— Не знаю, — помрачнел парень, посмотрев в удостоверения Соколовского и Аверьянова. — Но ведь тогда и лопаты нельзя продавать, если кто-то кого-то убьет именно лопатой. Дело же не в этом.
— Ты лучше не болтай, приятель, — посоветовал Соколовский и показал парню фотографию класса Гурьянова. — Вспоминай, кто-нибудь из этих ребят у тебя симку брал вчера?
— Да у меня столько людей за день симки берет… — начал было продавец, но Жека толкнул его слега кулаком в бок.
— Жулики у тебя их берут, которым светиться нельзя, дела свои мутят, симки выкидывают… А ты их пособник! Ну, шевели мозгами, если они у тебя еще остались!
Соколовский продолжал держать перед парнем фото класса и видел, что тот смотрит уже добросовестно, пытается вспомнить.
— Вот этот вчера был! — потыкал он пальцев в фотографию. — Утром, точно!
— Ну-ка, — Соколовский повернул к себе фото и посмотрел, на кого именно указал продавец. Рафаилов? Схватив телефон, он быстро набрал номер Симоненко. — Господин капитан! Срочно Рафаилова к директору! Мы сейчас придем.
Никита Рафаилов уже заранее сидел в кабинете директора с испуганным видом. Соколовский вошел в кабинет, с удовлетворением кивнул и подошел к мальчишке.
— Кто еще в этом участвует? — сразу спросил он таким тоном, как будто знал все от начала и до конца. И паренек купился.
— Не знаю…
— Ты не мямли, — прикрикнул на него Аверьянов. — Ты четко говори! Кто тебе сказал СМС отправить, почему ты согласился!
— Это не то, что вы думаете, — поднял на оперативников виноватые глаза Рафаилов.
— Почему вы уже месяц подвергаете себя опасности? — продолжал требовать Соколовский. — Почему Люба покончила с собой? Кто похитил Васю?
— Я… Я не знаю…
— СМС же ты отправил!
— Да, — кивнул Никита. — Мне… Мне просто приказали…
Полицейские переглянулись. Директор медленно прижал руку к левой части груди и стал поглаживать себя там. Только сердечного приступа нам сейчас не хватало, подумал Соколовский.
— Кто приказал?
— Темный.
— Кто? — чуть ли не хором спросили полицейские. — Какой еще Темный?
— Он… он дает задания… Через сеть…
Единственный человек, которого знал Игорь и который мог профессионально проконсультировать, был компьютерный бог Вайс. И самое приятное было в том, что Вайс очень любил такие задания. Это для него было как поклонение простых смертных ему, полубогу от программирования. Поэтому он никогда не отказывался помочь, если его просил Соколовский.
Через час он уже сидел в кабинете отдела за столом Симоненко со своим мощным ноутбуком.
— Это как игра с заданиями в реале, — рассказывал Вайс. — Темный стирал предыдущие задания. Но я нашел на кэше сайта список. Вот смотрите!
Вайс повернул в сторону полицейских, сидевших напротив, свой ноутбук.
— Нарисовать на стене класса… — начал читать вслух Жека. — Подсунуть в портфель соседу крысу… Ну тут же ерунда какая-то! Бредятина, детский сад, подготовительная группа.
— Читай ниже, — посоветовал Соколовский.
— Сука, — не сдержался Пряников. — Довел девчонку до суицида.
— Я проверил, — сказал Вайс. — Все дети из вашего списка в этой группе.
— А кто сам Темный?
— Мне нужно несколько дней, чтобы вычислить исходный Ай-Пи. Но ведь он уже понимает, что вы его ищете?
— Скорее всего, — задумчиво ответил Соколовский.
— Он не будет сидеть на месте. И охота может затянуться.
— А похищенный ребенок, Вася Гурьянов, состоял в этой группе? — спросил Симоненко.
— Его я уже проверил. Состоял. И его не похитили.
— Как «не похитили»? — удивился Пряников.
— Сам сбежал. Вот, читаю задание: «Сбеги с урока. Беги через окно. Без мобильного доберись до Ярославля и продержись там неделю».
— Твою мать, — проворчал подполковник. — Я дам ориентировку транспортной полиции и ярославским коллегам.
— Так это… Получается, мы этого Темного неизвестно сколько ловить будем, а дети будут и дальше с крыши сигать?
— Есть другая идея, — Игорь взял свой телефон и стал искать какой-то контакт.
Доктор Сергеев слушал Соколовского очень внимательно, чуть кивая иногда головой. И когда Игорь закончил свой рассказ о школе, Темном и всех событиях, произошедших за последние дни, доктор кивнул, задумчиво потирая руки.
— Наш пациент, — заявил он. — Нет сомнений. Начнем с имени. Подчеркнута неуловимость, скрытность — «темный». Впрочем, тут и второе значение — притягательность зла. Это действует на детей в подростковом возрасте, «плохиши» вызывают восхищение.
— Хорошо разбирается в детской психологии? Может быть, он работает с детьми?
— Не исключено. Но главное в другом. Вы, Игорь, заметили кое-что общее в этих заданиях?
Соколовский повернул к себе ноутбук и стал снова просматривать список.
— Ну… все задания связаны с тем, что дети подвергают себя опасности?
— Обратите внимание на место, — посоветовал Сергеев.
— Около школы.
— Он наслаждается властью и безнаказанностью. За ним всегда последнее слово. И, скорее всего, ему мало знать, что кто-то ему подчиняется.
— Ему хочет видеть? — догадался Соколовский.
— Именно.
Никита Рафаилов уложил последний мат на место, когда на его телефон пришло сообщение:
«Укради таблетки из медицинского кабинета. Выпей перед школой два блистера».
Когда стемнело и в школе не горело ни одного окна, кроме дежурного освещения на первом этаже, Никита встал перед зданием школы и повернулся лицом к жилым домам. Вытащив из кармана горсть таблеток, он начал пить их одну за другой, запивая водой из бутылочки.
В кабинете директора тоже не было света, но у окна стоял Соколовский с учителем физкультуры. Оба в бинокли разглядывали окна домов, стоявших напротив школы. Директор стоял у другого окна и ждал результата.
— А если он живет не здесь? — предположил Авдеев.
— Все задания возле школы, — напомнил Соколовский. — Это два дома — единственное место, откуда видно все.
Заработала рация. Игорь взял ее и поднес ко рту.
— Чисто пока, — доложил Жека, находившийся сейчас сбоку от школы во дворе.
— На моем участке тоже никакого движения, — добавил Симоненко.
— Что-то вижу! — вдруг быстро сказал физрук. — Третий этаж! Окна с
