Как известно, само имя "Шекспир" было впервые обнародовано где-то через пару недель после гибели Марло: в уже отпечатанную анонимную пьесу "Венера и Адонис" срочно вставили новый титульный лист — с именем автора. И отвергать с порога всякую связь между этими событиями, категорически настаивая на чисто случайном совпадении их во времени, кажется нам (со стороны...) непозволительным для исследователя предубеждением. Это как-то... неспортивно, во!
"На секретной службе Ее Величества"
Прежде чем двигаться дальше по тропинке, протоптанной леди Агатой и разведчиком-отставником Ле Карре, нам кажется полезным дать историческую справку: что, собственно, представляла собой в описываемое время "Интеллигентная Служба" Ее Величества.
Сэра Фрэнсиса Уолсингема часто и, в общем, справедливо величают "создателем первой секретной службы современного образца". Хотя формально у истоков Организации некогда стоял бессменный первый министр Елизаветы Уильям Сесил, 1-й барон Бёрли, но по настоящему отладил тот механизм (а во многом благодаря его безупречной работе Англии и удалось выстоять в затяжной войне с бесконечно превосходившей ее по всем ресурсам Испанской империей) именно Уолсингем[7]. После его смерти в 1590 году, вызвавшей ликование в Испании, Бёрли так и не удалось взять под полный контроль свое когдатошнее детище: оно распалось на две конкурирующие Конторы, в которых мы без труда опознали бы прообразы современных МИ-6 (разведка) и МИ-5 (контрразведка). За Бёрли осталась "МИ-6", а вот "МИ-5" отошла в ведение его главного врага при дворе, молодого фаворита Елизаветы графа Эссекса.
Не то чтоб такую схему организации спецслужб кто-то мудро спланировал заранее — просто при довольно хаотичной дележке "Уолсингемова наследства" Эссекс сразу прибрал к рукам структуры внутренней безопасности (первой задачей которых тогда было предотвращение покушений на "королеву-еретичку", за голову которой Папа Римский посулил гринкарту в рай), а Бёрли достались лишь заграничные резидентуры с системой курьерской "правительственной связи". Нити от всех этих покушений и "пороховых заговоров" обыкновенно тянулись на Континент, где окопалась непримиримая католическая эмиграция, и потому работа против тамошних "эмигрантских центров" велась как по линии "МИ-5", так и по линии "МИ-6"; ну а поскольку агенты их были, естественно, законспирированы и друг от дружки тоже, между Службами периодически приключался "дружественный огонь", причем довольно меткий... Что, как легко догадаться, не улучшало отношений.
Непосредственно руководить "МИ-6" Бёрли (у которого хватало и других государственных дел) поставил своего сына Роберта Сесила — и, надо полагать, не имел случая пожалеть о своем выборе. Горбун-трудоголик, интриган-шахматист, злодей с невероятной харизмой — утверждают, что Шекспир (будучи сам связан с противной, эссексовской, придворной партией) именно с него срисовал своего Ричарда Третьего... Если и вправду так, то нынешнее включение его "анти-стратфордианцами" в лонг-лист претендентов на звание "истинного автора приписываемых Шекспиру текстов" смотрится превосходной шуткой Клио.
Подстать ему (по части колоритности) был и оппонент, шеф эссексовской "МИ-5" сэр Энтони Бэкон (брат царедворца и философа Фрэнсиса Бэкона, того самого, который "Знание — сила"). Собственный опыт полевой работы в разведке у него оказался так себе: Уолсингем послал его резидентом во Францию, на вполне союзную гугенотскую территорию — так он даже там умудрился нарваться на глупейшую гомо-педофильскую подставу, едва не угодив на костер, и вытаскивать его из того эпик-фейла пришлось самолично Генриху Наваррскому[8]. Аналитиком и администратором, однако, он показал себя отменным — и в этих качествах был весьма ценим сэром Фрэнсисом. Утверждают, будто при расследовании нелепого мятежа его патрона Эссекса в 1601 году в защиту Бэкона (а он и вправду был там не при делах) прозвучало: "Ваше Величество, если бы действия заговорщиков планировал и координировал он — мятеж не стал бы такой клоунадой, и мы с вами так легко бы не отделались!"; аргумент сработал — оправдали...
Переходя "от персоналий к институтам", напомним два вполне революционных принципа, на которых строил работу своей Службы сэр Фрэнсис: во-первых — "Порядок бьет класс", а во-вторых — "Информация обязана быть своевременной". Если ценнейшие сведенья, добывая которые вы "раздали тридцать килограммов золота и потеряли четверых агентов", опоздали к дедлайну — сиречь к моменту принятия военного или политического решения — их можно спокойно выкидывать в мусорную корзину. (Вспомним тут хоть соответствующий эпизод из финала "По ком звонит колокол", хоть реальную историю времен Первой мировой войны с Вегелем — агентом "Сюртэ" в германском Генштабе: информация-то от него шла превосходная, но вот воспользоваться ей при разработке собственных операций французский Генштаб так ни разу и не успел.) Откуда встает во весь рост проблема бесперебойной связи.
Как учит нас в своем производственном романе некий беглый советский разведчик: "Девяносто процентов провалов в разведке — это провалы на связи. Связь бывает личная и безличная. Горят и на той, и на другой". Так вот, Уолсингему удалось отстроить систему связи с удивительно удачным балансом противоречивых качеств: "скорости прохождения сигнала" и его "защищенности"; "адаптивный компромисс" в теории эволюции — как раз про то самое. Называлась она скромно — "Курьерская служба", но на ней не экономили; там не только начинали карьеру едва ли не все сотрудники сэра Фрэнсиса, но иной раз и заканчивали — в совсем ином, понятно, статусе.
А как именно это всё было упорядочено — с тем, чтобы "Порядок бил класс" — хорошо описано вот тут:
"По структуре тогдашняя секретная служба сильно отличалась от нынешних аналогичных учреждений. (Я говорю не о "глазах и ушах" на местах, о госкурьерах и дипломатах, т.е. гражданах, которые занимались темными делами в дополнение к основной профессии, а о собственно разведчиках.) Так вот. Внизу было дно — шпана, шушера, провокаторы, доносчики, распространители слухов. Их было очень много. Их использовали и выбрасывали по мере надобности. Почти ничего не платили, часто просто брали на испуг.
Техническим обеспечением — просеиванием информации, подготовкой операций, кодами и шифрами, бухгалтерией — занимались чиновники: государственные служащие с опытом административной работы, привлеченные или переведенные из других ведомств. Многие из них "расцветали" на новом поприще — так, правой рукой Уолсингема был бывший
