– И как добиться, чтобы Алевтина умерла у Глобусовой? – воскликнул Дегтярев.
Я взяла пакет, который принесла с собой, вынула из него «тазик» и поставила на пол.
– Смотри. Перед тобой злополучный пылесос. Хорошая вещь. Ездит по помещению, собирает пыль, мелкий сор. У него есть приятная для меломанов функция. Можно закачать в агрегат любимую музыку. Прямо прелесть. Сама лежишь с книгой в руках, а электронный уборщик изо всех сил старается, да еще голосит про вечную любовь. Когда Алевтина начала нам показывать, на что способна электронная домработница, та запела. Что именно?
Я нажала на пульт. Робот стал медленно двигаться по комнате и громко распевать:
– А-а-а, о-о-о, а-а-а… нга-нга, нга-нга, а-а-а.
Я молчала, пылесос выл:
– А-а-а, о-о-о…
Через минуту у меня заломило в висках и слегка закружилась голова.
– Выключи, – поморщился Дегтярев, – жуткие тошнотворные звуки.
– Подожди, – попросила я, – посиди так.
Некоторое время мы пребывали в молчании, потом пылесос затих, и через секунду раздалось оглушительное:
– Ба-бах!
Толстяк схватился за голову и простонал:
– Немедленно заткни его!
– Жуткие ощущения, да? – передернулась я и нажала на кнопку.
– Фу, – выдохнул полковник.
– Много лет назад люди заметили, что музыка не просто развлечение, – продолжала я, – испанская инквизиция, когда мучила какого-нибудь грешника, приглашала барабанщика, и к физическим страданиям человека добавлялись еще и слуховые. Долго слушать тара-ра-рах, тара-ра-рах невозможно. В застенках НКВД, в камерах, где постоянно горел свет и заключенному не давали спать, сутками звучала одна навязчивая мелодия. Через некоторое время безостановочного ее прослушивания бедняга сходил с ума. Мало кто выдерживает пытку музыкой. Есть и положительные примеры. Сочинения Моцарта придают сил, Чайковский пробуждает жажду жизни. Психологами написано много работ о восприятии человеком того или иного музыкального произведения. Например, марш «Прощание славянки», исполняемый духовым оркестром, заставляет многих плакать. Музыка может понизить-повысить давление. И животные на нее откликаются. Некоторые собаки воют, если хозяин заводит пластинку. Коровы лучше доятся, если на ферме звучит Вивальди, и прекращают давать молоко, когда гремит тяжелый рок. Сочетание разных нот может вызвать головную боль, тошноту и… приступ эпилепсии. Алевтина уже несколько раз жаловалась на судороги. Сергей закачал в пылесос особую мелодию. Я не принимала самран. Но когда пылесос заиграл у нас в столовой, испытала приступ тошноты, и сейчас мне стало не по себе. Аля же свалилась в припадке, потом ее сразил инсульт. Она не первый день получала самран. Как? Добрая дочка купила маме браслет с тканевой вставкой, которую хорошенько пропитывала лекарством. Гена объяснил, что вставка между бусинами могла высохнуть, но она все равно работала. Если на руке Алевтины был крем, то самран активировался от него. Если вода – от нее. Вспотеешь, попадешь под дождь, забудешь снять украшение и встанешь под душ, помоешь руки под сильной струей… Вариантов масса. Я предполагаю, что Зяма просто находила возможность капать на браслет самран, который ей дал дядя Сережа. Где он его раздобыл? Зайди в интернет, вбей в строку поиска «куплю самран» и получишь не одно предложение. Да, это лекарство теперь почти не используется, да, его поставляют только в специальные аптеки. Но мы живем в реальности, которая опутана Всемирной паутиной. Очень, кстати, полезная вещь, но в ней есть гнилые болота, где живут чудовища. Некоторые монстры без зазрения совести торгуют разными лекарствами, не задумываясь об их вредности.
Я взяла со столика у кровати полковника бутылку минералки и открыла ее.
– Баклану-Маркину вечно не везет. Задумал убийство Казина, вроде оно разыгралось по его нотам, да барышей Сергей Петрович не получил. Придумал пьесу с пылесосом и Ириной, и снова трудности: Алевтина перепутала адрес и пришла к нам. Не в ту степь лошадь понеслась. Но режиссер-постановщик решил, раз уж прибежала кобыла, не станем ей мешать. Он просто продолжил спектакль с другим героем. Слегка подкорректировал пьесу, и вперед.
Глава 39
Я выпила воды.
– Надо отдать должное психологу и гомеопату. Полагаю, он мигом навел справки обо мне и решил, что меня можно использовать в своих целях. Я начну разбирательство, в процессе которого правда о прошлом Ирины Глобусовой вылезет наружу и в конце концов дойдет до ушей ее мужа. Редкий супруг обрадуется, узнав, что он женат на дамочке с темным прошлым. Я уверена, что Сергей Петрович продумал, каким образом американец узнает, что кончина Казина была спланирована Ирой и ее любовником. И кто у нас еще остается из обидчиков Баклана?
– Олимпиада и Алевтина, – процедил Дегтярев.
– Они тоже не останутся без внимания, – подчеркнула я. – С Алевтиной понятно, она должна умереть в доме Глобусовой.
– Вдруг она жива останется? – перебил меня Александр Михайлович. – Быстро врачей вызовут, они спасут Зиновьеву.
Я развела руками.
– Вопрос не ко мне. Уверена, что Баклан предусмотрел такую возможность. Наверное, у него был некий запасной план на случай, если Аля не погибнет, но он не понадобился. А вот если Зиновьева умрет, надо сделать так, чтобы полиция заинтересовалась Липой. И в игру вступила Зяма.
Полковник открыл рот, но я махнула рукой.
– Подожди. Дай договорить. Девице бы не в балерины, а в драматические актрисы податься. При первой нашей встрече она убедительно изобразила дочь, которая абсолютно задавлена матерью. Девочка сделала только один неверный шаг. Потом сиротка позвонила мне и слезно попросила найти браслет, который носила ее мама. Обрати внимание на мгновенную реакцию Маркина. Он не знал, что Аля сняла у нас дома украшение и забыла его в ванной, но поскольку браслета нет, Сергей подумал: вполне вероятно, что он остался у нас.
Дегтярев снова открыл рот.
– Знаю, – остановила я его, – ты хочешь задать вопрос. Как Сергей Петрович выяснил, что браслет исчез? Ему никто не мог об этом сказать. У Сени возник тот же вопрос, потом ему в голову пришла идея, он позвонил в клинику и выяснил: когда Зиновьеву госпитализировали, в тот же день в клинику приехала Липа. Она помчалась туда после того, как я ушла. Узнала о состоянии больной и забрала ее вещи. Наверное, Олимпиада волновалась из-за дорогой сумки подруги, у Али при себе была новая версия от Диор стоимостью десять тысяч евро. Еще серьги с немаленькими бриллиантами, кольцо им в пару. Там набралось бы по мелочи не на один миллион рублей. К сожалению, в больничных стенах порой водятся нечистые на руку сотрудники. Алевтину поместили в реанимацию, а там шкафов для шмоток нет. Вот Липа и поспешила забрать ее вещи. Дома Зяма увидела, что браслета, который она подарила, нет. А он был очень важен, пропитан лекарством. Девочка позвонила мне с вопросом:
– Мамочка у вас не оставила браслет?
Я-то уже обнаружила его под мойдодыром и сказала ей об этом. Зяма прошептала, что ей плохо, надо воды попить, пообещала перезвонить. Через
