрешите теперь взглянуть на ваши документы?
Собачкин показал удостоверение.
– Ага, – кивнул Маркин, – ясно. Начнем сначала. Что вы хотите? Кто-то из пациентов обвинил меня в мошенничестве? Странно, среди тех, кому я помогаю, недовольных нет. При всем презрении Дарьи к провинциальному образованию, я профессионал. Прочитал много специальной литературы. Итак. Я весь внимание. Слушаю. Что вас ко мне привело?
– Смерть Алевтины Зиновьевой, – ответила я.
На лице Маркина появилось удивление.
– Аля умерла?
– Хотите внушить нам, что не слышали о кончине подруги жены? – ехидно осведомилась я. – Неужели Олимпиада не сообщила вам о том, что она теперь владелица всех денег Зиновьевой?
Сергей Петрович встал.
– Хотите кофе? Чаю?
– Нет, – отказалась я.
Маркин открыл шкаф, я увидела небольшой холодильник и электрочайник.
– Да ладно вам, Дарья. Неужели вы настолько наивны, что составляете мнение о
