– Штатом Флорида вам предписано физически не приближаться к Холли Келлауэй по месту ее нынешнего проживания по Тортола-Вэй, дом 1419, либо по месту ее работы в кабельной сети «Тропические огни» по Киттс-авеню, либо приближаться к ее сыну…
– Нашему сыну.
– …Джорджу Келлауэю в учебном заведении Бушвик Монтесорри по Топаз-авеню. Если вас обнаружат в радиусе ближе пятисот футов[39] от места их проживания, места ее работы или школы вашего сына, вы будете подвергнуты аресту за нарушение этого судебного запрета – нас понятно?
– На каком основании?
– Вам придется спросить о том судью на заседании суда, дата которого…
– Я вас спрашиваю. На каком основании штат Флорида вправе решать держать меня подальше и не позволять видеться с моим собственным ребенком?
– Вы и вправду хотите обсуждать это перед своими коллегами, мистер Келлауэй? – спросила заместитель шерифа.
– Я эту истеричную сучку никогда пальцем не трогал. И мальчика тоже. Если она утверждает другое, то это ложь.
– Мистер Келлауэй, – сказала Акоста, – вы когда-нибудь целились в нее из пистолета?
Он не ответил.
Джоани фыркнула, будто уставшая лошадь, и яростно принялась стучать по клавишам, не отрывая взгляда от экрана своего компьютера.
– Если вам понадобится позвонить ей, – продолжила Акоста, – не звоните. Вам запрещено вступать в контакт с нею непосредственно. Захотите сообщить ей что-либо – возьмите адвоката. Поручите ему сообщить это. Все равно вам потребуется адвокат для судебного разбирательства.
– Значит, если я позвоню, чтобы пожелать спокойной ночи своему шестилетнему сыну, меня арестуют? Я что, адвоката должен нанимать, чтоб тот каждый день приходил читать ему сказки на ночь?
Акоста продолжала перечислять, будто и не слышала его:
– Вам вручена повестка о явке на судебное заседание. Дата и время указаны в судебном запрете. Если вы на заседание не явитесь, то вам следует ожидать, что судебный запрет будет оставаться в силе в течение неограниченного срока. Вы можете участвовать в судебном заседании с юридическим советником или можете тупить там в одиночку – решать вам. Сейчас, с тех пор как ваша жена ушла от вас, вы питаетесь замороженными обедами, и, возможно, они вам надоели. Так позвольте сказать вам, что они лучше всего имеющегося в меню в окружной тюрьме. Примите мой совет и глаз не кажите к своей бывшей, пока не увидите ее в суде. Поняли меня?
Ему стало муторно. Хотелось двинуть хромированной ручкой своего фонарика по ее жирной мужеподобной роже. У нее была мужская стрижка, с такой стрижкой ей только в морской пехоте служить.
– Это все? Мы закончили?
– Ни в коем случае.
То, как она произнесла это, ему не понравилось, не понравилась веселость в ее голосе.
– Что еще?
– Имеется ли у вас какое-либо оружие – здесь или в машине?
– Это еще с какого боку?
– Распоряжением штат Флорида вам предписано сдать все стрелковое оружие в администрацию шерифа, пока судья не вынесет решение о безопасности вашего владения им.
Рация Майка Даулинга с шумом выпала из его шкафчика, пластмассовый корпус ее, стукнувшись об пол, хрустнул. Майк съежился, втянув голову в плечи. Джоани упиралась взглядом в компьютер, но про клавиши забыла.
– Я же охранник, – сказал Келлауэй.
– Разве копы торгового центра носят сбрую? Ваш коллега, когда вошел, без пистолета был. – Не дождавшись ответа, Акоста взглянула в окошко на Джоани и Майка. – Вам требуется ношение во время работы?
В помещении повисла напряженная тишина. Продолжал дергаться торговый автомат, тихо постукивая и жужжа.
– Нет, мэм, – выговорил наконец Майк Даулинг, морщась и сконфуженно поглядывая на Келлауэя.
– Вам хотя бы разрешено носить оружие? – последовал вопрос.
– Не в первый год работы, мэм, – ответил Майк. Он наклонился, подобрал рацию и нервно прижал ее к груди. – Но после этого, если носить не напоказ, то не запрещено, мэм.
– Верно, – кивнула заместитель шерифа и вновь повернулась к Келлауэю: – Вы сейчас при оружии?
Келлауэй почувствовал, как в центре лба у него забилась жилка. Латинка осмотрела его, посмотрела на ремень: ничего на нем не крепилось, помимо рации и фонарика, – потом взглядом прошлась по всему телу.
– Что у вас на колене? – спросила она. – Это «кольт-питон» или «зиг»?
– Как вы… – начал он и тут же стиснул зубы. Холли. Глупая маленькая сучка сдала администрации шерифа полный перечень его оружия.
– Мистер Келлауэй, не будете ли вы так добры сдать ваше оружие? Буду рада выдать вам за него расписку.
Долго-долго он просто смотрел на нее, а она любезно улыбалась ему в ответ. Наконец он поставил ногу на горчичного цвета диванчик у стены с подушками из лоскутков и задрал брючину.
– Как можно носить гребаный «кольт-питон» в кобуре на коленке. Вы когда-нибудь видели «кольт-питон»? – Говорил он это, отстегивая всю сбрую, высвобождая кобуру и снимая ее.
– Если речь шла бы о полноразмерном «питоне», то вашей заднице бы не поздоровилось, зато с короткоствольным вполне удобно. Ваша бывшая точно не помнила, какой у вас.
Он отдал ей «зиг». Она быстро извлекла обойму, передернула затвор и глянула в патронник, убеждаясь, что пистолет не заряжен. Убедившись, что он безопасен, бросила его в большой чистый пластиковый пакет на молнии и отложила в сторону на покрытую жаропрочной пластмассой стойку. Пошарила в своей кожаной сумке, достала листок бумаги и сощурилась над ним.
– Значит, «кольт» у вас в шкафчике?
– Ордер есть на проверку?
– Мне он не нужен. Не тот случай. У меня есть разрешение от Расса Дорра, генерального директора «Санбелт маркетплэйс», фирмы, владеющей этим торгцентром. Можете позвонить ему сами и спросить, если интересуетесь. Ваш шкафчик – не ваш. Он – его.
– Что вы станете делать, если его там нет? Домой ко мне пойдете? На это лучше ордер иметь.
– Нам незачем идти к вам домой, мистер Келлауэй. Мы там уже побывали. Ваша жена дала нам ключи и позволила нам войти, на что имеет право. В закладной она значится вместе с вами. Увы, мы не нашли ни «кольта», ни «зига»… – она пробежала глазами по листу бумаги – …ни «узи». В самом деле? «Узи»? Это уже какие-то Рэмбо-штучки, мистер Келлауэй. Ради вас самого, надеюсь, что «узи» не был переделан.
– Это часть наследства, – сказал он, – 1984 год, от деда достался. Если бы ваши ребята заглянули в мой шкаф с документами, то нашли бы все бумаги на него. Все по закону.
– Это, должно быть, денег стоит. Охрана торгцентра, полагаю, хорошо оплачивается. Верно? Вы выше крыши получаете, следя за тем, чтоб никто не прихватил какой-нибудь «Синнабон» и не рванул с ним к дверям?
Келлауэй отпер свой шкафчик, достал «кольт» и вручил его ей: рукояткой вперед, барабан открыт. Латинка вытрясла патроны в ладонь, крутанула барабан и легким ударом кисти вернула его на место. Револьвер отправился в пластиковый пакет вслед за «зигом». Акоста написала ему расписку в блокноте, напоминавшем такие, какими пользуются официантки, принимая заказ. Этим-то Акосте и следовало
