Шелк снова вздрогнул и сложил руки за спиной. Хенганские зимы бывали холодными, но нынче выдалась и необычайно холодная осень. Дрова ценились едва ли не выше еды... Он высмотрел впереди знакомый профиль Дымокура. Волосы были собраны в напомаженный хвост, на плечах лежал толстый плащ. Маг смотрел на изрытые южные поля, линию вала осадного лагеря и палатки за ним. Шелк подошел и оперся руками о зубец.
- Рад видеть тебя живым и здоровым.
Маг Теласа благодарно моргнул и снова сморщился, вспомнив о ране. Задумчиво потер грудь. - Чуть выше, и мне пришел бы конец.
Шелк заметил седые пряди в растрепанной бородке. Похоже, привычка к опрятности отказывает всем; или это следы потрясения, опыта близкой встречи со смертью? Он обвел жестом окрестные поля, над которыми плыл дым от множества костров. - Тихо сегодня.
Дымокур дернул себя за бороду. - Да. Пока что. Но они что-то заваривают. Просто чую.
Шелк согласно кивнул, вздрогнул и снова пожалел, что не взял с собой треклятый плащ. - Полагаю, не может попросту назвать это дурным делом и уйти?
- Увы, нет. Слишком много вложил. Не позволит, чтобы его видели побитым. Другие провинции могут задуматься, не так ли?
- Чулалорн глуп, раз устроил все это.
Старший маг чуть шевельнул плечами. - Не хуже многих, а? Был полон самоуверенности. - Он бросил испытующий взор на Шелка. - Я слышал, чудовище куда-то ушло.
Тот снова кивнул: - Похоже на то. Есть донесения, что его видели на востоке. Но уверяю тебя, это пустое. Одни слухи. Все залегли. Наш блудный маг. Даже ассасин. А ведь Хо предлагает весьма выгодный контракт. Преступность снизилась, как никогда.
- Кроме контрабанды, придерживания товаров, завышения цен, выбивания долгов - всех благ черного рынка.
- Не лучше ли назвать это деловой проницательностью? - лукаво подмигнул Шелк.
Дымокур отвернулся, кривя лицо. - Иногда ты меня удивляешь, Шелк. Правда.
- Я всего лишь продукт времени, дружище Дымокур.
- Так ты говоришь - но не поверь в это сам. - Уставившись за спину Шелка, маг поднял брови, указав в сторону стены. Шелк оглянулся, увидев появление Мары.
- Было тихо, - буркнул он Дымокуру и тут же развернулся. - Мара! Какое удовольствие!
- Да насрать, Шелк, - зарычала женщина.
Он знал, что ее фигуру поэтические натуры назвали бы "чувственной", но сегодня она стала еще объемистее, облачившись в плащ поверх нескольких платьев. Колдунья заметила его интерес к одежде и поморщилась. - Чертовски холодно.
- Тут тебе не равнины Даль Хона, Мара? - улыбнулся Дымокур.
- Уж точно. Что вы вдвоем замышляете?
- Бегство, - отозвался Шелк. - Думаем сбежать. Вступив в Багряную Гвардию.
Дымокур явно удивился. - Но я и вправду подумывал об этом. Недавно. Люблю странствия. Устал сидеть в одном месте. Знаете, они всегда готовы пригласить мага.
Мара ссутулилась, дрожа на ветру. - Но эти лошади. Ненавижу ездить верхом. Зад натирает.
Шелк сжал губы, удерживая полчище остроумных комментариев.
Мара заметила и оскалилась: - Сотри с рожи глупую улыбку!
Дымокур кашлянул и отвел глаза. - Как она? - поинтересовался он у Мары едва слышным голосом.
- Уже лучше. Наверное, это был шок или еще что. Странное дело.
- Ее прошлое... думаю, дело в нем, - вставил Шелк.
Мара скептически взглянула на него и пожала плечами. - Может быть. Кто знает? К счастью, новости о ее чудачествах не вышли наружу. Было бы совсем худо.
- Возможно, ее страх имеет под собой основание, - сказал Шелк почти нетерпеливо.
- Та штука - что это было? - оскалила зубы Мара. - По мне, сотрясение воздуха.
- У Королла есть теория...
- Что кто-то пернул? Не вижу никакого смысла.
Шелк рассердился на ее пренебрежение, но через миг успокоился, сказав нейтральным тоном: - Не надо вот так отбрасывать наше общее мнение.
Мара фыркнула и оглядела его. - Жаль, нет времени побороться в легком весе.
- Может, хватит на сегодня? - почти умоляюще проговорил Дымокур.
Спорщики не уделили ему взгляда. Шелк пристально глядел на Мару. Он ощущал странный подъем при мысли о возможном столкновении, он давно этого ждал, хотя и понимал всю степень риска. Улыбка выползла на губы, он оглядел ее с ног до головы на манер содержателя борделя, пришедшего оценить новую покупку. - Легкий вес, вот как?
- Сам знаешь.
- Не место, - прошипел Дымокур.
Шелк склонил голову, будто озадаченный. - У тебя никогда нет на меня времени. Почему бы?
Она засмеялась. - Ты мне отвратителен, вот почему. Соблазняешь всех. Играешь с чужими чувствами. Хоть раз подумал об разбитых сердцах?
Он кивнул. - О, вижу. Думаешь, я манипулирую страстями. Что ж, скажу: никогда я не касался сердец. Никого не соблазнял. Невинность меня не волнует. Совсем наоборот. Но я удивлен твоей заботой о людях. У тебя же вообще нет сердца.
Гнев сделал лицо Мары совсем черным. Шелк ощутил, как дрогнули камни парапета. Дымокур встал между ними и повернулся к Маре, рявкнув: - Мы не одни!
Плечи женщины чуть опустились. Она сделала шаг назад, словно от края пропасти, тукнула в Дымокура пальцем, зашипев: - Держи этого дерьмеца подальше от меня! - и ушла.
Дымокур сверкнул глазами на Шелка. - Могла тебя убить, конченого дурака.
- Обычная дубина. - Шелк с удивлением понял, что весь дрожит.
- Дубина?
- Бранит меня за игру с чувствами, а сама поклоняется лишь власти и силе. И презирает тех, кто не имеет силы и власти. Перешагивает на улицах через голодающих, даже не глядя вниз.
- Ага, ты их разглядел? - резко сказал Дымокур. - Ну, не узнаю в тебе прежнего Шелка.
Шелк заморгал и нахмурился. "Да. Сам себя не узнаю". Когда горожане были толстыми и довольными, у него не находилось на них времени. Но теперь, повидав страдания и печали, он ощутил в себе странную близость к народу.
Маг кивнул Дымокуру: - Да. Разглядел.
- Хмм. - Дымокур выглянул за край зубца. - В осаде ты словно попадаешь в костер... осады меняют людей.
По какой-то неведомой причине Шелк ощутил обиду. - Я вовсе не изменился, - бросил он упрямо.
Дымокур озадаченно улыбнулся.- Точно, Шелк. Точно.
***
Дорин знал, что умеет ходить тихо и незаметно; но мало что можно сделать, если тебя поджидают. Едва он спрыгнул в переулок подле предприятия семьи Уллары, Реена вышла навстречу.
Он вздрогнул и сделал шаг назад. Руки потянулись к поясу за спиной и остались там. Девушка тоже не двигалась, скривив лицо в гримасе неодобрения.
Так они стояли напротив друг друга. Наконец он расслабился и опустил
