гораздо острее было чувство интереса и рабочего азарта, чем чувство обиды на слова клиента, брошенные в ее адрес.
– Темное… – не как единомышленник, но уже и не как враг проговорил Дмитрий Германович.
– Едемте… – гадалка осеклась на полуслове. – Едемте тогда в морг!
– Да, надо, – твердо ответил Незнамов.
Следом он бросил трубку. Милославская знала – сейчас не время набирать его номер и предлагать свое участие. Однако от участия этого она отказываться не собиралась.
Забыв об усталости, она поднялась с постели и стала собираться туда, где она посоветовала побывать клиенту. Яна подумала о своем утреннем гадании и червь сомнения шевельнулся где-то в глубине ее души. Может, «Царство живых» все-таки солгало первый раз, говоря о Галюсе, а о телохранителе сказало правду? Не он ли ее отправил в мир иной, разжившись престижным автомобилем и драгоценностями, на которые вряд ли был скуп ее папочка и к которым неравнодушны все женщины?
Наскоро приняв душ и облачившись в костюм, который первым попался ей на глаза, Милославская пару раз провела расческой по распущенным волосам, практически на ходу подкрасила губы и торопливо покинула свое жилище.
Скорым шагом она спустилась вниз, к шоссе, и взволнованно стала голосовать. Ветер трепал ее волосы, развевая их в разные стороны. Они падали на лицо, заставляя и без того взбудораженную Яну радраженно поправлять их.
Наконец, резко свернув к обочине, около нее притормозила какая-то старая, годов восьмидесятых, иномарка. Гадалка бросилась к двери и, приоткрыв ее, обратилась к водителю:
– До морга подбросите?
Тот выкатил глаза и присвистнул.
– Ничего себе направление! – заключил он, поправляя козырек бейсболки.
– Ну? – нахмурившись, настойчиво повторила Яна, сердясь на то, что парень задерживает ее.
– В таких ситуациях разве отказывают… – ответил он и кивнул на заднее сиденье.
Всю дорогу Милославская нервно теребила ремешок своей сумочки и напряженно вглядывалась вдаль, как бы пытаясь взглядом измерить оставшееся до нужного места расстояние. Оно сокращалось мучительно медленно. Во всяком случае ей это так казалось. Когда же взгляд гадалки падал на соответствующий прибор, она внутренне заключала, что водитель явно перебарщивает со скоростью.
И красный на светофорах, казалось, горел дольше обычного, и пробок на дорогах стало больше. Спросив разрешения у хозяина иномарки, гадалка закурила и стала кончиками пальцев постукивать по бедру.
Водитель то и дело поглядывал на нее в зеркало. Переживания Милославской, по-видимому и ему передавались. Он резко трогался с места после того, как загорался зеленый, и также резко тормозил, когда возникала такая необходимость.
Наконец впереди показался парк, за которым и располагался морг, место о котором люди даже думать избегают. В целях экономии времени, Милославская решила сойти здесь, так как чтобы подъехать к зданию вплотную, следовало сделать еще довольно большой круг по соседней улице. Яна перекинула ремешок сумочки через плечо и взялась за дверную ручку.
– Прошу вас, – обратился к ней водитель, – не выпрыгнете на ходу.
Поведение Яны во время дороги не исключало того, что она вполне способна это сделать. Милославская ничего не ответила и, когда парень притормозил, протянула ему заранее приготовленный полтинник. Тот отмахнулся, скривив лицо так, словно ему поднесли что-то тухлое.
Гадалка не стала настаивать, но не из радости сэкономить – ей просто некогда это было делать. Она уже и не верила почти, что встретится здесь с Незнамовым – путь его был значительно короче, да и сборы тоже (как Милославская ни спешила, а все же женщина есть женщина). Однако надежда на это все еще тлела, поэтому гадалка, звонко цокая каблучками, стала пересекать длинные аллеи парка. Ей никак нельзя было разминуться с клиентом, так как решение этого вопроса казалось гадалке теперь делом чести.
Яна пригибала голову, пытаясь за пышными ветками кустарников разглядеть, стоит ли возле входа незнамовская машина.
Да! Ее клиент подогнал свое авто к самой двери, туда, куда, наверное, только скорой подъезжать и разрешалось.
Повинуясь внутреннему порыву, гадалка побежала. Вдруг буквально в пяти метрах от машины она увидела самого Дмитрия Германовича. Сунув руки в карманы, он взволнованно широкими шагами мерил узенький чисто выметенный тротуарчик.
– Дмитрий Германович! – крикнула гадалка, хотя до ее клиента оставалось еще метров двести.
Он стал оглядываться по сторонам. Милославская подняла вверх правую руку и махнула Незнамову. Посмотрев направо-налево, он все-таки увидел ее. Встал, широко расставив ноги, не вынимая рук из карманов. Яна бежала ему навстречу, поправляя падающие на лицо волосы.
– Что? – не выдержав, крикнула она.
– А ничего! – вытянув голову вперед, похожий на разъяренного бульдога, закричал он в ответ.
Милославская, оторопев, остановилась и, хлопая глазами, стала смотреть на него. Застыв в одной позе и не меняя громовой мины, Дмитрий Германович пожирал ее глазами.
Гадалка снова двинулась вперед. Незнамов вдруг развернулся и быстро зашагал к двери, начав со всей силы стучать в нее обеими кулаками.
– Что? Что? – трогая его за плечо, воскликнула Яна.
– Ни-че-го! – обернувшись, тихо процедил он и тыкнул пальцем на металлическую табличку, висевшую над входом: посетителей сюда в это время не впускали. Следовало проторчать у входа еще не менее сорока минут.
Яна встала, сложив на груди руки и не зная, что делать.
– А может… может, – несмело предложила она через некоторое время, – может по больницам пока? Если это совсем недавно… Она, наверное… Кто-то доставил туда… А оттуда сообщили…
– По больницам? – еще сильнее сдвинув брови, спросил Незнамов и задумался. – Да, может быть!
Он кинулся к машине, ничего больше не говоря гадалке, хотя совсем недавно, казалось, был готов разорвать ее.
– Постойте! – догоняя Дмитрия Германовича, окликнула его Яна, но он никак не отреагировал.
Тогда Милославская самовольно протянула руку к дверце и дернула ее на себя. Не успела она как следует разместиться, как автомобиль рванул с места, заставив гадалку с силой удариться о спинку сиденья, благо она была мягкая.
Незнамов летел на красный, выскакивал на встречную полосу, подрезал другие автомобили. Яна, обеими руками прижав к себе сумочку, в ужасе замирала при каждом таком маневре. Ее кидало из стороны в сторону и, зажмурив глаза, она молилась о спасении.
Наконец, колеса резко заскрипели – машина, ставшая больше похожей на космический корабль, остановилась. Гадалка приоткрыла один глаз – с серой оштукатуренной стены на нее смотрела табличка, оповещающая о наименовании учреждения. Милославская не успела ничего разобрать, так как Дмитрий Германович, не дав ей опомниться от сумасшедшей езды, не вытащив ключи зажигания и не сделав ничего того, что обычно делается в таких ситуациях, выскочил на улицу и направился прямиком ко входу. Яна поторопилась последовать за ним.
Одной рукой Незнамов уперся в бок, а другой потянул за массивную железную ручку огромной засаленной деревянной двери. Она оказалась запертой. Тогда клиент гадалки «деликатно» для своего недавнего поведения стукнул в дверь несколько раз. Прошла секунда, другая… Ситуация оставалась прежней. Незнамов побагровел и тяжелыми шагами направился к своему автомобилю. Усевшись за руль, он стал с силой нажимать на сигнал, хладнокровно взирая на вход в здание, хотя адский звук в это время разрывал воздух.
Минуты три ничего не менялось. Гадалка даже заткнула уши, потому что, казалось, голова лопнет от сокрушительного гула. Наконец дверь приоткрылась, и, упав, о землю лязгнул тяжелый металлический засов. Затем показалось что-то белое, в чем Яна через пару секунд разглядела престарелую сгорбленную санитарку, наклонившуюся за железякой.
Подняв засов с земли, она с трудом, но все-таки угрожающе взмахнула им в воздухе и только после
