- Мне до сарая надо дойти, ключи оставить под кирпичом, свои и соседки, - сказала Юля и протянула мне черную плоскую карту, - заведешь машину пока?
- Пойдем, провожу, - подошел к девушке Стас, а я с немым вопросом посмотрел на них обоих.
- Чего? – заметил Стас мой взгляд.
- А ключи? – спросил я обескураженно.
- Так вот у тебя ключи, - улыбнулась девушка, показывая на пластинку у меня в руке, - это ключ карта.
- Ясно, - кивнул я, - заведу, чего уж.
- И не боится, что техника в руках индейца груда металлолома, - негромко сказал я, усаживаясь на водительское место.
Заранее выжал сцепление по привычке и после некоторых поисков нашел, куда карту засовывать. Двигатель завелся мягко и зарокотал бодро, прогреваясь. Кнопку открытия багажника сходу не обнаружил и, взяв из-под сиденья щетку, вышел из машины снег счищать.
Уже минут через пять мы выехали со двора, не включая фар, - Стас сел за руль и порулил к медицинскому кабинету. По указаниям Юли добрались за пару минут. Как подъехали, девушка из машины сразу вышла и направилась к дверям крыльца. Но тут же Стас выскочил следом и отчитав девушку за самодеятельность – приказным порядком велел ей впредь ночью на улице никаких движений необдуманных не делать.
Мы со Стасом вдвоем сначала осмотрели кабинет, потом сходили за Юлей. Инструментов и всяких коробок с лекарствами набралось неожиданно много - еще и книжек прилично выносить пришлось. Что в мусорных пакетах, что просто в руках, покидали в машину.
- Как мы это попрем-то? – посматривая в багажник, спросил Стас, перед тем как крышку закрыть.
- Может на машине выехать? – спросила Юля, когда в салон все сели.
- На блоке тебя одну вряд ли выпустят. А нам светиться там совершенно не стоит, - Стас отъехал немного по улице и посмотрел на девушку, - ехать то куда?
- Прямо, - вздохнула девушка, - доедем до двора одного, тут неподалеку, машину оставим и пойдем.
Пересекли пустынную главную улицу - там, где я Белоснежку на уазике чуть не забодал давным-давно. После свернули и оказались на дороге, по которой я еще ни разу не ездил. По указаниям Юли обогнули границу микрорайона пятиэтажек с частным сектором и въехали в большой двор к нескольким домам, на бараки похожими.
- В этом доме женщина живет, медсестрой у меня работает. Машину мою знает, посмотрит, если что, - показала на один из длинных двухэтажных домов Юля.
«Если только ее тоже уже на казарменное положение не забрали», - подумал я, но девушку расстраивать не стал. Стас припарковал машину в тупичке, где еще несколько стояло, и мы почти синхронно с ним двери открыли. Выходя, успел увидеть, как Юля с тихой грустью торпеду погладила, с машинкой будто прощаясь.
Да, я бы тоже грустил, если б пришлось свою повозку оставлять так на произвол судьбы. Хоть мой субару и побит-покрашен со всех сторон, но от этого не менее любимый. А у Юли вообще новенькая машина - ухоженная, разные мелочи типа мягких игрушек по салону развешаны, явно с любовью подобранные.
Стас наклонился над открытым багажником и вместе с Юлей начал вынесенные из стоматологического кабинета вещи распихивать в чемодан и сумку, которую на землю поставил. Влезло почти все - два пакета осталось, а сумка и чемодан на вид потолстели прилично. Но это не страшно - донесем. Когда уже собирались идти, Стас напрягся и жестом тишину попросил. Постояли в молчании немного.
- Ссорятся вроде. Там, - он кивнул на один из бараков. Помолчал и добавил, - как-то нехорошо ссорятся.
- Кто ссорится? - поморщившись, спросил я.
- Мужчина и женщина, точно. Сейчас до драки дойдет.
Тут я и сам начал различать слабые отголоски криков - да и Юля, судя по виду, тоже. В груди у меня мерзко и тоскливо потянуло. Как всегда, когда надо действовать, а не хочется. К примеру, когда в магазине сдачу дают намного больше, чем надо, у меня всегда такая тоска, когда понимаю, что деньги обратно надо отдать. А тут ссора семейная наверняка, нехорошая. Никогда не встревал в семейные разборки - себе дороже. В таких случаях влезешь, а на тебя же потом оба супруга заявление катать будут, и не докажешь, что ты просто пытался даму защитить из лучших чувств. Пусть полиция разбирается. Но сейчас - вздохнул я, полиция исключена как вариант. Нет теперь ее по телефону сто двенадцать.
- Юлечка, сядь в машину, пожалуйста, - Стас, который даже не задумывался как я, кинул обратно в багажник чемодан и открыл дверь, помогая девушке сесть за руль: - Никому не открывай. Если кто ломиться будет, посигналь и отъезжай - мы вернемся сразу.
Когда он, аккуратно закрыв дверь машины, быстрым шагом двинулся к темному дому, оттуда раздался истошный женский крик. Столько в нем ужаса было, что мы тут же бегом залетели в подъезд безо всяких подстраховок - как весь вечер до этого двигались.
Стас забежал первым. Заскочив следом за ним, я замер - в темноте парадной ориентировался смутно. Но Стас сразу же подскочил к одной из дверей и сильно дернул за ручку. Что-то скрипнуло, затрещало. Вроде не открылась. В темноте мне приходилось только догадываться, что происходит. Тут под звонкий звук отлетевшей щеколды дверь распахнулась, сильно ударив об стену с хрустом петель. Хоть осветило скупым светом что-то - даже смог увидеть, как Стас по-кошачьи мягко залетел в квартиру.
Осмотревшись, двинулся за ним. Быстро - но не столь грациозно. Дверь за собой прикрыл, заходя в длинный коридор квартиры. В нос сразу ударил застоявшийся запах перегара - задержав дыхание, двинулся вперед.
- Полиция! Стоять, не двигаться! – послышался вдруг резкий крик Стаса.
Его силуэт был четко виден в проеме двери комнаты - где свет горел. Стрелять он вроде не собирался пока, да и стоял спокойно. Включив диодный фонарик, я прошел мимо и глянул на кухню, убедившись, что тут никакой злыдень не поджидает. Кухня небольшая, обставлена просто и незатейливо. В синюшном свете фонаря мелькнула древняя плита, красный бок газового баллона и стол с кучей объедков и окурков рассыпанных.
Вообще срач тут мерзкий стоит - но видно, что не постоянный, наносной. Помещение, где гадят постоянно, отличается от того, где чистота поддерживается. Здесь чистота поддерживалась - но за пару дней запоя все изгваздали. Я заглянул в еще одну комнату, пустую. Здесь тоже
