Он снял с шеи серебряную цепочку и протянул её сиру Гарету. Старый рыцарь помедлил, увидев медальон с символом Цирика. Однако все сомнения были забыты, когда глаза мужчины заметили кольцо. Он взял цепь, внимательно изучая предмет. Спустя некоторое время, Гарет снова поднял взгляд на лицо Дага.
— Ты не носишь этого кольца, — сказал он. — Полагаю, не можешь.
Это было правдой, но Даг пожал плечами.
— Кто-то может использовать его вместо меня. Пока кольцо в моей власти, не важно, чья рука его держит.
В глазах рыцаря мелькнуло проницательное выражение. Оно пришло и ушло столь быстро, что Даг засомневался, не показалось ли ему это. Он вспомнил, что рассказывал об этом, теперь принадлежавшему ему, человеке Малхор.
— Есть еще два кольца, — продолжал Даг. — Мой отец носит одно. А где третье?
Сир Гарет неохотно вернул кольцо.
— Увы, мы не знаем. Кольцо было потеряно Святым Орденом много лет назад, во времена великого Самулара. Жрец внимательно изучал лицо пожилого человека, ища признаки сомнений. Малхор говорил, что сир Гарет никогда не лжет, но часто говорит правду в весьма путанной манере. Старый жрец предупредил, что среди искусного уклонения обнаружить всякую истину очень трудно. Даг заподозрил, что даже самому Гарету сложно видеть эту разницу. По словам Малхора рыцарь был мастером рационализации. Сир Гарет упорно трудился, чтобы спрятать от братьев по Ордену — как и от самого себя — тот факт, что он был лишь младшим паладином. Благословение Тира покинуло его и не возвращалось уже слишком долго. В связи с этим, Даг с мрачным, тайным удовольствием понял, что сир Гарет едва ли мог возражать против того, чтобы принять немного магии, дарованной Цириком.
Из складок своей пурпурной мантии жрец достал маленькую черную сферу. Её он передал сиру Гарету.
— Будешь носить это с собой, всегда держа под рукой. Когда я захочу с тобой связаться — ты ощутишь жжение холодного пламени. Я не стану пытаться это объяснить, — узнаешь, когда почувствуешь. Как только это произойдет, спеши в безлюдное место и доставай черный шар. Прикосновение твоих рук откроет портал — и погасит боль. — Но я уверен, предупреждать тебя дважды не придется. Рвение и сила духа относятся к добродетелям рыцарей.
Здоровой рукой сир Гарет принял сферу. Он в ужасе отстранился от появившегося в шаре изображения: бледное, узкое лицо Дага, освещенное фиолетовым огнем.
— Говори обыкновенным голосом. Я тебя услышу, — продолжил Даг. Его глаза смеялись над рыцарем, который поспешно отложил сферу и вытер пальцы, словно прикосновение не только обожгло, но и испачкало его. — С помощью этого устройства ты сможешь продолжать служить Жентариму, как делал это в течение почти трех десятков лет.
Даг постарался, чтобы слова его прозвучали, как оскорбление, и они были приняты именно так, как он того желал. Сир Гарет стиснул зубы и поднял голову.
— Думай что хочешь, лорд Зорет, но я все еще служу Ордену. Рыцари Самулара почитают память Самулара, своего основателя. Я служу тебе, кровный родич Самулара, и тем самым я выполняю свои обеты.
— Прости, — сказал Даг Зорет с легким восхищением. — Может быть, ты сможешь просветить меня по другому вопросу. Мне любопытно… не знаешь ли ты, какие развлечения способен найти забавным жрец Цирика?
Реакция посетителя заставила Дага улыбнуться.
— Да ты побледнел. Приму это за утвердительный ответ. Ладно, тогда как же ты оправдываешь использование средств своего Ордена для финансирования досуга Малхора?
Лицо рыцаря стало пепельным, но взгляд не изменился.
— Кем бы он ни был, Малхор ученый. Он лучше других осведомлен о делах и истории моего Ордена. Верно и достойно, что некоторые средства Ордена поддерживают эту работу. Я не осведомлен, чтобы они шли на что-то иное.
— Прекрасное объяснение. Уверен, оно тебя успокаивает, — заметил жрец. Потом лицо его стало жестким, а из глаз исчезла мрачная насмешка. — Позволь мне еще вопрос. Каким же добрым делом ты мог оправдать осуждение на смерть детей?
Бывший паладин опустил голову на руки, словно тяжесть вины была для него неподъемной.
— Я не имел отношения к тому, что произошло с детьми Хронульфа.
— Да? Разве не ты продавал некоторые из ценнейших и самых тщательно охраняемых секретов Ордена? Полагаю, то, что это привело в нашу деревню налетчиков, не пятнает твои одежды?
Сир Гарет резко выпрямился. В глазах человека отчетливо отражалось осознание неизбежной смерти, но он все еще был слишком паладином, чтобы принять свою судьбу достойно.
— Поздно умирать мучеником, — холодно сказал Даг. — Убить тебя медленно и мучительно было бы забавно, но, учитывая все обстоятельства, это было бы посягательством на справедливое правосудие. А оно, в свою очередь, дело твоего бога. Не моего.
— Тогда чего тебе от меня нужно, жрец Цирика?
— Не больше, чем Малхору, — сказал Даг. — Информация для меня куда важнее краткого удовольствия, которое я получу от твоего убийства.
Рыцарь изучающе оглядел его, а затем кивнул.
— Если у меня будут знания, ты получишь их беспрепятственно.
Даг в этом сомневался, но информация, которую мог доставить сир Гарет была отличным стартом. Он будет проверять, подтверждать и расширять узнанное от этого хитрого рыцаря. И только потом действовать.
Жрец откинулся на спинку стула.
— Расскажи мне об отце, — приказал он. — Все о нем. И о крепости, которой он командует.
Об этом сир Гарет говорил особенно долго, уделяя внимание каждой детали. Он описал старую крепость, известную как Терновый Оплот, её защиту, местность, окружавшую цитадель, и лежащую под ней. Он также поделился информацией, которой владели очень немногие, даже среди рыцарей Самулара. Кажется, Хронульф доверял своему старому другу много секретов. Пока Гарет говорил, в голове Дага начал формироваться план.
Когда встреча закончилась, и паладин с радостью удалился, Даг Зорет поднялся на ноги и, глубоко задумавшись, подошел к камину. Волшебный огонь привлек его внимание, отвлекая от мыслей. Пламя Цирика было его собственной работой, и сердце каждого танцующего язычка было абсолютно черно. Цвета аметиста и обсидиана, цвета его бога, пылали неистовой, нервирующей силой. Этот огонь стал символом амбиций Дага Зорета. Того пути к власти, что открылся перед молодым жрецом.
