Они пытались трижды. И трижды хищник не вышел из ловушки, которая должна была стать для него могилой.
Отчаявшись, Гонвалон покачал головой.
— Мы перепробовали все. Предоставим кошку ее судьбе. Не забывай, я буду спать спокойнее, если она перестанет ночами лазать по скалам.
Его слова звучали разумно, но Нандалее не хотела слушать его. Она смотрела на скалу, словно могла поднять ее силой воли. Может быть, это возможно? Она смотрела, смотрела. Пыталась мысленно представить себе, как сдвигается с места огромный обломок камня, но ничего не происходило. Судя по всему, ей не дано сплести такое заклинание. Впрочем, оставалась еще одна, последняя возможность. Гонвалону очень не понравится! Лучше не говорить ему, что она задумала, а просто сделать это.
Она присела на корточки и осторожно приблизилась к расщелине в скале.
— Что это ты делаешь?
Нандалее прижала палец к губам и снова открыла Незримое око. Увидела ауру среброльва. Его страх. Эльфийка спокойно заговорила с ним, мысленно обращаясь к его чувствам. Прижимаясь к земле животом, он приближался ко входу. Он хотел сражаться. Она попыталась передать сознанию животного образы. Показать ему, как он должен быстро протиснуться в расщелину, как только скала сдвинется с места. Велела ему бежать прочь из разоренного ущелья. Прочь, на свободу, в безопасность.
Из расщелины донеслось негромкое рычание. Он понял? Эльфийка не была уверена в том, что между ними действительно возник контакт. Но крадущийся хищник не стал бы рычать — он подошел бы бесшумно, если бы хотел напасть. Или в панике он готов броситься на всякого, кто приблизится к нему? Невозможно было предсказать, как поведет себя дикий зверь, попавший в ловушку. Чтобы быть полностью уверенной в том, что ее мысли достигли среброльва, нужно коснуться его. Нужно установить связь с ним. За спиной девушка услышала резкий вздох Гонвалона, когда тот понял, что она задумала.
Нандалее просунула руку в расщелину. Без колебаний, без страха. Если от нее будет пахнуть страхом, хищная кошка примет ее за добычу и нападет. Таков ее инстинкт.
Лапа ударила ее протянутую руку. Нандалее не дрогнула, несмотря на то что сердце на миг перестало биться. Сребролев не выпустил когти. Он понял ее, теперь она это знала. Он воспользуется возможностью для бегства.
Нандалее поднялась. Рука болела. Удар был нанесен с большой силой. Она знала, что иначе сребролев не мог. Понимала это. Они принадлежали к разным видам, но между ними было некое родство душ. Оба они были охотниками.
Гонвалон притянул ее к себе, поцеловал страстно, почти жадно.
— Ты абсолютно сумасшедшая, — прошептал он между поцелуями. — Сумасшедшая! Никогда так больше не делай. Слышишь? Я думал, эта тварь оторвет тебе руку.
Нандалее осторожно слегка отстранилась от мастера меча, посмотрела ему в глаза. В его взгляде читался мягкий укор. Но она знала, что он поможет ей.
— Мы должны освободить его. Я пообещала ему. А потом я буду полностью твоей, — ноги ее дрожали. Она осознавала, на какой риск пошла, ей хотелось как можно скорее оказаться в объятиях Гонвалона, в самом безопасном месте в мире. Он восстал против Золотого и убил Вечнозимнего червя — только ради нее. Она будет принадлежать ему всегда. Каждая охота будет заканчиваться тем, что они будут забывать о боли разлуки, обо всех опасностях в дикой, нежной любовной игре. Как далеко бы ни завела ее служба Темному, она всегда будет возвращаться. И она будет всегда любить его, до скончания времен.
— Значит, ты хочешь вытащить его, — произнес Гонвалон. — Но давай сделаем это быстро. Я хочу тебя… — Произнося последние слова, он нежно провел ладонью по ее руке, и девушку пробрала сладострастная дрожь. Она тоже хотела его, так сильно, как не хотела уже давно.
Они снова вместе надавили на ствол кедра, и на этот раз сребролев воспользовался коротким мгновением, когда щель входа в пещеру стала шире. Он выскользнул на свободу, сделал несколько прыжков вверх по склону, а потом резко остановился. Его блестящая бело-серебристая шерсть была покрыта красной пылью и брызгами грязи. Золотистые глаза неотрывно смотрели на Нандалее несколько ударов сердца, а затем он снова стал медленно спускаться по склону.
Рука Гонвалона метнулась к мечу.
— Спокойно, — прошептала Нандалее, несмотря на то что тоже чувствовала напряжение. Хищная кошка не спускала с нее взгляда. Нандалее пыталась вызвать в мыслях среброльва образы и прочесть его чувства. Чем ближе подходил зверь, тем крепче становилась связь, а потом Нандалее резко восприняла его чувства. Его мысли представляли собой хаос противоречивых инстинктов. Он был голоден и напуган, хотел бежать прочь и одновременно разорвать свою жертву. Он был одиночкой без пары. И знал, что двое этих эльфов спасли его.
Нандалее схватила Гонвалона за руку. Он мог взмахнуть мечом пугающе быстро. Она не сомневалась в том, что эльф сумел бы убить среброльва одним-единственным ударом, но не хотела, чтобы все закончилось именно так. Эльфийка вызвала в памяти образы того, как они с Гонвалоном вместе охотились в саванне. Оба они были стаей. Из пасти хищной кошки послышалось гортанное рычание. Нандалее отметила новое чувство в мыслях льва: одиночество.
Он был единственный в своем роде в саду Ядэ. Он часто пытался пересечь зачарованную полосу пустыни, окружавшую оазис среди скал и попасть в саванну Байнне Тир. Но прийти в сад Ядэ или уйти из него мог только тот, кто умел летать. Тот, кто пересекал пустыню по земле, вызывал мощную песчаную бурю, стоило ему перейти невидимый порог. Бурю, способную убить все живое.
Сребролев замер всего в нескольких шагах от них. Его раздувающиеся ноздри принюхивались. А потом резко развернулся и широкими прыжками понесся прочь.
— Что это было? — озадаченно поинтересовался Гонвалон.
Ощущение одиночества животного все еще не оставляло Нандалее.
— Думаю, он хотел присоединиться к нашей стае. Он запомнил наш запах. Он не забудет нас, — эльфийка притянула к себе Гонвалона и страстно поцеловала его, но предчувствие одиночества поселилось глубоко внутри нее, не желая отступать. Если она когда-либо потеряет Гонвалона, то будет такой же, как тот сребролев.
Обезглавленный лев
Барнаба вернул стакан продавцу воды и привычным жестом отогнал мух, которые, похоже, следовали за ним повсюду. Присев на невысокую стену, он нерешительно наблюдал за толпой на большой площади перед Золотыми вратами. Тысячи людей ждали путешествия сквозь Ничто,
