Снова зазвучал блеющий смех, словно козлоногий придумал еще одну отличную шутку про нее.
— Ноннос у нас поэт, — заявил, отфыркиваясь, копьеносец. — Я Дион, а этот здоровый молчун справа от меня — Кротос, — с этими словами он ткнул Кротоса кулаком под ребра, а товарищ усмехнулся ему в ответ.
— Разве не чудесная ночь для любви? — воскликнул Ноннос нарочито торжественным тоном, словно цитируя какой-то известный текст. При этом он левой рукой ухватился за сердце, поднял брови и одарил Бидайн насквозь фальшивой улыбкой. У Нонноса была короткая остроконечная бородка, в то время как у его товарищей бороды доставали до груди. — Ты слишком красива, чтобы проводить в одиночестве такую теплую летнюю ночь, госпожа эльфийка.
Расстояние между этими троими и ней сократилось шагов до пяти. Судя по всему, они были абсолютно уверены в том, что могут просто взять себе то, чего им хочется, и что запуганная, стареющая нянька, стоявшая перед ними, не окажет серьезного сопротивления. Бидайн подавила вскипевший в душе гнев. Золотой приказал ей ждать в Уттике. Она не имела права забывать о своей миссии, должна была любой ценой скрыть, кем являлась на самом деле.
— Вы знаете, что это место проклято. Прошу вас, уйдите! Я не хочу, чтобы с вами случилось несчастье.
— Это скорее эльфийкам не везет на этом утесе, — возразил Кротос, который до сих пор в разговор не вступал. Голос у него был низким, хрипловатым, а усмешка — широкой и беззубой. — Но ты не бойся, мы пришли и как следует позаботимся о тебе.
— Я и сама могу о себе позаботиться.
Дион покачал головой, черные косматые пряди взлетели и опали на плечи.
— Не думаю. Ты знаешь, что там внизу, в трактире, уже заключают пари насчет того, когда ты прыгнешь? Ты стала бы третьей эльфийкой после Невенилл. И всякий раз они кончали с собой в такую лунную ночь, как сегодня. Говорят, в такие ночи они встречаются с Невенилл, — он посмотрел на нее, наморщив лоб, затем пожал плечами. — Что ж, я здесь никакого духа не вижу. Но может быть, нужно быть эльфийкой, чтобы с ним повстречаться.
Дион указал на нее копьем. Только теперь Бидайн заметила, что на руке, сжимающей оружие, не хватает двух пальцев. Тыльная сторона ладони и предплечье были покрыты толстыми шрамами, словно его пытался растерзать волк или крупная собака.
— Ты знаешь, что сегодня ночью ставки десять к одному против тебя?
— И вы подумали, что стоит заглянуть сюда, присмотреть за мной, чтобы получить хорошую прибыль, если я вернусь с обрыва живой? — Бидайн цинично улыбнулась. Конечно же, она знала, что это не входило в намерения фавнов, ей просто хотелось дать им путь к отступлению. Последний шанс.
Тот, что с остроконечной бородкой, рыгнул и закатил глаза.
— Об этом мы как-то не подумали…
— Вы еще можете заключить новое пари, — предложила Бидайн. — Еще есть время. Пошлите кого-нибудь из своих друзей, незаметно, и разбогатеете, — она изо всех сил старалась заставить свой голос звучать не слишком пренебрежительно. Эти трое ничтожеств могли наскрести пару медяков и с помощью пари превратить их в серебро. Разбогатеть они, впрочем, не разбогатеют. Тем не менее, похоже, Ноннос задумался об этом всерьез. Он гладил свою бородку, и этот жест совершенно не вязался с его грубой внешностью.
— На эту ночь у нас другие планы, — грубо заявил Дион. Не позволяй эльфийке одурачить тебя, Ноннос! Эльфы никогда нас не жаловали. Хватай ее! Мы не разговаривать пришли.
Бидайн вздохнула и сбросила маску няньки. Она снова будет тем, кого из нее сделали в Белом чертоге, — убийцей. И она наслаждалась тем, что снова сможет воспользоваться дарованной ей силой.
— Вижу, твоим рукам уже однажды досталось, козлиная задница. Если попытаешься прикоснуться ко мне, рука, которую ты протянешь, будет валяться у подножия скалы. Поверь мне, я слов на ветер не бросаю. Предлагаю вам троим уйти, выпить еще по бокалу вина и порадоваться, что остались в живых.
— Ты забыла, что говоришь не с пацанами какими-нибудь, нянька, — прошипел Дион, тыча острием своего копья ей в горло. — А теперь я тебе кое-что предложу, старая дева. Мы покажем тебе, каково предназначение мужчин и женщин, и если ты порадуешь нас, то не будешь валяться у подножия утеса.
— Тебе конец, козел беспалый, — спокойно сказала она. Голос ее звучал поразительно протяжно. Бидайн почувствовала, как в нее проникает магия этого мрачного и романтичного места. Почувствовала печаль Невенилл, которая словно бы оставила свою печать в узоре магической сети, окутывавшей весь этот мир и соединявшей все в нем между собой.
Дион расхохотался.
— Рот раскрывать ты горазда. Очень кстати, с учетом наших планов. Вперед, хватайте ее!
Ноннос колебался, нервно дергая себя за остроконечную бородку.
— А если она…
— Не будь таким трусом, — прошипел черноволосый Кротос и выудил из-за широкого пояса, поддерживавшего набедренную повязку, кинжал. — Она же просто нянька, черт тебя подери. Ты что, слов боишься? Слова да пара оплеух — вот и все ее оружие.
Бидайн открыла Незримое око, и перед ней предстала магия мира. Разноцветные силовые линии вокруг трех фавнов пылали красными нитями гнева и похоти. Было и еще кое-что — тончайшая паутинка над их головами. Их окружало заклинание. Сплетенное аккуратно и почти незаметно.
Острие копья Диона коснулось горла Бидайн прямо под подбородком. Нельзя распыляться, разглядывая детали. Нужно действовать. Эти трое не оставили ей выбора. Бидайн прошептала слово силы и изменила течение времени. Ее движение и восприятие теперь стали быстрее. Но мир вокруг нее не остановился, хоть и казалось, будто это так. Бидайн почувствовала, как клинок проткнул ее тонкую кожу, как по горлу потекла тонкая струйка крови. Сеть вокруг нее начала сжиматься. Она восставала против заклинания, изменявшего естественный ход вещей.
Бидайн отодвинула копье в сторону, смиряясь с тем, что оно оставит на ее горле тонкий кровавый след. Пока что оно еще не слишком глубоко вонзилось в ее плоть.
— Неситесь-ка козлиным галопом обратно в кабак, и я оставлю вас в живых.
Бидайн произносила слова медленно, протяжно, но скорее всего, фавны услышали лишь неразборчивый крик. Теперь она все делала слишком быстро.
Уходя прочь от края обрыва, она вырвала копье из руки Диона и с такой силой ударила его тупым концом Кротоса в горло, что у беззубого фавна открылся рот, он выронил кинжал. Оружие падало медленно, словно дубовый лист в безветренный осенний день.
Билайн произнесла еще одно слово силы и оборвала заклинание. Почувствовав движение за спиной, она ткнула копьем в сторону Диона, неся его
