Да, книга прекрасна. Да, она мудра. Но для Элиот «Рубаи» значил нечто гораздо большее.
Она задержалась у парадной лестницы, наблюдая, как «Седьмой» спускается на палубу «Б». Сердце бухало в такт его шагам. Удивительно, что оно стучит так сильно в то время, как сама Элиот страшно устала. Устал каждый атом и кварк ее тела, устал до такой степени, что чувство опасности притупилось и хотелось только одного — погрузиться в черный, без сновидений сон.
Катастрофа выматывала. Она видела их слишком много. Слишком многие прожила.
И вот теперь из-за «Седьмого» ей придется пережить еще одну.
Фар с превеликим удовольствием скинул верхний, роскошный наряд пассажира первого класса. Он даже не стал дожидаться, когда брошенная за борт одежда коснется воды. Прощай, фрак с фалдами! Покойся с миром, трость! И ты, цилиндр!
Второй костюм — штаны и грубая рубаха — оказался более подходящим. Никто не оглядывался на рабочего в потертой одежде, в быстром темпе преодолевшего пять лестничных пролетов до нижней палубы. Теперь он оказался в глубине судна, ниже ватерлинии, там, где двигатели ревели, словно дерущиеся киты, и тусклые лампы выхватывали из тьмы только груды ящиков и прочий багаж: ряды коробок, кожаных чемоданов и даже автомобили.
— Что дальше? — спросил Фар у кузины.
— Тебе нужен маленький футляр из дуба. Вероятно, наверху одной из этих куч.
— Вероятно? — Фар шагнул к ближайшей пирамиде. Ящики, коробки, футляры лежали в тральной сети, которую используют при ловле скумбрии, чтобы не расползалась по палубе. Никакого маленького дубового футляра. Если только где-то в глубине.
Остался час и десять минут.
— Это все, что я могу тебе сказать, Фарвей. — Голос Имоджен звучал растерянно. То же чувство овладело и Фаром. — Ты его найдешь.
Он двинулся ко второй куче, забрался на чемодан «Луи Вюиттон» и полез на вершину, а достигнув цели, принялся разгребать ящики, всматриваясь в мешанину из кожи и дерева. Ничего похожего. Должно быть, в следующей груде. Или в следующей. Куча за кучей он обследовал дорогостоящий багаж, и с каждым осмотренный ящиком, с каждой минутой сердце сжималось все сильнее.
Один час и пять минут. Пятьдесят пять минут. Сорок минут…
Фар продолжал искать, хотя перед глазами уже стояла картина: он протягивает пустые руки, и Лакс смотрит на него. Даже воображаемый, делец сохранял холодность — никакой зловещей ухмылки, никаких криков ярости. Я дал вам машину времени стоимостью 1,2 миллиарда кредитов и топлива на три миллиона, а вы мне ничего не привезли. И что мне теперь с вами делать, мистер Маккарти? Каким штрафом покрыть такой ущерб?
Он знал ответ наверняка и потому рылся еще усерднее, но миссия обернулась горсткой пыли, и чем крепче он сжимал ее, тем быстрее она утекала сквозь пальцы. Книги не оказалось ни в этой куче, ни в следующей, ни в последней, и что ему оставалось, кроме проклятий?
— Мы крупно обделались.
— Палубой выше есть еще одно помещение с багажом первого класса, — сообщила Имоджен. — Наверное, «Рубаи» там.
Теперь это не имело значения; до катастрофы оставалось тридцать пять минут. Двадцать, если вычесть время, необходимое для возвращения на «Инвиктус»…
Фар замер, пытаясь понять, что предстало перед его глазами.
В рубке машины времени, парящей над «Титаником», Имоджен наблюдала то же самое явление.
— Что делает в багажном отсеке девица из первого класса?
Девушка возле двери была одета, как пассажирка первого класса — яркое платье цвета желтого нарцисса, завитые волосы собраны, но по одной ее позе Фар мог определить, что она не в своей эпохе. Незнакомка стояла, опершись плечом о дверной косяк, изящно расслабившись; лубовый ящичек покоился под рукой, опираясь на бедро. Фар сразу понял, что именно в этом футляре и лежит «Рубаи», но не это лишило его дара речи, а то, что он узнал в ее лице. Или, вернее, кого.
Марию-Антуанетту.
Королева Франции на обреченном «Титанике».
Это была она и все-таки… не она. Не хватало родинки. И парика, похожего на пчелиный улей. Брови те же, как будто нарисованные. И взгляд тот же — темный, мерцающий.
— Ты, — прохрипел он.
Мария-Антуанетта — Фар точно знал, что это не ее настоящее имя, но как еще ее называть? — улыбнулась и открыла ящичек. В неверном свете багажного отделения сверкнули камни на павлиньих хвостах.
— Это ищешь?
— М-м-м… — Он физически ощущал изумление Имоджен. — Кто это? И почему «Великий Омар» у нее?
Фару тоже хотелось это знать, но до столкновения с айсбергом оставалось двадцать семь минут, «Рубаи» были в чужих руках, и он задал единственный вопрос, имевший сейчас значение:
— Чего ты хочешь?
Закрыв футляр, девушка сунула его под мышку.
— Привлечь твое внимание.
— Считай, что привлекла. — Фар сделал шаг вперед. — Как я могу получить книгу?
Мария-Антуанетта не шевелилась. Ее улыбка нервировала Фара, как и в Версале; казалось, дерни губы за уголок, и она превратится в оскал.
— Ты не сказал волшебное слово.
— Пожалуйста, я могу теперь получить книгу? — попробовал он.
— Тебе придется поработать над этим, приложить побольше старания.
— Какое-то особое «пожалуйста»? — Фар вскинул брови. — С вишенкой сверху?
Она подмигнула.
И сорвалась с места.
9
НАПЕРЕГОНКИ СО ВРЕМЕНЕМ
Кто-то может подумать, что платье до пола, сапожки на пуговицах, увесистая лубовая коробка и пять лестничных пролетов снижают скорость бега. В данном случае это не сработало. Да что там, девушка просто летела! Перепрыгивала ступеньки легко и грациозно, словно с пружинами в ногах, и одолела два марша, пока Фар поднялся на один. Он еще отдувался на третьем, а незнакомка уже выскользнула с верхней лестничной площадки.
— Я тебе говорила, что нужен тренажер для ходьбы. Сердце — это важно. Нельзя все время поднимать, толкать и подтягиваться, как ты. — Имоджен нервничала и болтала без умолку. Фар хотел попросить ее остановиться, но не мог перевести дух, потому что пожертвовал всем кислородом в легких, чтобы настичь Марию-Антуанетту, прежде чем она исчезнет.
Куда она направлялась? Фар предполагал, что беглянка прибыла сюда на другой машине времени. Но машина времени — это несколько человек, а тепловое сканирование, проведенное Грэмом, выявило в качестве аномалии только его и эту девушку. Она здесь одна. Но зачем? Если пришла за «Рубаи», то зачем дразнила Фара книгой, как наживкой? Если хотела привлечь его внимание, как сама сказала, то почему убегает? И почему бежит так быстро?
Фар обдумывал все это на ходу, задыхаясь от бега. Происходящее не имело смысла — и не надо. Он не позволит этой девчонке еще раз поломать ему жизнь! Ни
