Сивый, тут же забыв про страх, хищно оскалился в предчувствии добычи, отложил щит и перехватив поудобней меч, двумя прыжками оказался над лежащим.
—Да ты ранен… Вот Джайллар, что в болотах только не почудится… Эх, водки бы сейчас с полведра бы…
Человек хрипло и часто дышал. Он был бос и без доспехов, в одной лишь грязной изодранной тунике. Повязка, неумело наложенная на предплечье, набухла темной кровью. Сивый носком сапога перевернул его на спину и всмотрелся в измазанное липкой грязью лицо. Человек открыл глаза и зашевелил разбитыми губами.
—Эх… Нет у меня времени, на разговоры с тобой. — Сивый резким ударом в переносицу отправил в раненого в небытие, и занялся содержимым седельных сумок.
114.
Четверо тяжеловооруженных рыцарей, двое спереди, двое сзади, ввели Фердинанда в обширный светлый зал. Фердинанд ожидал, что при его показательном унижении будет присутствовать весь цвет императорского двора, равно как и вся могемская знать, однако даже коридоры, по которым его вели были до странности пусты. Ни слуг, ни стражи на всем долгом пути через замок он не увидел.
В центре зала стоял высокий походный трон. На троне, облаченный в простой кожаных доспех, восседал молодой Император. Конрад сумрачно поглаживал кончиками пальцев высокий лоб и тихо беседовал с высоким и очень худым стариком в черном кожаном мундире с генеральскими полумесяцами на лацканах. Фердинанд узнал графа Саира Патео, друга и единомышленника покойного Россенброка, одного из опаснейших вельмож Империи. По правую руку Императора восседал седовласый Коррон. Генерал держал на коленях двуручный меч и таращился на Фердинанда злыми темными глазами. За спиной Императора, неразлучные, как Луны Лаоры, в молчании стояли арион-маршалы Циклон и Севада, одинаково строгие и подтянутые.
Перед самым троном офицеры конвоя замерли. Трон, на котором восседал Конрад оказался излишне высоким, и для того, что бы увидеть глаза императора, Фердинанду пришлось задрать голову. Фердинанд внутренне сдержал мгновенно вспыхнувший приступ ярости и постарался гордо улыбнуться.
Конрад прервал тихую беседу и пристально посмотрел герцогу в глаза. Фердинанд достойно выдержал суровый взгляд. Конрад молча махнул рукой и рыцари, одновременно развернувшись на месте, четким шагом покинули зал.
Продолжая неотрывно смотреть пленнику в глаза, Конрад сложил руки на груди и негромко заговорил:
—Вы ожидали, герцог, что я устрою акт публичного унижения побежденной стороны, созвав всех великих правителей земель Лаоры? — Конрад говорил сухим спокойным тоном. — Как, видите, это не так. Здесь лишь представители правящей династии. Правящей, прошу заметить, согласно решению последнего Форума Правителей, в соответствии с Маэннской Конвенцией.
Фердинанд прикоснулся кончиками пальцев к переносице и чуть наклонил голову.
—Это делает честь вам, Ваше Величество!
—Да… Хотя, во время нашей последней встречи, вы позволили себе несколько весьма острых выпадов в мой адрес, в присутствии многочисленных свидетелей.
Фердинанд глубоко вздохнул, и поклонился еще ниже.
—Вы умеете прощать, Ваше Величество! Это восхитительная черта, столь характерная для герцогов Атегатта.
—Гм… Почему-то наши оппоненты, и вы, в том числе, всегда считали это слабостью. Кстати, как ваша рука?
Фердинанд чуть замешкался.
—Спасибо, Ваше Величество! Ваш лекарь чудесным образом вернул ее к жизни. Теперь я могу писать без посторонней помощи. Это очень много значит для меня. Особенно в последнее время.
Послышался странный скрежещущий звук. Фердинанд в замешательстве огляделся. Оказалось, что это смеялся Коррон. Патео с каменным лицом стоял рядом с императором. Конрад поднял руку. Генерал смолк и принялся жевать кончик уса.
—Герцог, для начала, я хотел бы узнать о судьбе имперского посла в Аведжии маркиза Им-Чарона…
Фердинанд пошатнулся, словно от пощечины. Он вспомнил рыцаря Доллу и опустил глаза.
— Ваше Величество! Маркиз Им-Чарон казнен…
Патео чуть поморщился. Конрад как-то обмяк, лицо его осунулось, словно он до последнего мгновенья ждал от Фердинанда честного и благородного поступка, но так и не дождался.
—Его смерть была мучительна?
Фердинанд отрицательно покачал головой. Конрад взял себя в руки. В его глазах снова заблестела сталь.
—Еще одна монета на чашу весов. На другой чаше, как вы сами понимаете — находится ваша жизнь, герцог. Совершенных вами преступлений вполне достаточно, для того, что бы обезглавить вас немедленно, на ближайшей плахе.
Фердинанд поднял голову и с бесстрашно оглядел присутствующих. Патео странно улыбался и был при этом похож на упыря, каким его изображают в древних книгах. Коррон косился на пленника и со злой улыбкой водил большим пальцем руки по лезвию меча. Арион-маршалы стояли неподвижные и невозмутимые, как статуи. Конрад неспешно продолжил:
— Однако, вопреки нашим суетным желаниям, существует еще и Конвенция, скрепляющая и поддерживающая цивилизацию. Согласно Конвенции, вы предстанете перед Верховным Судом, который по этому случаю соберется в Вивлене. В этом году председательствует в суде граф Рифдола Владимир. Ваша судьба теперь в его руках. Со стороны церкви будет присутствовать Его Святейшество Архиепископ Новерганский Гумбольдт. Я, в свою очередь, обещаю вам, герцог, что не стану оказывать давления на суд, с целью добиться вынесения вам тягчайшего приговора. С другой стороны, Империя не будет дожидаться суда, и уже завтра же, в сопровождении арионов в Аведжию выдвинется граф Патео, для скорейшего разрешения вопроса о репарациях.
Фердинанд совершенно спокойно кивнул и задал вопрос:
—Кто будет представлять интересы побежденной стороны?
Конрад улыбнулся уголками губ и перевел взгляд на Патео. Старый генерал сделал шаг вперед и заговорил сухим жестким голосом.
—Интересы Аведжии будет представлять ваша сестра, королева Могемии и Боравии, княжна Нестса, герцогиня Аведжийская, графиня Арикарра. Его Величество Император Конрад Четвертый уже выразил признательность королеве, за неукоснительное следование своду правил, описанному в Маэннской Конвенции. Королева поступила благоразумно, позволив арионам нанести удар по вашим войскам прямо под стенами Барги. Теперь, королева с согласия Его Величества Конрада Четвертого получит регентство в Великом Герцогстве Аведжийском, до тех пор, пока единственный наследник престола в Циче — младенец Николай не достигнет совершеннолетия. Его Величество Император уже обсудил с королевой вопросы, касающиеся выплат по репарациям, а так же многие другие проблемы, способные повлиять в дальнейшем на взаимоотношения между Аведжией и Атегаттом.
Патео сделал шаг назад и положил руку на изголовье трона. Фердинанд молча переваривал услышанное. Конрад развел руками и улыбнулся.
—Ваша сестра, герцог, оказалась гораздо более дальновидным политиком, чем вы.
Фердинанд глубоко вздохнул и опустил глаза.
—Я могу с ней увидеться?
—Конечно, герцог, конечно… Но, всему свое время. К тому же, ваша встреча во многом зависит от желания самой королевы. Вы слишком долго использовали ее как разменную монету в своих грязных играх. Теперь королева Шелона для решения своих собственных проблем постарается использовать вас.
