– Вы тяжело ранены, милорд? – спросил Белый Кроу, нагнувшись над Джеймом.
Тот ответил ошеломленным, измученным взглядом. И да, наконец перед ней был Джеймс, настоящий Джеймс. Увидев, как он протянул ей руку, она едва заметно, но настойчиво качнула головой, мысленно умоляя его понять. К ее облегчению, его лицо словно озарилось.
Еще не придя в себя как следует, он взглянул на Белого Кроу и тоже покачал головой.
– Пороховой ожог, не более, – выдохнул он. – Мелочь, скоро заживет. – Ему не удалось идеально подражать голосу Старшего, но, если не вслушиваться внимательно, сходство было. – Одному из них повезло… ненадолго.
– Милорд, позвольте мне помочь вам сесть в экипаж, – предложил Белый Кроу, кладя руку Джеймса себе на плечо, помогая ему встать и ведя к двери. – Приведите девчонку! – велел он не оборачиваясь.
Никто, кроме Мейкпис, не обращал внимания на труп Саймонда. Люди Белого Кроу не получили дара. Не слышали слабых криков призраков, ногтями царапавших сознание. И ничего не увидели, когда призраки полились из Саймонда, подобно грязной воде.
Но Мейкпис все подмечала, пока ее вели к двери. Они поднимались, смешивались друг с другом, извивались, бились и истекали дымом, словно кровью. Это и были «волки», бороться с которыми ее научила мать. Скоро они почуют новое убежище в ее сущности. И тогда придут за ней.
Но она не могла уйти без Морган.
Два ближайших призрака сплелись в драке, отрывая друг от друга пряди пара. Тот, что побольше, был уже сильно потрепан, а возможно, и изуродован хищным сознанием Саймонда. Тот, что поменьше, отличался от других призраков, был более быстрым и гибким, чем прочие.
Морган.
Мейкпис сделала вид, будто споткнулась, вырвалась из рук своих тюремщиков и упала на пол. Набралась храбрости, выбросила вперед руку, так что пальцы почти касались призрака лазутчицы. Призрак перестал бороться и быстро пополз по ее руке. Девушка глубоко вдохнула, втянув в себя воздух, а заодно и призрак шпионки, подавив при этом невольную дрожь.
Как только солдаты подняли Мейкпис и вытащили из коттеджа, остальные призраки устремились к ее голове. Она едва успела увидеть туманное, бесформенное лицо. Последовал страшный момент, когда свет словно стал гаснуть: это привидение попыталось проникнуть в нее через глаза. Но оно было охвачено паникой и уже начинало таять. И не было готово к яростной обороне, укрепленной визитами Мейкпис на кладбище. Не было готово к ангелам-хранителям ее сознания. И главное, не было готово к появлению медведя. Когда зрение Мейкпис вновь прояснилось, клочья нападавшего плавали в воздухе, как обрывки темной газовой ткани.
– Вы ранены? – поспешно спросила Мейкпис, пытаясь понять состояние Морган, пока похитители тащили ее по тропе вслед за Белым Кроу и Джеймсом.
– Ничего страшного, – откликнулся знакомый жесткий голос. – И подобного вопроса мне не задавали очень-очень давно.
Мейкпис с тревогой оглянулась на коттедж, пытаясь разглядеть призрачных преследователей.
– Духи станут нас искать, но они ранены, – пробормотала Морган, – и только что потеряли лазутчика.
– Если поспешим, – объявил Белый Кроу, – можем добраться до Гризхейза до того, как враги пришлют подкрепление, и в темноте проскользнуть мимо осады. Если повезет, окажется, что лорд Фелмотт еще жив, и у нас есть шанс вовремя доставить к нему девчонку.
Джеймс и Мейкпис обменялись мимолетным паническим взглядом, но что им оставалось делать?
– Ведите, – хрипло приказал Джеймс.
После всех планов, борьбы и побегов, похоже, она все-таки возвращается в Гризхейз. На секунду ей показалось, что он просто выжидал и наблюдал за ее усилиями перед тем, как вытянуть длинную, ленивую кошачью лапу и прижать к полу, как раненую птицу.
Глава 37
Только когда ее запихнули в экипаж Фелмоттов рядом с Джеймсом, Мейкпис осмелилась заговорить.
– Нас никто не слышит? – пробормотала она.
– Думаю, нет. Кучер на козлах, остальные верхом.
– Я не это имела в виду, – ответила Мейкпис и, встретившись с братом взглядом, вопросительно вскинула брови.
Джеймс не сразу понял, но, сообразив, о чем она, печально вздохнул и покачал головой:
– Теперь я остался один.
– Дай-ка я взгляну тебе в глаза, – прошептала Мейкпис.
Джеймс приблизил к ней лицо, и она заметила брызги ожогов на его щеке и болезненно покрасневший глаз.
– Я все еще плохо вижу, – пояснил Джеймс с достойным похвалы хладнокровием. – Все расплывается перед глазами.
Несколько секунд Мейкпис провела в консультациях с доктором.
– Глаз заживет, – сказала она вслух. – Через день-другой. Мой друг объяснил, что видел подобные случаи. И говорит, что если мы промоем и перевяжем ожог, через несколько недель ты перестанешь выглядеть как прокаженный.
– Друг? – Джеймс испуганно уставился на нее. – Мейкпис… Что ты натворила?
– Я?! По-моему, натворил ты! – Мейкпис, не устояв перед искушением, сильно ущипнула его за руку. – Ты использовал меня, чтобы спрятать грамоту! Убежал без меня! Я ждала целую вечность! Думала, что тебя поймали и повесили!
– Я всегда намеревался вернуться! Но все происходило так быстро! У Саймонда был план! Он сказал, что воспользуется грамотой, чтобы пригрозить семье и раньше времени получить часть поместий. Потом он выстроит свой дом, без призраков и чужого вмешательства, привезет нас, и мы заживем счастливо. Никто нас не побеспокоит, пока у Саймонда будет грамота!
– Ты должен был сказать мне!
– Он заставил меня поклясться, что буду молчать! – просто ответил Джеймс. – Мужчине, который не держит слово, лучше быть мертвым, чем живым.
– Да, но ты нарушил данное мне слово, когда очертя голову ринулся в улей, полный призраков Фелмоттов!
Мейкпис снова ущипнула его, совсем как в детстве. Была некая злобная радость в возможности высказывать свои обиды вслух.
– Прости, – прошептал Джеймс, и, похоже, искренне. – Если бы я мог все вернуть! Так и сделал бы! Будь ты там в тот день, все бы поняла! Когда я нашел сэра Энтони, истекающего кровью на земле, и он подозвал меня… казалось, само Провидение пришло на помощь! Словно звезда, под которой я родился, вела меня к этому моменту! Единственный шанс стать кем-то… великим!
И это и было величием, Мейкпис! Ты не представляешь, сколько всего я мог сделать, когда принял наследие! Иностранные языки, вливавшиеся в мою голову, фехтовальные приемы, которыми я внезапно овладел, и хитроумные придворные сплетения интриг, выложенные передо мной, словно яства на блюде! Подумать только, отдавать приказания и видеть, как все делается по одному твоему слову. Наблюдать, как перед тобой открываются двери, знать, что все возможно…
– Гоняться за родственницей через два с половиной графства, – резко перебила Мейкпис.
Джеймс обнял ее за плечи, крепко сжал и поцеловал в макушку.
– Знаю, – выдохнул он ей в чепец. – Я был лордом глупцов. Воображал, будто по-прежнему смогу быть собой и все изменить. Но был просто марионеткой. Боб в пироге – именно так ты сказала, помнишь? Отдать свою свободу за игру в лордство. И мне… мне было его жаль, – признался он смущенно. – Сэра
