— Скажите, а убивать этого… обязательно было?
Кого убивать-то? А, он думает, что я майора грохнул. Ну, правильно. Голова на столе, из-под головы кровь. Что еще можно подумать? Вот пусть так и думает.
— Так уж вышло. Не комплексуй. Пусть это будет на моей совести.
Немного помолчали. Девчонки прижались к матери, а та с испугом на меня поглядывала. Ну-ну.
— Андрей, сейчас летим на остров. Сам своим все объясни. Да, если там будут расспрашивать — скрывать ничего не надо. Что было, то было.
Еще бы скрывать! Я, наоборот, раздую эту историю. Может, хоть это охладит немного желающих забрать с Земли своих. Может, и не очень красиво, но лучше так. Я до сих пор не понимаю, как нам так везет, что все родственники оказываются ментоактивными. А если нет? Если бы сегодня жена Андрея оказалась нементоактивной? Или, не дай бог, одна из дочек? Что бы я тогда делал? Вот то-то и оно.
Прилетев на остров, сразу отправился к себе. Переоделся и пошел на пляж. Девчонки лежали на полотенцах и загорали. Вот интересно. Дома ни той, ни другой в голову бы такое не пришло. И в Арваре и на Аптии белый, незагорелый цвет кожи считался чем-то аристократическим, а здесь загорают с удовольствием. Понемногу меняются. Скоро от землянок их и не отличишь. Хотя не всегда это хорошо. Если переймут привычку встречать мужа с утра после загула со скалкой, то это плохо. В этом случае пусть лучше остаются арваркой и алтийкой. А то помню я анекдот с хохлушкой. Это когда: «А если у меня руки вот так в бока уперты, то мне по фигу, как у тебя тюбетейка надета, в рот засуну и сожрать заставлю». Хотя, думаю, до этого не дойдет. Не такой уж я гулена. Тем более что по ночам они сами из меня все соки выжимают…
До обеда проваландался на пляже. Правда, поваляться на солнышке мне, конечно, не дали. Дети, как только меня увидели, сразу потащили меня купаться. Так и бултыхался с ними на мелководье.
После обеда пошел искать Сергея. Можно было бы просто связаться с ним, но хотелось просто пройтись. Найти его не составило труда. Ну, его, как коменданта острова, здесь все знали, так что тут же подсказали, где он находится. Смотрели на меня, правда, с удивлением. В самом деле, зачем языком молоть, когда существует такая замечательная вещь, как симбионт, и можно мгновенно связаться с кем угодно и выяснить что угодно. Но ведь иногда хочется и просто поговорить. Ничего, это они потом поймут. Сейчас все просто кайфуют от появившихся возможностей. Особенно молодежь. Люди постарше все-таки стараются общаться по старинке. Хотя кто тут молодежь, а кто нет — уже не поймешь. Правда, кое-где еще мелькнет морщинистое лицо и седая голова — это те, чья очередь на омоложение еще не подошла. Но скоро и они пропадут. Молодые старички еще как-то отличаются по поведению от настоящих молодых, но скоро и эти отличия сгладятся. Все-таки молодое тело здорово на мозги давит. Я же помню, как Серега просил разрешить потопить пиндосский эсминец. И это заслуженный военный пенсионер, человек с огромным жизненным опытом. А вел себя как пацан. Кстати, что там у нас с эсминцем? Я связался с Витом. Ничего нового. Он так и идет экономичным ходом в сторону Австралии. На запросы не отвечает. Вокруг него постоянно кружатся американские, австралийские и новозеландские самолеты. Ну да, экипаж только через пару часиков в себя приходить начнет. Вот шуму будет. Интересно, что они делать станут, когда очухаются? Ладно, посмотрим потом. Вот и Сергей. Он что-то нашептывал на ушко грудастой девице. Вот кобель. Две жены ведь уже есть. Хотя, может, это одна из его жен и есть? Я-то их не знаю. Свистнул и помахал рукой. Увидев меня, он помахал в ответ. Девина засмеялась, оттолкнула его и убежала. Нет, не жена. Сергей поднялся, отряхнулся от песка и пошел ко мне.
— Что, Сережа, поломал я тебе охоту? Смотри, оторвут тебе жены кое-что.
— Не, не оторвут. Им это кое-что нужно не меньше, чем мне. Но охоту в самом деле испортил. Ты видел ее грудь? Мечта.
— Грудь как грудь. Большая только.
— Большая. Понимал бы что.
— Ладно, хватит о сиськах, — сказал я со смехом, — пойдем работать. Нам три десятка заявителей уговорить надо. Никак нам нельзя сейчас на рожон лезть. Да и девать уже людей некуда. Так что давай, подключайся. Ты ведь всех здесь уже знаешь. Может, посоветуешь что.
— Ладно, пошли. Соберем народ, пообщаемся.
Мы нашли небольшую полянку и уселись на траве, в тени какого-то раскидистого дерева. Сергей по мыслесвязи собирал людей. Вскоре полянка заполнилась.
Спросил у них — знают ли они о том, что произошло утром? Оказалось, что в курсе уже все. Да, быстро слухи разносятся. Все почему-то были уверены, что эсбэшника я грохнул. Никому даже в голову не пришло, что он просто спал. Ну, это заслуга жены Андрея. Но почему-то никто меня не осуждал. И никто даже не жалел того майора. А вот это не очень хорошо. Пришлось долго и нудно им объяснять, что гибель людей недопустима. Что люди ни в чем не виноваты, а просто выполняют приказы. Долго говорил, но пробиться не мог. В конце концов не выдержал:
— Господа, поймите, теперь в каждом доме, в каждой квартире нас будет ждать засада. Вычислить всех родственников пропавших людей нетрудно. И везде нас будут ждать. Очень уж мы им интересны. Они ведь понимают, что из больниц и домов престарелых мы вас не на органы и не для опытов умыкнули. Для этого вы были бесполезны. А вот для чего и где вы сейчас, компетентные люди выяснить и хотят. И используют для этого все свои возможности. А возможностей у них и много и мало. Ко всем родственникам пропавших спецназ ФСБ они подсадить не смогут, просто спецназа не хватит. Значит, будут привлекать ОМОН, СОБР да и простых ментов. А там ребята простые, в случае неповиновения могут и огонь на поражение открыть. Так что могут быть и жертвы. Девяносто процентов,
