— Бывают и худшие способы подохнуть, — вот и все, что он сказал на это. На миг отвлекся и подумал о Володи. Интересно, убили его уже цапотцы или нет? Было бы лучше, если бы бывший товарищ прожил не слишком долго, потому что он был не создан для мирных дел и решений, которые нужно было принимать для того, чтобы успешно вести бизнес. С его моральными принципами он стал бы опасен для целей, которые поставил себе Коля.
— Я сама удивилась тому, как легко стало жить без Боно. Леон предложил мне присмотреть за нами с братом. Для этого я должна была развлекать его гостей каждый второй вечер. На площади Тысячи языков никто не стал возражать, когда я заняла место Боно. Мне по-прежнему легко давались языки. Всего за три года я выучила семь языков семи великих империй. Сделала себе имя среди переводчиков. Я была единственной женщиной среди них. Мои таланты переводчицы стали пользоваться особенным спросом, когда высокопоставленные клиенты узнали, что я предлагаю и другие услуги, если ты можешь себе это позволить. Вскоре другие переводчики стали ненавидеть меня, поскольку я уводила у них клиентов. Но Леон позаботился о том, чтобы никому не пришла в голову идея причинить мне какой бы то ни было вред.
— И сколько это продолжалось? — Коля знал площадь Тысячи языков. Знал, сколько людей предлагают там свои услуги. Единственная женщина среди них… это не могло хорошо закончиться, особенно если она забирает себе самых лучших клиентов. Было всего лишь вопросом времени, пока какой-нибудь пьяный ожесточившийся конкурент попытался бы пырнуть ее ножом.
— Леон тоже переживал. Поэтому, проработав там три года, я распрощалась с этим занятием. Я заявила, что возвращаюсь на родину, в Арам, продала свое место в анфиладе. Устроила большой прощальный праздник и со всей помпой удалилась через Золотые врата. Луну спустя я тайком вернулась. Леон купил мне красивый дом. Этот дом. И пустил слух о загадочной, всегда укутанной в шелк конкубине, как никто другой искушенной в искусстве любви, которая сама выбирает мужчин, достойных разделить с ней ложе. Слухи стали расходиться сами собой. Вскоре молва разнесла, что я дочь бессмертного, от которой он отказался, — Зара рассмеялась. Звук получился резким, пронзительным.
— Леон сам поразился тому, как моя легенда самостоятельно обросла новыми подробностями. Болтали, мол, я принимаю гостей только по особенным дням, и моя благосклонность даруется в такие дни только одному любовнику. Или, например, обсуждали, как я отказала наместнику Цапоте, по причине слишком варварского поведения. Каждый такой слух приумножал мою славу. Вскоре богатые люди города стали соревноваться за право провести вечер с Шелковой. И я изо всех сил старалась соответствовать мифам о себе. Прошли те времена, когда мужчины пытались поскорее удовлетворить свою похоть. Я продавала не только свое тело. Я продавала иллюзию. И чем более совершенной становилась иллюзия, тем более головокружительных высот достигали пожертвования моих любовников.
Коля кивнул. Он тоже пришел к этому выводу. Хороший трах на вес серебра. Но продавать мечту — это совсем другое! Для мечтаний нет границ. Даже в том, что касается оплаты. Теперь он знал, что хочет Зару. Жаждет попробовать эту мечту. Забыть, что он — отвратительный урод. Он тоже готов заплатить за это любую цену. Но, конечно же, этого он не скажет Заре никогда.
— Последние годы своей жизни я занималась усовершенствованием иллюзии. Моя ценность для тебя состоит в том, чтобы я продолжала продавать мечты, — она вызывающе посмотрела на него. — Поэтому я не могу с тобой спать. И было бы неразумно, если бы в будущем кто-то увидел, что ты приходишь в этот дом. Конечно, тут нет ничего личного. Исключительно в интересах дела.
Коля подавил желание отвесить ей оплеуху. Вместо этого он подошел к ней настолько близко, что ее аромат захлестнул его с головы до ног. Давно он не хотел женщину так, как хотел ее. Именно ее сопротивление подстегивало его. Он наклонился и легко коснулся губами ее шеи.
— Мне кажется, ты что-то упустила. Как твой брат попал в ту безрадостную темницу?
Сухожилия на шее Зары напряглись.
— Он тоже не должен был разрушать иллюзию. Он не мог жить в этом доме. Таково было условие Леона. Он предложил поселить его туда… Я часто навещала Йорама.
По звуку ее голоса Коля понял, что это просто отговорки. Он подловил ее. Она не так великодушна, какой хочет казаться. Она предпочла брату своих гостей и жизнь в красивом доме. Она ничем не лучше других шлюх, с которыми он прежде встречался.
— Не думай, что ты сумеешь скрыть от меня хотя бы одну из своих тайн. Я ждал тебя здесь долго. Очень долго. Осмотрел твое жилище. Дома очень много могут рассказать о людях, которые живут в них. Я спросил себя, куда ты можешь ходить, когда отодвигаешь в сторону полки у южной стены своего винного погреба. За ними находится заброшенный сточный канал, соединенный с несколькими другими туннелями.
— Иногда я тайно выхожу из дома, чтобы не разрушать свой миф, — спокойно ответила Зара. — Например, когда хожу навестить своего брата, закрыв лицо вуалью.
Этот ответ Колю не убедил. Он прошел немного по туннелю, изучил следы в грязи. Там ходила не только Шелковая. Может быть, у нее есть тайные любовники?
— Еще мне непонятно, как ты вышла на Эврилоха.
Зара откинулась на постель. Коснулась его ногами. Под шелковым платьем отчетливо проявились соски. Она улыбнулась наверняка заученной и, тем не менее, сногсшибательной улыбкой.
— Ну, это-то тебе должно быть понятно, Коля. Такая женщина, как я, вызывает желание. Леон внезапно исчез. Равно как и его люди, незаметно охранявшие дом. Я могла пойти к Аркуменне, наместнику Валесии, но тогда я стала бы принадлежать только ему, он не потерпел бы других гостей. Рано или поздно Эврилох сам бы заинтересовался мной, хотя ко мне находят дорогу лишь избранные. Поэтому я решила выйти на него сама и попроситься под его защиту. Он всегда был очень мной доволен.
Коля спросил себя, получал ли от нее штурман плату не только золотыми. Почувствовал укол ревности, зная, что это тоже оружие Шелковой. Нельзя предаваться таким мыслям! Все же он почувствовал себя беззащитным. Желание лишало его сил.
Друсниец отошел от кровати. Увидел ликование во взгляде Шелковой.
— Ты права, Зара, если меня увидят в твоем доме, это разрушит
