Давно они уже не виделись. Он был старшим, более ответственным. Когда бои с Аркуменной, ларисом Трурии, были окончены, Бозидар вернулся домой. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Жив ли еще отец? Или теперь брат сидит на простом деревянном троне в длинном отцовском доме? Воин не отказался бы еще раз побродить с ним по родным лесам. С братом. Всего один день… Но видимо, не судьба. Он умрет вдали от родины. Не на поле битвы. Его забьют, как скот.
Володи дошел до огромного квадра, который возвышался посреди рощи, в окружении цветущих персиковых деревьев. Он наслаждался ароматом цветов и рассматривал странный монумент. Глубокие линии были вырезаны на снежно-белом камне, изображая стилизованную звериную голову. Воин разглядел глаз, открытую пасть и клыки.
Он обошел квадр и увидел, что с передней стороны он открывается. Лестница с широкими ступенями вела под землю. По краям ступеней стоял длинный ряд масляных ламп, их золотистые огоньки трепетали на теплом ветру, поднимавшемся из-под земли и немного похожем на дыхание.
— Ты стоишь перед Пастью змея, — прервал его размышления чей-то голос.
Володи испуганно обернулся. За его спиной стоял высокий худощавый человек, вокруг бедер у него была обмотана ткань небесно-голубого цвета, больше из одежды на нем не было ничего. Светлые волосы длинными прядями спадали на грудь. По бороде стекала вода. Он смотрел на друснийца открытым взглядом карих глаз, окруженных мелкой сеточкой морщин. Володи решил, что ему больше тридцати лет.
— Кто ты такой?
— Эйрик, избранный, так же, как и ты. Я из страны озер к северо-западу от Друсны.
Володи кратко представился.
— Ты двигаешься довольно тихо, — закончил он.
— Ты настолько глубоко задумался, что не услышал бы, если бы даже по дорожке прошелся овцебык. Кроме того, мне не нужно было далеко идти, — Эйрик кивнул за плечо, указывая на небольшой пруд, мимо которого проходил Володи. — Там теплая вода. Иногда, когда ночью не удается уснуть, я прихожу сюда, плаваю, меланхолично разглядываю звездное небо и последний путь, который мне суждено пройти.
Володи с содроганием поглядел на зияющую пасть змеи. Портал в высоту достигал более трех метров.
— Куда ведет эта дорога?
Эйрик пожал плечами.
— Разве это важно? Оттуда нет возврата. Цапотцы не говорят об том, что именно ожидает нас там, внизу. Но ведь ты видел рельеф на плитах перед Белыми воротами? Там мы предстанем перед их богом, Пернатым змеем. Там, внизу, кишмя кишит воинами-орлами и ягуарами, — на миг он умолк. — И оттуда нет возврата. Я слышал, ты был великим воином. Там тебе это не поможет.
Володи потянулся, пытаясь казаться увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.
— Меня нелегко убить.
— Здесь удача важнее, чем сильная правая рука.
Володи поднял брови.
— Жрецы тянут жребий, кого вести следующим к Пернатому змею. Я прожил здесь почти два года. У меня две женщины и трое детей, — Эйрик улыбнулся отчаянной улыбкой. — И никакого будущего…
— У тебя есть дети?
— Они не здесь. Я не хотел, чтобы они росли в тени отца, который ждет своей смерти. Боги были благосклонны ко мне. У обоих моих мальчиков волосы не светлые. Жрецы пообещали мне, что у них и их матерей будет хорошая жизнь. Будучи детьми избранного, однажды они могут стать даже жрецами.
В голосе Эйрика звучала тоска, от которой у Володи сжалось горло. Его собеседник был сломленным человеком, прятавшимся за меланхоличной улыбкой.
— Я выберусь отсюда, — решительно произнес он. — И я уйду не один.
— Если бы боги дарили мне каждый день за подобные этим слова, которые я слышал здесь, то мне довелось бы стать счастливым седым стариком.
— Вот увидишь, Эйрик.
— Конечно, — горько произнес собеседник. — Конечно! Уже через два дня один из избранных снова пройдет через змеиную пасть, и в последнее время жребий падал именно на новичков.
Дар дракона
Нандалее со смешанными чувствами смотрела на кобольда, бежавшего впереди нее. Свет его факела отбрасывал на стены узкого туннеля, по которому они шли, пляшущие тени. Никогда прежде не бывала она в этой части пирамиды. Ступени вели наверх! Не вниз, не в затопленную пещеру, в которой обычно ждал ее Дыхание Ночи.
Кобольд нашел ее на охоте. Высокие сапоги были забрызганы грязью, длинные волосы растрепаны, а за плечом торчал огромный тисовый лук, из-за которого было столько неприятностей в Белом чертоге.
— А ты точно не знаешь, чего от меня хочет Дыхание Ночи?
— Госпожа, я всего лишь посланник. Прошу, не забывай об этом. Я понятия не имею. Знаю только, что вы должны поспешить, — низкорослый паренек на миг обернулся. Она увидела страх в его больших глазах. — Я услышал голос Великого обжоры у себя в голове. В голове! Он никогда еще не обращался ко мне. Я даже не знал, что он знает о моем существовании.
— Великого обжоры?
Кобольд едва не выронил факел из руки.
— Что вы такое говорите? Не называйте его так, он этого терпеть не может!
— Но ведь ты только что… — заметила Нандалее.
— Я? Никогда! Я никогда не назвал бы так благородного Дыхание Ночи. Все кобольды долины почитают его, как собственного отца.
«Судя по всему, от страха малыш не думал, что говорит», — подумала Нандалее и не стала больше расспрашивать. Великий обжора. Она никогда еще не слышала, чтобы кто-то называл так Дыхание Ночи.
— Вот. Это здесь, — испуганно произнес кобольд. Второй туннель пересек их путь. — Вам нужно идти туда, — проводник указал на уходивший влево коридор и протянул ей факел.
— А ты? — удивленно спросила Нандалее.
— Я видел это место в своей голове… Не знаю, как описать. С этого места мне уже не пристало сопровождать вас. Я чувствовал это совершенно отчетливо, когда Дыхание Ночи указывал мне путь. Показал мне в мыслях… Вы понимаете, госпожа? — Он в отчаянии смотрел на нее и, судя по всему, прекрасно сознавал, насколько путано звучат его слова.
— Я знаю, каково это, когда с тобой говорит
