– Хорошо. На закуску рекомендую блинчики с креветками и острым соевым соусом.
Официант с молчаливой восточной грацией склонив голову в знак почтительности вправо, плес выслушал заказ и скрылся.
– Рис, надеюсь, прилагается? – Яна с интересом разглядывала пластиковые палочки в прозрачной упаковке. – Не знаю, смогу ли я этим пользоваться? – она скептически пожала плечами.
– К вашим услугам обычные приборы, – Ваксмахер взял в руки вилку и нож.
– Это успокаивает. Но я все-таки сначала попробую управиться с этим, – она помахала палочками.
На столах стояли опрокинутые вниз фужеры для вина. Розовые, с белой каймой салфетки были красиво свернуты и гордо возвышались на тарелках, напоминая полураскрытые бутоны экзотических цветов.
– Тут не подают рисовую водку? – удивленно приподняла брови Яна.
– Как видите, влияние Востока еще не в полной мере нас затронуло, – мягко и игриво улыбнулся Ваксмахер.
– Итак, давайте вернемся к Жене, – сказала Яна. – Кто та девушка, которая может подтвердить?..
Ваксмахер поморщился.
– Простите, но я не могу ее назвать, – твердо произнес он, – это ее может скомпрометировать.
– Но тогда можно считать… – вздохнула Яна.
– Что вы еще хотели узнать? – нетерпеливо спросил Ваксмахер, которому уже успел наскучить едва начавшийся разговор.
– Расскажите мне о вашей работе, о казино, о ваших отношениях с сотрудниками, – попросила Яна. – Вы ладите с Засурским?
– Ладим, если вместе работаем, – нехотя ответил Ваксмахер, – существуют, конечно, разногласия, но… Бизнес есть бизнес, – закончил он банальной фразой.
– Вы знаете, что Женя и Засурский были любовниками? – Яна вперила в Ваксмахера пытливый взор.
– Это он вам сказал? – издал короткий смешок Ваксмахер.
– Нет, но мне известно из достоверных источников. Так да или нет?
– Не знаю, – с насмешливой жалостью посмотрел на Яну Ваксмахер, – я не интересуюсь личной жизнью своего шефа. Это мне кажется не совсем корректным, да и не интересно мне. И потом у меня нет времени.
– Ну, в ресторан вы нашли время прийти, – возразила Яна, – часто для того, чтобы что-то узнать о личной жизни начальника или коллеги не нужно тратить массу времени и сил, особенно, если его любовник или любовница работают вместе с вами. Достаточно повнимательнее приглядеться. А вы, Михаил Анатольевич, мне кажетесь умным и проницательным человеком.
– Польщен, – довольно улыбнулся Ваксмахер, – только я не приглядывался. Может, что-то и было, а может, и не было. В любом случае, если допустить, что Засурский и Галкина… ну, вы понимаете, – вкрадчиво и намекающе понизил он голос до шепота, – то они все так умело скрывали.
– Вы знаете, не могли не знать, – улыбнулась Яна улыбкой школьной учительницы, которой нерадивый ученик вешает лапшу на уши, и которого она видит насквозь, – признайтесь. К чему ложный стыд?
– Не люблю сплетничать, – со вздохом произнес Ваксмахер. – Допустим, они были любовниками, что дальше?
Что-то он не очень разговорчив, – подумала Яна.
Принесли их заказ. Парень с гладким широким лицом выставил с серебряного подноса на стол небольшие продолговатые тарелки с блинчиками, опустив их на плоские тарелки, пиалушки с соусом, наполнил фужеры вином и, пожелав приятного аппетита, удалился.
– Казах или киргиз? – шутливо улыбнулась Яна.
– Что-то вроде этого, – устало прокомментировал Ваксмахер, – ну, берите палочки. Надо есть вот так, – он ловко высвободил палочки из упаковки и начал орудовать ими.
Ваксмахер быстро подцепил блинчик, макнул в соус, надкусил и сощурил глаза от удовольствия. Пока он проделывал эту приятную процедуру, Яна достала незаметно из сумки, которую держала на коленях, под столом, карты. Она снова выбрала «Внушение».
Хотела разговорить собеседника. Она чувствовала, что никак не может пробить броню, выставленную этим загадочным типом.
– Чем вы там занимаетесь, – заинтересовался Ваксмахаер, – колдуете?
– Экстрасенсы колдовством не занимаются, – усмехнулась Яна, найдя нужную карту.
Она спрятала колоду в сумочку и, положив карту на колено, направила взгляд в невидимую точку, расположенную меж глаз Михаила Анатольевича. Она видела, что плечи собеседника расслабились, руки застыли на столе, но палочки он продолжал держать. Яна решила, что карта начала действовать, но сделала еще одно небольшое усилие, чтобы окончательно привести Ваксмахера в нужное состояние. После этого задала ему самый элементарный вопрос:
– Вы давно работаете в «Большой игре»? – спросила она мягким вкрадчивым голосом, продолжая смотреть в выбранную точку на лице Михаила Анатольевича.
– Второй год, – почти не задумываясь ответил Ваксмахер.
Яна решила, что все в порядке – карта «заработала», но на втором вопросе произошла осечка.
– Когда вы узнали, что Галкина и Засурский любовники? – спросила она, но Ваксмахер, вместо того чтобы ответить, принялся водить головой из стороны в сторону.
«Отвечай, – внушала ему Милославская, – когда ты узнал об этом?
Но он лишь рассеянно моргал. Когда она задала этот вопрос в третий раз, Ваксмахер откинулся на спинку стула и выронил из рук палочки. Приказав ему оставаться в таком положении, Яна попыталась усилить действие гипноза. «Если сейчас не получится, – подумала она, – придется оставить эту затею».
Милославская уже не один раз с большим или меньшим успехом проверяла действие этой карты, но такое явное сопротивление встречала впервые. Она знала, что разные люди по-разному поддаются внушению. Это зависело от многих причин: от психологического состояния обоих участников этого действа, например, от желания «клиента» идти на контакт, да мало ли еще от каких причин. Теперь ей в лице Михаила Анатольевича попался человек, которого просто так, с наскока не возьмешь. Возможно, он даже знает, что на него пытаются воздействовать. «Жаль, – подумала она, – второго раза может и не представиться». Но, тем не менее, Яна ослабила силу взгляда и плавным движением убрала карту в сумочку. «Раз человек, пусть даже и подсознательно, оказывает такое упорное сопротивление, – сделала Яна вывод, – значит, ему есть что скрывать». Оставалось надеяться, что позже она воспользуется помощью других карт, чтобы как-то раскрыть личность Ваксмахера, а пока действовать обычными способами.
– Михаил Анатольевич, – Яна слегка повысила голос, чтобы Ваксмахер услышал ее.
– Вы о чем-то меня спрашивали? – он очнулся и приложил ладонь ко лбу. – Кажется, я немного устал сегодня.
– Думаю, что расспрашивать вас о чем бы то ни было – бесполезно, – улыбнулась Яна, – вы не ответили ни на один из моих вопросов.
– Не может быть, – Ваксмахер снова ухватился за палочки, как за спасительную соломинку, и принялся сосредоточенно жевать блинчик, не забыв обмакнуть его перед этим в соус.
– Вы что-то скрываете, это очевидно, – Яна тоже продолжила обед, – только вам все равно придется обо всем рассказать, если не мне, то милиции.
– Не смешите меня, Яна Борисовна, – Ваксмахер налил себе и Яне сок из кувшина и поставил его на стол, – и не нужно играть в сыщиков и воров. Я, ей-богу, готов отвечать на ваши вопросы, если они не касаются моей личной жизни. Неужели вы не можете понять, что не каждый человек готов вывернуться перед своим ближним наизнанку. Женя была неплохой девушкой, по моему мнению, даже, может быть, одной из лучших, которые работали в нашем казино. Мне очень жаль, поверьте, что она погибла, но я не верю, что сыщик-любитель, извините за прямоту, может раскрыть это преступление.
– За прямоту, как вы выразились, спасибо, – кивнула Милославская, которая не особенно прониклась «откровением» Ваксмахера. – Так вы, наверно, считаете, что раскрывать преступления – дело милиции?
– Милиции, прокуратуры, даже частных детективов, если хотите, но профессионалов, – многозначительно улыбнулся Михаил Анатольевич, отправляя в рот очередной кусочек блинчика, не забыв
