– Что вы хотите сказать? – спросил у нее капитан. – Вы говорите, что они не только преступники, но и грешники?
– Один Бог знает, в чем они только не виновны, – заявила леди Каринта. – Вам надо немедленно везти их в тюрьму. Он такой же фальшивый, как самые лучшие монеты, а она выдает себя за знатную даму, а дерется, как кошка. Кто знает, что они творили вдвоем?
– Дорогая… – вмешался ее муж.
– Я хочу уехать домой! – Леди Каринта вдруг стала нежной и слезливой, обратившись к супругу. – Мы здесь исполнили свой долг. Мне невыносимо оставаться здесь, с этими окровавленными монетами, в доме гадких чужаков.
Он с серьезным видом кивнул.
– Исполняйте свой долг перед дожем и республикой! – с важностью приказал он капитану. – Благополучное существование величайшего города мира зависит от нашего богатства и нашей благонадежности. Это семейство – если они на самом деле родственники, а не шайка фальшивомонетчиков – поставило под угрозу и то, и другое. Их надо уничтожить, пока они не уничтожили нас! Арестуйте их немедленно, и пусть они предстанут перед Советом Десяти!
Эта пара была слишком влиятельной, чтобы им можно было возражать. Капитан обвел взглядом Луку и испачканные золотые нобли, рассыпанные по столу.
– Вы арестованы по подозрению в подделке монет, торговле фальшивым серебром с евреем и кровосмесительной связи со своей сестрой, – объявил он. – Вам придется пойти со мной. Я арестовываю вас всех.
Брат Пьетро прикрыл глаза ладонью и издал что-то вроде тихого вздоха, но в этот момент дверь открылась и в комнату вернулась Изольда. Она совершенно преобразилась. Светлые волосы она убрала в пучок, поверх которого закрепила остроконечную малиновую шляпу, в которой сразу стала казаться очень высокой. На ней было надето самое красивое из сшитых в Венеции платьев – темно-малиновое, с разрезами на рукавах, в которых был виден белый шелк. Она держалась очень прямо и очень гордо. Рядом с ней леди Каринта показалась старой и дешевой, с грязной шеей и окровавленными мочками ушей.
– Все зашло слишком далеко, – объявила Изольда. – Это следует немедленно прекратить.
Ее повелительный тон заставил капитана стражи замешкаться, а муж леди Каринты попытался было поклониться – но был остановлен сильным, но незаметным щипком супруги.
– Я – леди Изольда из Лукретили, – сказала Изольда, обращаясь исключительно к командиру. – Вот печатка моей матери. На ней вы видите наш фамильный герб. Я путешествую со своей служанкой и компаньонкой Ишрак и с сопровождающими: с моим наставником братом Пьетро (человеком несомненной порядочности), его учеником Лукой Веро и нашим слугой и фактотумом. Мы решили выдать себя за благородное семейство, занимающееся торговлей, чтобы путешествовать неузнанными – и ради моей личной безопасности.
– Почему вы решили так поступить? – уточнил капитан.
Лишившаяся дара речи леди Каринта стояла, совершенно раздавленная величественностью Изольды.
Изольда ответила командиру отряда, совершенно игнорируя женщину.
– Мой брат присвоил себе мое место в замке, – объяснила она. – Он выдает себя за нового лорда Лукретили. Я не хочу, чтобы он узнал о моем намерении обратиться за помощью к сыну моего крестного отца. Вот почему мы поехали через Венецию. Вот почему мы назвались чужим именем.
– А кто сын вашего крестного отца, миледи? – почтительно спросил капитан.
– Он – граф Влад Тепеш Третий, из Валахии, – с гордостью объявила Изольда.
Капитан и все стражники поспешно сняли шляпы при упоминании имени одного из величайших командующих армиями христианского мира – человека, защитившего свою страну, Валахию, от неудержимого напора Оттоманской империи – и пусть он был оттуда вытеснен, но, несомненно, еще добьется победы. – Вы – крестница великого графа? – переспросил капитан.
– Да, – подтвердила Изольда. – Как видите, я – женщина довольно влиятельная. – Она сделала еще шаг к центру гостиной и смерила леди Каринту презрительным взглядом. – Эта женщина – сводня, – сказала она прямо. – Она содержит распутный дом с азартной игрой и проститутками. Она хвастается собственной аморальностью и разругалась со мной, когда я отказалась участвовать в ее разврате.
Муж леди Каринты освободился от ее цепкой руки и, повернувшись, воззрился на нее.
– Думаю, это хорошо известно всем, кроме вас, сударь, – мягко сказала ему Изольда. – Ваша жена мало чем отличается от обычной шлюхи. Она поссорилась со мной, потому что я отказалась впустить ее ночью к нам в дом и провести в спальню этого молодого человека, моего домочадца, за чье духовное благополучие я отвечаю. Она хотела переспать с ним, предложила уплатить за это драгоценностями или обещанием прикрыть мое собственное отсутствие или знакомством с каким-нибудь любовником. Она сказала, что превратит его в свою игрушку, попользуется во время карнавала, а в пост его бросит.
Описание этого греха заставило брата Пьетро перекреститься. Лука не мог оторвать глаз от Изольды, сражающейся за них всех.
– Она врет! – прошипела леди Каринта.
– Когда я отвергла эти предложения с презрением, эта женщина на меня набросилась, – твердо добавила Изольда.
Леди Каринта прошла через комнату и, держа руки на поясе, злобно уставилась на Изольду.
– И я снова отвешу тебе оплеуху! – пообещала она. – Заткнись или пожалеешь.
– Мне очень жаль, что приходится все это говорить, – ледяным тоном продолжила Изольда и бросила взгляд на брата Пьетро, словно вспоминая его слова о том, что даме не следует самой себя защищать. – Благородной даме не следует открывать столь постыдные тайны, благородной даме не следует пачкать свои уста такими словами. Однако порой благородной даме приходится защищать себя и свое доброе имя. Я не допущу нападок со стороны этой старой шлюхи. Я не позволю себя царапать и бить такой суке. – Она отвела в сторону вуаль, ниспадавшую с ее головного убора, и продемонстрировала капитану свои расцарапанные щеки. – Вот что она сделала со мной сегодня днем из-за того, что я отвергла ее омерзительные предложения. Я не допущу, чтобы на меня нападали в моем собственном доме. А вам не следует выполнять ее распоряжения. Любые обвинения от такой персоны ничего не значат.
– Конечно же, нет! – отозвался он, полностью убежденный ее словами. – Милорд, – обратился он к мужу леди Каринты, – вы не увезете эту женщину домой? Мы не можем принять ее разоблачений этого семейства, так как она явно имеет с ними личные счеты. А эта дама, – тут он поклонился Изольде, стоявшей с видом королевы, – эта дама вне подозрений.
– А она принимает фальшивые монеты, – негромко добавила Изольда, – и играет на них.
– Мы уходим, – решил муж леди Каринты. Изольде он поклонился очень низко. – Я глубоко сожалею из-за этого недоразумения, – проговорил он. – Просто недоразумение? Нет нужды заходить куда-то дальше? Мне бы не хотелось, чтобы наше имя называли графу, вашему родственнику. Мне бы не хотелось, чтобы столь великий человек плохо обо мне думал. Мне так жаль, что мы оскорбили – ненамеренно оскорбили…
Изольда величественно наклонила голову:
– Вы можете идти.
Капитан повернулся