«Прощай, мой искренний мятежник», — подумала она, прежде чем взмыть в небо. Она осознавала, сколь ужасно наложенное ею наказание. А их брат еще не понимал, что они погребли его во времени.
Одиночество
Вепреголовый затаил дыхание. Боль была отборного качества. Чтобы прибить его руки к балке, Длиннорукий использовал гвозди из мягкого железа. Под ударами его молота шляпки стали плоскими и торчали наружу. А еще они были кривыми. Высвободив правую руку, девантар закричал. Почувствовал, как разошлись в разные стороны кости ладони, царапнувшись о металл. Вместе с жалким гвоздем на деревянной балке остался клочок его кожи.
Слезы боли смешались со слезами ярости, когда он увидел свою растерзанную ладонь. Рана не заживала! Все его раны, какими бы тяжелыми они ни были, обычно заживали на глазах. Несмотря на то что боль он все равно ощущал, длилась она недолго. А теперь не происходило ничего. И все сильнее и сильнее горели цепи, которыми было обмотано его тело. Он сможет разорвать их, но не сразу. Сначала нужно освободить вторую руку и немного отдохнуть. Вепреголовый напряг мышцы левой руки, приготовился к боли. Затем вспомнил о Ливианне, о том, как она начала петь, когда боль овладела ею. Что его страдания по сравнению с тем, что сделала с ней Ишта?
Девантар рванул руку. Хрипло задышал от боли, а затем заставил себя встать на ноги. Он почувствовал, что окружавшая его магия коренным образом изменилась. Теперь нужно выяснить, какую же пытку приготовили для него эти трое.
Переход между сталактитовой пещерой и коротким туннелем был закрыт слоем матового, наполовину светопроницаемого стекла. Сквозь лед он увидел кусочек неба. Наступал вечер. Он заметил, что темнело необычайно быстро.
Его когти скользнули по стеклу. Следов не осталось!
Вепреголовый с удивлением поглядел на тонкую, прозрачную стену. Это не замерзшая вода. Он толкнул ее локтем. Лишь глухая боль стала ему ответом. При помощи колдовства эти трое создали нечто такое, что было в корне чуждо ему. Девантар задумчиво рассматривал красные полосы, оставленные на стене его ранеными руками. Может быть, этот прозрачный щит задержит его на некоторое время. Он понимал, что сперва нужно сбросить заколдованные цепи. Пока что темная магия замедляла мыслительный процесс, питалась его силами и способностью создавать заклинания.
Как только ему удастся совершить акт силы, он сбежит из этой клетки, порождения коварства. Он разорвет чары, запечатавшие звезду альвов. Или прокопается сквозь стены. Его когти ничуть не слабее стали, которую кует его брат Длиннорукий. Он сумеет освободиться, и тогда…
Снаружи снова стало светло. Как это возможно? Ведь совсем недавно сумерки сменились ночью. А теперь светает. За несколько мгновений небо стало ярко-красным. Над горами взошло солнце, и он увидел, как оно стало двигаться над горизонтом. Но вскоре вновь стемнело. Девантар стоял, словно окаменев, не в силах заняться чем-то другим и отвлечься от разглядывания узкой полоски неба.
Он видел, как проходили дни. Прошло больше недели, прежде чем он оказался готов принять то, что было так очевидно: в этой пещере, превращенной в его темницу, время идет иначе! Один день, проведенный здесь, мог быть равен целому месяцу снаружи.
И тогда Вепреголовый понял, что совершенно не осознает размеров постигшей его кары. Он не будет страдать ни от голода, ни от жажды, сколько бы здесь ни просидел. Он бессмертен. Время не играет для него никакой роли, по крайней мере, он всегда так считал… Как же сильно, выходит, он ошибался! Его братья и сестры изменят мир. Без него!
Он все еще не сомневался в том, что сумеет освободиться, однако прежде, чем ему это удастся, там, снаружи, могут пройти века. А он хотел создавать вместе с ними новый мир, без небесных змеев и детей альвов. Он хотел видеть, как он растет. Хотел быть частью ошибок и триумфов детей человеческих. Даже если просто в роли наблюдателя! В этом заключалась цель его жизни. Но Ишта отняла у него эту возможность.
В слепой ярости и отчаянии он колотил кулаками по ледяной стене, которую не мог пробить, а за ней занимался новый день. И зачем он только повстречался с этой загадочной драконницей!
Последний путь
Неужели их дружба была ложью? Володи смотрел на тело, обмотанное белыми простынями. Тело накрывал небесно-синий плащ. Поэтому никто не видел, что рука у него теперь была на месте. Он сам обмыл Колю и замотал в саван. Отправляя своего друга в последний путь, бессмертный собирался дать ему с собой ложь, ибо верил в то, что она понравилась бы бывшему кулачному бойцу. Он всегда смеялся над самыми грязными шутками.
Кветцалли ратовала за то, чтобы незаметно отвезти его в Друсну вместе с другими убитыми. До последнего отказывалась от большой поминальной процессии в его честь. Она не хотела, чтобы называли его имя. Хотела лишить его героического погребения. Она не простила его.
Когда все было сделано, Володи положил свои руки на плечи умершего, поцеловал его закрытый саваном лоб.
— Прощай, товарищ. Ты всегда любил помпезные выступления. Арены, триумфальные шествия после великих побед, пафосные жесты в публичных домах — после малых. Сегодня тебе предстоит последнее громкое выступление.
Бессмертный поднялся. В пиршественном чертоге он был один.
— Открыть ворота!
Позолоченные створки ворот распахнулись. В зал вошли шестеро мужчин с тяжелыми медвежьими шкурами на плечах. Возглавлял шествие Олег. А с ним были капитаны лейб-гвардии. Шкуры застегивались на груди при помощи серебряных когтей. У каждого за поясом торчал тяжелый топор, лезвие которого было выковано в кузнях девантара. Трое из них несли копья.
Торжественным шагом они медленно приблизились к тяжелой дубовой столешнице, на которой лежал Коля. Просунули копья в кольца под доской, затем опустились на колени, подставили плечи под древки и подняли столешницу вместе с телом с козел, на которых она лежала.
Володи молча повел последнюю свиту своего друга прочь из чертога. Во дворе под террасой на носилках лежали еще двадцать три человека. Когда бессмертный поднял правую руку, со всех якорных башен, окружавших дворец, затрубили рога.
По сигналу подняли других воинов, тела которых тоже были завернуты в белые саваны. Оружие лежало у них на груди. Доспехи были надеты на палки, и их несли следом. Бронзовые нагрудники и тяжелые шлемы из клыков с пышным плюмажем. На многих доспехах еще были видны следы последнего сражения. Их повесят в кроне дубов, где укладывали также и умерших, чтобы те обрели там вечный покой.
Володи был уверен, что демоны пришли с одной
