– Весьма впечатляет, мисс Олвейс, – сказала я, рывком высвободив руку. – Перевёрнутая телега, раненый возница… Кто угодно бы поверил.
Злодейка попятилась, вытаращившись на меня во все глаза:
– О чём ты говоришь? Я чуть не убилась! Я чуть шею себе…
– Да-да, конечно, ваша шея едва не переломилась напополам. Но она цела, потому что всё это – лишь хитрая ловушка. Только меня вам не провести.
– Да ты бредишь! – Преступница обратилась к мистеру Адамсу: – Вы слышали, что сказала эта девочка? Она сошла с ума!
Небо содрогнулось от грома, а мистер Адамс поскрёб в бороде и задумчиво уставился на меня.
– В уме она или нет, не скажу, – отозвался он, – знаю только, что она путешествует совсем одна и налегке.
– Вот-вот! – закричала женщина. – Что это за ребёнок, который поедет через полстраны без сопровождения и пожитков?
Обвинительные вопли всегда привлекают публику – неудивительно, что из двери дилижанса высунулись физиономии трёх сестёр-вязальщиц.
– Что-то не так? – с интересом спросила Лопоушка.
– Это девочка утверждает, что я не та, за кого себя выдаю! – заорала коварная мисс Олвейс.
Старушки дружно ахнули.
– Потому что она и правда не та, за кого себя выдаёт, – парировала я, указав на преступницу. – Несколько месяцев назад она прикинулась пухлой библиотекаршей. И вот теперь снова переменила обличье. Под этой жирной и уродливой личиной скрывается преступная книгочейка с чёрным как ночь сердцем. Она явилась, чтобы захватить меня в плен, сделать королевой и управлять мною словно марионеткой.
Сёстры снова ахнули. Мистер Адамс покачал головой. А замаскированная негодяйка принялась горестно всхлипывать. Мисс Олвейс являла просто чудеса актёрского мастерства!
– Что происходит? – К нам подошла мисс Финч и скрестила руки на груди. – И почему вы все так уставились на девочку?
– Она кое-что утверждает, – мрачно сказал мистер Адамс.
– И что же именно? – спросила мисс Финч.
Я снова изложила, как обстоят дела.
Мисс Финч выслушала. И вздохнула:
– Понятно.
Она тоже мне не поверила!
– Бедное дитя не виновато, – заявила замаскированная злодейка. – В деревне поблизости есть доктор. Вы поезжайте себе, а я отвезу бедняжку туда и позабочусь, чтобы ей помогли.
Я бросилась к притворщице, схватила её за нос и дёрнула. Выглядело это великолепно! Вот увидят мисс Финч и остальные, как этот нос останется у меня в руке, – сразу пожалеют, что не поверили мне!
– Что она творит?! – закричала Коротышка.
– Отпусти её! – велела мисс Финч.
– Сейчас отпущу, дорогая, – пообещала я. – Только стащу с неё это лицо.
Я дёргала и дёргала нос, но он почему-то не поддавался, как я ни старалась. Понимая, что надо торопиться, я отставила нос в покое и вцепилась в кустистые брови мисс Олвейс. Но и они почему-то не хотели отклеиваться.
– Перестань! – заорала коварная притворщица, колотя меня по рукам. – Оставь меня в покое!
Как ни странно, её нос сильно раскраснелся от моих усилий, а на месте выдернутых из брови волосков выступила капелька крови. Что было в высшей степени неожиданно.
– Не трогай её, малышка, – сказал мистер Адамс, мягко оттащив меня в сторону. – Так ты только хуже себе делаешь.
– Да она сумасшедшая! – заявила Бука.
– Причём опасная, – добавила Лопоушка.
– Никогда ещё со мной так жестоко не обходились! – рыдала пострадавшая. – Никогда в жизни!
Интуиция подсказала мне, что в сложившихся обстоятельствах будет уместно немного утешить бедняжку:
– Не корите себя, дорогая. Это природа наградила вас чертами столь невероятно уродливыми, что любой здравомыслящий человек примет вас за преступницу в гриме. – Я подошла и сочувственно похлопала её по плечу. – Это всё ваши родители виноваты.
Женщина резко размахнулась и отвесила мне пощёчину.
– Да как ты смеешь! – гневно воскликнула она. – Девочек с таким злым языком надо держать на цепи!
Моя левая щека горела огнём, но я не подавала виду:
– Если вам от этого легче, недавно я и правда сидела на цепи в сумасшедшем доме. И это было далеко не так весело, как может показаться.
Тут на дороге поднялся галдёж: все кинулись обсуждать, в своём ли я уме, я блестяще доказывала, что в своём, и так увлеклась, что не заметила, как к нам подъехала небольшая карета. Я даже не слышала, как она остановилась. И только когда её дверца распахнулась и оттуда выпрыгнула женщина в чёрном, я наконец поняла, что происходит. На лице настоящей мисс Олвейс была написана ледяная решимость и мрачное торжество. Она уставилась на меня и разрыдалась.
– Слава богу, я нашла её! – заявила она, уставившись на меня. Слёзы хлестали из её глаз будто из двух прохудившихся ведёр. – Моя малышка Айви, моя дорогая деточка сбежала из дома, и я сбилась с ног, разыскивая её!
– И вы правда хотите вернуть её домой? – недоверчиво поинтересовалась Бука.
Я повернулась и бросилась бежать, но убежала не далеко – толстуха, которую я приняла за мисс Олвейс, ловко поймала меня своими крепкими ручищами.
– Ай-ай-ай, как же ты могла! – сказала она. – Ну зачем ты сбежала от мамочки?
– Никакая она мне не мамочка, жилистая вы бестолковка! – В отчаянии я оглянулась на мисс Финч. – Мисс Олвейс – злобная колдунья и убийца из иного мира! Пожалуйста, не дайте ей схватить меня!
– Ты не в себе, – с серьёзным видом сказала мисс Финч. – Ты должна поехать с матерью.
Три сестры и мистер Адамс согласно закивали.
– Я всего лишь хочу вернуть домой мою деточку! – заливалась мисс Олвейс.
– Ну конечно, хотите, – сказала толстуха-силачка, волоча меня за руку к злодейке.
Я изо всех сил пыталась вырваться, но тщетно. На полпути толстуха наклонилась к моему уху и прошептала:
– У Проводника Душ на тебя виды.
Вот тут-то всё и встало на свои места. Вся история с опрокинутой телегой и правда оказалась искусно расставленной ловушкой. Единственное, что мне оставалось – отвлечь внимание врагов и уповать на удачу. Поэтому я перестала сопротивляться.
– Простите меня, прошу вас, я и правда вела себя как безумная, – заявила я во всеуслышание. – Я с радостью поеду с мамулечкой. Как хорошая девочка.
Дождь зарядил сильнее. Капли били о дорогу словно искры.
– Ты же говорила, что она злая колдунья из иного мира, – ухмыльнулась толстуха со свёрнутым носом.
– Никто не совершенен, дорогая, – возразила я. – Хоть на себя посмотрите.
И с этими словами я со всей силы пнула её по лодыжке. Толстуха взвыла (довольно-таки дико) и запрыгала на одной ноге, ослабив хватку. Мисс Олвейс коршуном кинулась ко мне. Я сочла уместным толкнуть на неё прыгающую толстуху. Они столкнулись на всём скаку и повалились в раскисшую дорожную грязь. Блестяще! Но долго торжествовать мне не довелось – раненый возница (который на самом деле, конечно, был целёхонек) вскочил на ноги и бросился ко мне.
Под громовые раскаты с неба я повернулась и побежала.
Я кинулась через пшеничное поле, раздвигая и топча колосья, а мисс Олвейс испустила леденящий душу вопль. Я очень хорошо знала, что
