— Эти… отклонения, как ты их называешь, относительно редки. Насколько мне известно, посадка должна пройти без осложнений.
Значит, она имела отношение к отклонению, следовательно, отклонение как-то увязывалось с его потерей памяти. Фар заново пережил потрясение от утраты воспоминаний — словно его лишили руки или ноги. Куда подевалась высадка на «Титаник» и почему?
Вопрос представлялся чересчур объемным и значимым, чтобы задавать его сейчас. А представить объем и значимость ответа Фар даже не решался.
— Что тебе известно? — требовательно спросил Грэм. — Чем вызывается отклонение? Что заставляет числа меняться? Ведь они изменились, так?
— Тик-так, друзья мои. — Элиот постучала по запястью без часов. — На кону «Рубаи».
Фар отвернулся к навигационной системе. Центральный экран заполняли числа, перемежаемые символами, — те самые, которые уже подвели однажды инженера. Сейчас Грэм сидел за своей консолью в позе гладиатора, готового наносить и получать удары. Его ноздри трепетали. Кубик он отложил, так и не собрав. Готов или нет?
— Прыгаем, — приказал Фар.
Пять человек задержали дыхание. Пять пар глаз уставились в вистапорт, за которым сумерки сменялись абсолютной тьмой. Только красная панда уткнулась носом в хвост и крепко спала. Фар снова глянул на экран — Грэм боролся с уравнениями. Ни одно число не изменилось, хотя их оказалось слишком много, чтобы за всеми уследить. Как инженер умудряется охватывать взглядом все? Для ответа на этот вопрос Фару не хватало нескольких пунктов IQ.
Они не могли знать, сколько времени заняло решение уравнений — такова природа Решетки. Грэм нажал на клавиши, и в вистапорт хлынул свет — искусственный, от ламп ангара Лакса. Резкий даже в нормальных условиях, он казался ослепительным человеку, страдавшему от алкогольного отравления. Фар нашарил свои «авиаторы», проклиная хитроумного гения, придумавшего водку.
— Мы вернулись к дате привязки. — Подтверждения от Грэма не требовалось; Фар видел две другие машины времени, «Ад инфинитум» и «Армстронг», в окружении недавно доставленных грузов. Тем не менее инженер огласил временной штамп: — Двадцать второе августа 2371 года, 1:31 после полудня.
Послышался облегченный вздох — команда «Инвиктуса» расслабилась. Голографический щит погас.
— Рада, что мы не покойники. — Имоджен подняла большие пальцы с обгрызенными ногтями. — Хорошая работа, Грэм.
— Э… Спасибо. — Лицо инженера смягчилось. Наморщив лоб, он нерешительно улыбнулся. — Хотя не уверен, что мои умения имеют к этому отношение.
И что же, теперь каждый прыжок будет так проходить? — вот о чем размышлял Фар, пока команда приходила в себя. Внизу разгружался «Армстронг». Его капитан, Паоло, катил по причалу тележку с ящиками, в которых лежали разнообразные товары: свежие апельсины, куски фирменного мыла, даже клетки с вымершими певчими птицами. За все это элита Центрального отвалит жирный кусок, но такая добыча бледнеет перед одной-единственной уникальной вещью, доставленной кораблем Фара. Капитан очень надеялся, что доставленной.
— «Рубаи». — Фар повернулся к Элиот. Она так посмотрела на его протянутую руку, что капитан почувствовал себя попрошайкой. — Послушай, как только я выйду из корабля, мне придется встретиться с Лаксом…
— Нам придется встретиться с Лаксом, — поправила Элиот. — Вместе. Я хочу закрепить свое положение в твоей команде.
В какую игру она играет, придерживаясь версии о свободной художнице, когда всем ясно, что очень многое из произошедшего не укладывалось в эту легенду? Думая об этом, Фар стиснул зубы. Постанывая под собственным весом, «Инвиктус» замер. В конце причала Фар заметил Вагнера, проверявшего и перепроверявшего ящики с «Армстронга». Лакс ценил своего главного помощника за обстоятельность и скрупулезность, а это значило, что воротила черного рынка уже уведомлен о прибытии Фара. Катастрофа начинается через три, две, одну…
— Лаксу не нравятся незваные гости, — предупредил он.
— Полагаю, твои пустые руки понравятся ему еще меньше, — с вызовом парировала Элиот.
— Просто отдай «Рубаи» мне. Пожалуйста. Даю слово, ты можешь остаться в качестве члена нашей команды. — Фар старался не думать обо всем, что может случиться, если он возьмет Элиот с собой на виллу Лакса. — Как насчет взаимного доверия? Мм?
— Как насчет доверия? — Девушка вскинула голову, совсем как Антуанетта. — Возьми меня к Лаксу, и «Рубаи» будет доставлен туда в целости и сохранности. Я здесь не для того, чтобы одурачить тебя, Фар.
ТОГДА ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ? — чуть не закричал Фар. В голове бушевали гнев и похмелье, усугублявшее ситуацию. Вагнер смотрел в их сторону, на свет, льющийся из иллюминатора; по его взгляду Фар понял, что уже выбивается из расписания. Лакс не выносил, когда его заставляли ждать.
Имоджен откашлялась.
— Фарвей, я думаю, она говорит правду.
В ответ Фар посмотрел на кузину, устроившуюся в своем вращающемся кресле, скрестив ноги. Ее волосы напомнили Фару о сладкой вате, как-то раз привезенной Бергом контрабандой с одного из заданий, — ничего слаще ему до этого есть не доводилось. Только позже он понял, как рисковал Берг с этим угощением.
— Ты уверена? Готова поставить все свое будущее на Элиот? Если она не предъявит «Рубаи», Лакс спустит шкуру не только с меня. Мы все поставили подписи под контрактом. Каждый из нас воспользовался топливом, которое стоит кучу денег, для пяти прыжков, и ничего не привез. Такие убытки не прощаются.
Вагнер шел по причалу, до него оставалось двенадцать шагов. Фар физически ощутил, как от ужаса перехватывает дыхание. Выдержит ли он? Сможет ли смотреть Лаксу в глаза, зная, что его жизнь в руках Элиот? Жизнь его экипажа? Можно ли довериться шантажистке, шныряющей по ленте времени воровке, которая в любую минуту готова отречься от них?
Стук, стук.
— Капитан Маккарти? У вас там все нормально?
— Все тип-топ, Вагнер! — закричал он в сторону люка.
— Тип что? — долетело в ответ.
— Все просто замечательно! Я выйду через секунду.
Выбора не оставалось: либо нож в спину, либо в пропасть головой. Фар взглядом обвел свою команду. И они приняли его страх, это угадывалось по лицам — обреченные взгляды, побледневшие щеки… Грэм Райт, Имоджен Маккарти, Прия Парех — все эти имена стояли в контракте Лакса. По требованию Фара каждый расписался красными чернилами, похожими на кровь.
Он, и только он должен взять вину на себя.
— Установите новые топливные стержни и держите коммуникаторы включенными. На всякий случай. — Фар посмотрел на Прию. Наушники она приспустила, из них в такт биению его сердца рвался неистовый ритм. — Если что-то пойдет не так, я подам сигнал бедствия. Тогда вы, ребята, быстро убирайтесь отсюда. Поняли?
— Мы тебя не бросим, — возразила Прия.
— Насколько я знаю Лакса, бросать уже будет нечего. — Фар
