вышибу!
Братья переглянулись и разжали руки.
– Где мои деньги, тварь? – Кремер, бешено вращая глазами, подбежал к Алене Петровне и схватил ее за грудки свободной рукой. – Стоять! – прикрикнул он на братьев, которые было бросились на выручку мамаше, – руки на голову или я убъю ее.
Те, сделав по паре шагов, остановились в нерешительности.
– Господи, Саша, – Шевчук удивленно посмотрела на Кремера, стараясь придать своему голосу большую убедительность, – да я уже приготовила твои деньги. Тебе только нужно за ними прийти. А может, ты хочешь, чтобы я сама привезла их тебе?
– Ты все брешешь, старая перечница! – возопил Кремер, – полгода пудришь мне мозги. Давай деньги сейчас или прощайся с жизнью, кошелка драная! Я за эти деньги в Афгане кровь проливал!
Он вошел в такой раж, что забыл следить за братьями. Воспользовавшись подходящим моментом, они подняли оружие, но стрелять не решались, боясь попасть в мать.
– Ну, жаба болотная, – орал Кремер, тряся Шевчук за ворот шубы, – где мои деньги?!
Смурыгин подкрался к нему сзади и рукояткой пистолета врезал по затылку. Охнув, Кремер выронил пистолет, ноги его подогнулись и он, все еще держась за ворот шубы, начал опускаться на холодную землю. Для верности, Смурыгин еще раз двинул его рукояткой по голове и, наконец, рука Кремера разжалась и он грузно плюхнулся на спину.
– Мама, – Смурыгин приобнял Алену Петровну, – ты в порядке?
– В порядке, – отстранилась она и кивнула в сторону Милославской, – теперь займитесь делом. Каким-то образом ей удалось раскопать столько, что даже если у ментов не будет улик, они сделают все, чтобы улики появились. Кончайте ее, пистолет вложите в руку этому придурку, а его пистолет отдадите ей. Получится, что это Кремер ее укокошил. Поняли меня?
– Мамуля, ты – гений, – Смурыгин поднял свой пистолет и приготовился надавить на курок, направив ствол на Милославскую.
Джемма, про которую все забыли, в диком прыжке вцепилась ему в предплечье и повалила, увлекая за собой.
– Убей ее, – крикнула Шевчук Денису, – показывая на Яну.
– Милиция, всем оставаться на местах, вы окружены, – раздался голос, усиленный динамиками.
Гулько от неожиданности выронил оружие и кинулся бежать к пролому, но несколько человек в масках сбили его с ног и скрутили руки за спиной. Джемма в это время, не обращая ни накого внимания, продолжала глодать предплечье Смурыгина. Тот орал благим матом, стараясь как-то высвободиться, но тщетно. Алену Петровну подхватили с двух сторон и защелкнули наручники.
– Забери собаку-то, – появился откуда-то Руденко, – а то еще этот молодец помрет от разрыва сердца.
Он подождал, пока Джемма, подчиняясь команде, оставит Смурыгина, и снял маленький микрофон, который был закреплен у Яны под воротником пальто.
– Молодец, Яна Борисовна, – ухмыляясь в усы похвалил он.
Поработав с конвертом, который на радостях дал ей Руденко, Яна с большой долей вероятности могла сказать, кто вручил его Могутину. Она встретилась с Санталовой, которая заплатила ей за работу и, оставив отпечатки на фарфоровой чашке, в которой пила приготовленный Яной кофе, дала возможность сравнить их с оставленными на конверте. Они совпали. Яна сообщила Руденко о своем открытии. Тот принял меры к задержанию.
Санталова долго возмущалась и все отрицала. Она даже намекнула на то, что Яна, считавшая ее замешанной в покушении на Оксану, если уж она такая чистая и принципиальная, не должна была брать у нее деньги. Руденко пересказал Яне эти по-комичному прозвучавшие слова. Яна усмехнулась, что ей еще оставалось делать? Когда она получала гонорар, у нее были только предположения относительно организаторской деятельности Санталовой. Так что… Она не испытывала угрызений совести, ведь она не раз рисковала жизнью, чтобы распутать этот клубок.
Замечание Санталовой заставило ее еще раз убедиться, что о высокой морали обычно рассуждают безнравственные люди.
