Нандалее видела, как окутанные пламенем люди выбегают из густого дыма и падают в воду. Над рекой неслись пронзительные крики, сопровождаемые ревом пламени, пожиравшего бедняцкие кварталы.
Там, где вид на склон не загораживали черные полосы дыма, был виден полный масштаб разрушения — в руинах лежали сотни домов. По террасам к великой реке тянулись широкие просеки осыпей. Не устояла почти ни одна из высоких причальных башен. Повсюду полыхали пожары. Из сломанных акведуков на город проливались потоки воды. И в то же время, были и целые кварталы, которые практически не пострадали. Вероятнее всего, там, где дома были не настолько высокими.
Гонвалон положил руку ей на плечо. От его прикосновения Нандалее стало приятнее. И она была рада, что он ничего не сказал. Ни одно слово не могло притупить испытываемую ей боль. Это ее рук дело! Нангог встряхнула землю, но именно она, Нандалее из клана Бегущих с ветром, освободила Нангог от пут. Если бы она не вернула скованной богине половину сердца, всего этого не произошло бы.
Проклятый дом
Уже целый час Талавайн сидел под аркой ворот, ведущей к улице, где жили торговцы пряностями. Краем глаза он внимательно поглядывал за происходящим на улице. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он просто дремлет, как многие другие в этот жаркий час. По его одежде было отчетливо видно, что он проделал долгий путь. Подол его бесшовной юбки был грязным и потрепанным. Длинная туника утратила свой ярко-красный цвет. На нем была широкополая соломенная шляпа, из-под которой на плечи спадали его выкрашенные в черный цвет волосы. Он неуверенно ощупал щеки, проверяя свою фальшивую бороду из козьей шерсти, которую сплел сам. Мужчина без бороды и с золотыми волосами сильно бросался в глаза. С тех пор, как он покинул равнину Куш, он не произнес ни единого заклинания. Слишком большой казалась ему опасность, что Ишта обратит на него внимание. Длинный путь в Угару он прошел пешком. Милю за милей, пока почти не перестал чувствовать ноги. Прошел через всю Лувию. Через горы и пустыни. Поначалу он выдавал себя за воина, возвращающегося домой, но в этой роли ему задавали слишком много вопросов о битве на равнине Куш. Потом он превратился в нищего. Но в этой маске он тоже привлекал к себе слишком много внимания. Никакой нищий не ходит широким шагом, не способен идти часами. Наконец ему пришло в голову переодеться в торговца пряностями. Он приобрел несколько фунтов шафрана, что отлично подходило для цели его путешествия. Он направлялся к Ниллану. Тот был одним из двух шпионов Голубого чертога, которых он знал в Лувии. К Ровайну, резчику по кости, он идти не осмеливался. Тот жил в Изатами, древнем храмовом городе, где раз в год праздновали Небесную свадьбу.
Талавайн познакомился с обоими эльфами в библиотеке Голубого чертога. Он наткнулся на них потому, что они читали тексты об Иште. Отчеты прежних шпионов и саги в пересказе детей человеческих. Как и оба остальных, он тоже пытался лучше изучить характер капризной богини и понять, что именно произошло, когда Ишта обнаружила, что Пурпурный и ее сестра Анату полюбили друг друга. Ночи напролет беседовали они втроем о том, что могло произойти. Неужели Ишта в одиночку одолела небесного змея? И почему Анату не бросилась на помощь своему возлюбленному? Ведь вдвоем они должны были быть сильнее Ишты. Что сделали девантары с Анату? Где кости Пурпурного? Может быть, он еще жив и является пленником Желтой башни? Или верна история, которую рассказывают дети человеческие, и девантары сотворили из черепа Пурпурного темницу для своей сестры Анату?
Они встречались в Голубом чертоге еще трижды, вели дискуссии. Ровайн был полностью одержим идеей найти загадочную гору Лума, где, по слухам, Анату построила дворец из лунного света. Талавайн и Ниллан всегда считали это сказкой, но Ровайн настаивал на том, что в каждой сказке есть зерно истины.
За пределами Голубого чертога они не встречались. То, что Талавайн знал, в каких городах живут оба эльфа и какими профессиями они занимаются под маской людей, уже само по себе было грубым нарушением правил Голубого чертога. Чтобы обеспечить безопасность шпионов, они не должны были общаться друг с другом. Таким образом, если девантары возьмут кого-то в плен и будут пытать, никто не сможет выдать других драконников.
То, что он собирался сейчас навестить Ниллана в его магазинчике, было еще более грубым нарушением правил безопасности, чем знать друг друга, быть в курсе, где они живут, но Талавайну нужна была помощь, которую он мог получить только от друга. Он не сумел ничего узнать о том монастыре, в который отвозили принцесс после Небесной свадьбы с бессмертным. Истории об этом месте пересказывал каждый лувиец, но никто не знал, где оно находится. И если кто-то утверждал, что это ему известно, мнимое знание оборачивалось наглой ложью. Всякий раз выяснялось, будто бы монастырь кроется в ближайших горах или холмах.
Талавайн взял посох, стоявший прислоненным к стене неподалеку, и поднялся. Он просидел под аркой ворот достаточно долго. Был уверен, что за ним никто не наблюдает. Эльф медленно побрел мимо открытых лавок, в витринах которых были выставлены сушеные цветы, молотые пряности сочных землистых цветов, странные корешки и смолы. Талавайн наслаждался головокружительными ароматами, которые с каждым шагом изменяли оттенки, пленники пестрых тентов, висевших низко над узкой улочкой, охраняя ее от ветра и дождя. Стены домов были белыми, двери — разукрашены яркими красками. Это место взывало ко всем чувствам. Ниллану наверняка нравилось жить здесь.
Угара была умно выбранным местом для того, чтобы собирать информацию. Здесь пересекалось множество торговых путей. Из порта отправлялась часть лувийского Оловянного флота, держа курс к островам в Морском легком далеко на западе. Возвращаясь, корабли привозили янтарь, мед, дорогие меха и в первую очередь олово, без которого невозможно было отлить бронзу. С востока и юга в Угару приходили караваны пряностей, а ишкуцайя на северо-востоке привозили шелка. Если Ниллан поддерживал хорошие связи с проводниками караванов и моряками, то наверняка слыхал истории со всего
