– Это кто вам такую сказку рассказал?
– Если не так, почему мешки нетронуты? Потому что некому было их трогать. Значит, мы в своем праве. Мы первые поляну нашли, и все на ней – наше.
– Вы лук у меня в руках видели? Если нет, то сними с Физика штаны и посмотри, какая там обстановка. Давай смелее снимай, не стесняйся, вы ведь это каждый вечер друг другу делаете. Я намекну: лишняя дырка в обгаженной заднице Физика от стрелы, а не от того, что он в ней постоянно пальцем ковыряется. И в мертвяках там тоже стрелы торчали, такие же. Дорогие, между прочим, стрелы. Даже полный кретин знает, что стрелы не с небес прилетают. Так что, получается, это моя поляна, с моими мертвяками. Ситуацию любой умный человек просчитает влет, просто увидев лук у меня в руке и сопоставив одно с другим. Но, так как вы к умным никаким боком не относитесь, я вас прощаю. Тем более мы, похоже, попали по полной в одну звериную яму. Не вижу смысла собачиться из-за нескольких споранов.
– Да ты, получается, мажор, – хмыкнул Физик.
– С чего бы это?
– С того, что для нас несколько споранов – нормальный приработок. Не везло в последние дни, да и не охотились, мимо шли по важному делу.
– И к кому нас занесло?
– А ты разве не понял?
– Я только дрон успел увидеть. Выстрелил в меня какой-то дрянью, сразу отключился. Очнулся, лежу в вонючем месте, и вы тут под ухом друг другу в любви до гробовой доски признаетесь.
– Харэ уже нарываться, клоун. Вляпались мы и правда все вместе. Это боты.
– Боты? А чего они сразу нас не завалили?
– Помучить хотят, – буркнул Годя. – К ним живьем попадать – хреново.
– Угу, – кивнул Физик. – Я раз в Солончаке зависал, бабу там не поделил с одним ненормальным. Устроили махач на ножах, пол-уха ему отчекрыжил. Понабежали местные, ногами по почкам отмудохали, потом скрутили и в подвал определили. Там пацан уже не первый день чалился, скучно ему было, болтал много. Рассказывал, как попал к ботам, а они над ним опыты делали. Разные. Самая жесть, когда яйца ему вырезали и засекали, за сколько они отрастут. Типа эксперимент такой.
– Да ты гонишь! – резко спал с голоса Годя.
– Если и гнал кто-то, так это не я, а он. И я ему верю. Он жизненно базарил, без туфты, да и до него всякое слышать приходилось. Есть у ботов свои научники, вот они хуже, чем фермеры у муров. Лаборатории передвижные и все такое. Если к ним попал, это реально жесть, рад не будешь.
– А мы к каким ботам попали? – жадно уточнил Годя.
– Откуда я знаю? Видел не больше твоего. Дрон у них хороший, вряд ли это простые боты. Наверное, элита или вперемешку. Ни одного в респираторе не видел, значит, это точно непростые уроды. Если это научники, то самые продуманные. В общем, попали мы, ребята. Реально попали. Знал бы, сам застрелился.
Читер, вспомнив про крохотный ножик, скрываемый в одной из ячеек, спросил:
– Уверен, что лучший выход – себя прикончить?
– Не знаю, но все мамой клянутся, что так лучше. Боты точно не отпустят, а если это наука, нас станут резать и резать. Вырежут что-нибудь не самое нужное, дадут время регенерироваться, потом опять вырежут. Опыты у них такие… интересные.
– Живодеры, – еще больше помрачнел Годя.
В двери что-то резко клацнуло, после чего она резко распахнулась. В глаза ударили неяркие отблески солнечного света, и нарисовалась фигура плечистого мужчины с суровым лицом, весьма подходящим к солдатской форме и амуниции.
Брезгливо скривившись, он спросил:
– От кого это попахивает просроченными духами? А, от тебя. Тогда ты – на выход. – Рука указала на Годю.
Тот, беззвучно шевеля губами, выбрался наружу на подгибающихся ногах, после чего дверца захлопнулась, лязгнув металлом.
Физик, глядя на нее, еле слышно произнес:
– Не думал, что такое скажу, но, похоже, обделался я удачно. Следующим, наверное, тебя заберут.
– Да, все к этому идет, – согласился Читер.
– Ты это… извиняй… Мы утром попутали малость. Нам чужого не надо. Но и своего не упустим. Понимаешь? Уже своим твое добро считали, на нем же не написано, да и рядом никто не крутился.
– Да там того добра…
– Не в этом дело.
– Так ты это что, отпущение грехов выпрашиваешь?
– Да ни хрена я не выпрашиваю. Забей.
– Что еще о ботах знаешь?
– В каком смысле?
– В таком, что с ними можно как-нибудь договориться?
– Ты часто видел, чтобы мыши о чем-нибудь с котами договаривались?
– Ни разу.
– Вот и здесь не увидишь. Их даже неписями нельзя назвать, это просто куклы, у которых задание одно – убивать. Нас убивать. И хорошо, если прибьют быстро.
– Я слышал, что их у побережья много. Получается, далековато от моря забрались.
– Да эти твари где угодно могут нарисоваться, на то они и боты. Но да, у моря – чаще всего. Поближе к нолдам держатся.
– А сбежать никак?
– Ты видел, какой у них дрон? Не китайская игрушка, а тяжелый аппарат, конкретный. Это не мелкая группа, это отряд. Тут их десятки, а может, и сотни. Охранять пленных они умеют, не слышал я про то, чтобы от ботов часто сбегали. В общем, молись, чтобы нас просто расстреляли.
– Зачем тогда вообще в плен брать? Могли там, на месте, завалить. Какой смысл тянуть?
– Да, блин, я и сам голову ломаю. Получается, им что-то от нас надо. Лишь бы не научники… только бы не научники. У меня низкий болевой порог, я так не смогу. Если свихнешься от пыток – это навсегда, воскрешение не вылечит. Наверное… И вообще… ну его на хрен.
Дверь загремела приблизительно час спустя. Раскрылась нараспашку, после чего внутрь не вошел, а подбитым орлом влетел Годя. Опознать его получилось лишь по бритой башке и почти идеально круглому кровавому пятну на том месте, где недавно располагалось не обремененное признаками интеллекта лицо.
Читер, изучив беглым взглядом сокамерника, пришел к выводу, что, скорее всего, того не резали на органы. Здесь явно не скальпели поработали, а кулаки или что-то такое же простенько-брутальное.
Детально изучить последствия не позволил все тот же суровый бот. Встав в дверях, указал на Читера и сурово произнес:
– Эй, ты! Твоя очередь! На выход!
Не передать словами, как сильно Читеру не хотелось выполнять приказ, но он обоснованно подозревал, что отказ выйти приведет к последствиям, которые ему не понравятся. Добром или силой, но боты своего добьются. Поэтому, сжимая волю в кулак, подчинился.
Снаружи успели сгуститься сумерки. И это плохо, ведь освещение в металлической камере ярчайшее, глаза несколько секунд не выдавали информацию, адаптируясь к полумраку. Так что заработали не сразу, с опозданием занявшись изучением всего, до чего мог дотянуться взгляд.
Камера, как Читер и подозревал, оказалась оборудована в грузовике. Длинный кузов разделялся на четыре отсека, возможно, в остальных трех тоже сидят пленные в ожидании своей очереди на экзекуцию.
Местность незнакомая, да и карта говорит о том, что Читер здесь впервые. Похоже на дно
