Я оставила Астрид перед зеркалом – она не могла оторваться от своего носа. Мы с Реми вышли на позднее зимнее солнышко, прошлись до Рыночного Квартала, чтобы найти колесницу и вернуться во дворец.
– Это было благородно с вашей стороны, – сказал он.
– Благородно?
– В общем, я рад, что вы так поступили, – пробормотал он.
– Несмотря на то, что этого не было в моем официальном расписании? И что это, вполне вероятно, сильно расстроит принцессу?
– Да. Это было правильно.
– Так значит, и ты нарушаешь правила ради высоких целей? – спросила я.
Реми хмыкнул в ответ. Какое жалкое подобие смеха.
Мы прокладывали путь по шумным проходам Базарного Квартала с его синими кобальтовыми фонарями и заваленными товаром лавками. Здесь представители Торговых Домов демонстрировали свою продукцию. Женщины демонстрировали платья, увешанные товарами на продажу: жемчугом, склянками с духами, мешочками специй и многими другими. Мужчины, стоя под навесами магазинчиков, зазывали покупателей из своих лавок, обещая им золотые горы, если те зайдут внутрь. Я приподняла вуаль, чтобы лучше все рассмотреть.
– Вы не сбежите, если я вас ненадолго оставлю? Я могу вам доверять? – спросил Реми.
– Да.
– Стойте здесь. Я пойду поищу колесницу. – Реми стал пробираться сквозь толпу туда, где останавливались экипажи. Придворные отчаянно торговались и разглядывали безделушки. Из колесниц с веселым смехом и восхищенными возгласами выходили все новые и новые покупатели.
Я увидела, как в моем направлении по дороге двигается королевская карета. На ней, освещенный солнцем, горел герб одной из придворных дам Софии. Как только дверца кареты приоткрылась, я юркнула в тень.
Это была Клодин.
37
Ночью кто-то раздвинул балдахин моей кровати.
– Моя госпожа… – донесся голос Бри, – вы еще не спите?
Я отложила в сторону мамин дневник.
– Нет.
– Вам только что прислали письмо. – Она показала мне ярко-желтый почтовый шар. Он сиял как солнце над моей тускло освещенной кроватью и бился о ночной фонарик.
– Спасибо, – ответила я и снова закрыла полы балдахина.
Привязав шар, я открыла его и достала записку.
К.,
я в безопасности.
Подробности скоро.
Э.
Я перевернула страничку и увидела на обороте два слова, написанные пастелью: Специя и Прузан. Я не знала, что означает этот шифр, но по крайней мере Эдель жива. Я прижала тоненький листок к сердцу: словно тяжелый груз упал с моих плеч. Задув ночной фонарик, я закрыла глаза и уснула.
Я проснулась от того, что кто-то бесцеремонно окатил меня водой.
– Леди Камелия, быстро вставайте.
В покоях Прекрасных раздавались крики, вопли и громкий топот.
Я села и потерла глаза. В нос ударил запах паленых перьев, горящих пергаментов и дерева. Чьи-то сильные руки выдернули меня из кровати. Вся левая сторона кровати была охвачена пламенем. Балдахин дымился и шипел.
Дым быстро заполнил комнату.
– Подождите! Там мой дневник! – Я попыталась вернуться обратно.
– Кровать горит! – завопил Реми.
Я вцепилась в занавески. Он схватил меня за руку, но я продолжала сопротивляться.
– Не трогай меня! – Я снова ринулась к кровати.
Он закинул меня на плечо, как мешок картошки. Я пиналась и брыкалась, но Реми на это никак не реагировал.
– Мне поручено вас защищать.
– Мне не нужна твоя помощь! Отпусти меня!
Он отнес меня в главную гостиную и опустил на диван.
Элизабет выскочила из своего кабинета с багровым лицом, закрывая рот ладонью.
– Мне нужно вернуться туда! Я должна забрать мой дневник! – продолжала кричать я.
Она взглянула на меня так, будто я сказала, что у меня есть крылья и я умею летать.
– Я могу попросить прислать тебе еще один.
– Но… – Я бросилась вперед и попыталась проникнуть в свою спальню, однако слуги встали у меня на пути. Реми вздохнул.
– Это небезопасно, мисс, – сказала одна из служанок.
– Огонь уже скоро погасят, – заверила меня вторая.
Я начала кашлять. Другие служанки вкатили в гостиную тележки для завтрака с графинами сока из зимней дыни и водой.
Реми протянул мне стакан. Я взяла его и залпом выпила все.
Двери в спальню распахнулись. Слуга, размазывая сажу по лицу, объявил:
– Огонь потушили. Кровать скоро заменят.
– Что послужило причиной пожара? – спросила я.
– Постельный нагреватель, госпожа. Там внутри была книга.
Я вся напряглась и помчалась в свою комнату. В этот раз меня никто не останавливал.
Слуги разломали сгоревшую кровать и выносили ее обгоревшие части. Простыни почернели и во многих местах были прожжены. Металлический нагреватель лежал открытым, как пирожок без начинки. В нем тлели остатки маминого дневника. Как он туда попал? Запах пожара напомнил мне мамины похороны и то, как пламя охватило ее тело, как медленно тлела ритуальная кровать, как сначала загорелось ее шелковое одеяние, и только потом – кожа и тело. В те минуты, когда мой мозг напряженно работал и все расплывалось перед глазами, я продолжала видеть летающие над погребальным костром искры, похожие на светлячков, и то, как исчезает тело моей мамы, а вместе с ним – вся моя прошлая жизнь.
Последняя ее частичка ушла вместе с дневником. Я сидела на краю сгоревшей кровати, обхватив голову руками, пока слуга не вернулся, чтобы забрать последние ее обломки.
Я не двигалась много часов. Даже когда Элизабет пришла напомнить мне о назначенных встречах. Даже когда Бри привезла тележку с едой. Даже когда пришел мастер, чтобы собрать новую кровать.
Я сидела, уткнув голову в колени, и слушала, как бьется мое сердце.
– Ты собралась просидеть здесь целый день? – раздался чей-то голос.
Я подняла голову. Рядом стояла Арабелла. Ее длинная вуаль свисала до пола, а голову украшала корона.
– Вставай, – приказала она, схватила меня за руку и подняла на ноги.
– Что ты делаешь? – попыталась вырваться я.
– Смотрю, нет ли у тебя ожогов.
– Нет.
– Где-нибудь болит? – Она внимательно осмотрела мои руки и ладони. Ее прикосновения оказались довольно грубыми.
– Нет.
– Тогда тебе нужно помочь принцессе Шарлотте до Церемонии Оглашения. У тебя есть три дня. Во дворце день ото дня становится опаснее, а София ведет себя все отвратительней. В этот раз ты не пострадала, но…
– София имеет отношение к поджогу?
В дверь со стопкой журналов и газет в руках вошла Бри.
– София ко всему имеет отношение, и чем раньше до тебя это дойдет, тем лучше. – Арабелла быстрым шагом направилась к двери. Когда она проходила мимо Бри, та поклонилась. Дверь с громким стуком захлопнулась.
– Вы в порядке, мисс? – спросила она.
Я не могла ответить на этот вопрос. В моих глазах стояли слезы. Руки покрылись гусиной кожей. Внутри меня все тряслось от ярости. Волоски на руках поднялись, как будто рядом сверкнула молния.
София отняла у меня последнее, что осталось от мамы.
38
Я отправилась в Королевскую библиотеку, чтобы разузнать, есть ли в каких-нибудь книгах информация о том, что Прекрасные могут лечить людей. Она занимала огромное пространство, больше Красного Чайного Дома со всеми его четырьмя корпусами, лесом и садами. Полки, подобно скалам, возвышались вдоль стен, до самой стеклянной крыши. Помещение было разделено на уровни балконами с приставными лестницами, по которым ловко сновали служащие со
