Мистер Джиндош, возможно, и престранный индивид, но нет никаких сомнений, что его необычный дом – плод трепетной любви и труда».
– «ПОВЕСТВОВАНИЕ О ВЕЧЕРЕ С КИРИНОМ ДЖИНДОШЕМ»Выдержка из личного дневника аристократаДауд проснулся на широком диване, на мягкой красной коже, расшитой цветочными бутонами. Диван стоял в большой, но темной комнате, единственный источник свет находился на длинном низком столе рядом. Он огляделся, пытаясь вспомнить, куда попал, что случилось, но на ум ничего не шло.
Затем он неожиданно вспомнил. Двудольный Нож. Он был у Билли – она как-то нашла его. И он орудовал им сам, сражался им и…
Потом он вспомнил кое-что еще. Тошнота, нашедшая волнами, затуманившая разум, из-за которой поплыл мир вокруг. Он вспомнил ощущение Ножа в кулаке, пронзительный холод, истекающий от металла, проникавший под кожу, от которого ныла каждая кость в руке.
Артефакт. Предмет его поисков – его одержимости. Он был у Билли. Почему-то он был у нее.
Дауд закрыл глаза – и тошнота вернулась. Он сделал вдох, ощутил, как ускорилось сердцебиение, почувствовал и услышал хрип в груди. Сделал еще один вдох, медленно, и обнаружил, что воздуха меньше, чем он ожидал, несмотря на дополнительные усилия. Он растер грудь ладонями, не понимая, что происходит. Руки казались тяжелыми.
Что-то изменилось. С ним что-то случилось. Он чувствовал себя… усталым.
Он чувствовал себя больным.
Сосредоточившись на дыхании, он наконец обратил внимание на окружение. Где он, во имя всех Островов? Комната такая… странная. Явно разгромленная, мебель перевернута, столы, стулья и другие диваны валяются как попало, даже пол сорван и…
Он привстал на локтях, потом замер, удивившись, сколько на это потребовалось усилий. Уставился на комнату. Нет, ее не разгромили, а… если честно, он не понимал, что с ней. Часть пола у стены и правда была сорвана, но при этом стояла под углом, словно длинный широкий люк на подпорке… это что, гидравлические поршни?
Дауд взглянул на пол рядом с диваном. Там лежал ковер со сложным узором, а рядом, в открытой секции пола, в слабом свете виднелся металл, и заклепки, и зубчатые колеса вдоль края приподнятой панели.
– Тебе нужно отдохнуть.
Дауд вздрогнул. Билли обошла изголовье дивана и появилась в его поле зрения, держа руки на бедрах. Ее красный глаз не мигал, когда она смотрела на него. Покачала головой.
– Скоро тебе станет лучше, но мне жаль, что я опять не смогла это остановить.
– Что остановить? – спросил Дауд. – Где мы? – он оглядел ее с ног до головы, но она была не вооружена. Ни ножен на поясе, ни других признаков имеющегося у нее оружия. – Двудольный Нож – где он? Как ты добыла его у «Безглазых»?
Билли пожевала щеку изнутри, молча глядя на Дауда. Потом начала мерить шагами комнату. Пока Дауд наблюдал за ней, он замечал новые детали – помещение было большое, какая-то столовая, но… странно сконструированная. Мебель была привинчена к полу, а некоторые части этого самого пола торчали под углом. Стены обшиты деревянными панелями, но вдоль одной стены, напротив дивана, панели местами отсутствовали, обнажая металлические элементы. Навесной потолок тоже был неровный и низкий – его большой прямоугольный кусок частично опустился. Между ним и настоящим потолком был виден зазор; Дауд рассмотрел за ним еще одну комнату, с другой мебелью и дорогим декором.
– Мы дома у Кирина Джиндоша, – сказала Билли, оглядываясь, пропуская мимо ушей вопрос о Ноже. – Ну, в его бывшем доме. Владелец был изобретателем, преданным герцогу Серконоса и перевороту против императрицы, но кое-кто, – тут ее губы изогнулись – отчасти хитро, отчасти печально, – …один мой друг кое-что сделал для него. Джиндош тут больше не живет. Не волнуйся, мы в безопасности.
Дауд согласно буркнул и попытался встать с дивана, но стоило перенести вес на левую руку, как он почувствовал глубокий холод – не ожог метки Чужого, а что-то еще глубже, не столько боль, сколько странную, расползающуюся ломоту, от которой ему тут же стало дурно. Комната поплыла перед глазами, он упал назад и покачал головой.
– Что со мной случилось?
Билли подошла к нему и присела рядом.
– Прости, Дауд. Это я виновата. Ты болен. Более того, ты… – она осеклась и покачала головой. – Всегда виновата я, – произнесла она шепотом.
Дауд привстал, подождал, пока комната замрет, и заговорил:
– Слушай, я не понимаю, что происходит, – сказал он, – и не понимаю, о чем ты говоришь, но Двудольный Нож мне нужен. Ты должна отдать его мне.
Билли встала.
– Прости. Я не могу.
– Билли, ты должна. Это важно. Я так долго его искал.
– Знаю, – сказала Билли, – и знаю, что ты планируешь с ним делать. Но я не могу его тебе отдать. Еще не время. Он не принадлежит этому месту, как и я.
– О чем ты говоришь?
Билли вздохнула.
– Я говорю о том, что мне здесь не место. Я вернулась, чтобы все исправить, но ничего не получается. Я пыталась снова и снова, но всегда все кончается вот этим. Что бы я ни делала.
– Откуда вернулась?
– Из будущего – по крайней мере, твоего будущего. Из мира, каким он будет примерно через три года, плюс-минус немного. Там, откуда я пришла, все довольно плохо, и потому я пыталась вернуться и все исправить. Только, похоже, у меня не получается.
Билли замолчала, ее глаз – человеческий глаз – не отрывался от Дауда. Он смотрел на нее, потом перевел взгляд на светящийся красный уголек в ее правой глазнице. Наконец он заговорил.
– Это как-то связано с Чужим? Это он с тобой сделал? Он отметил тебя, позволил как-то путешествовать в прошлое?
– Ты знаешь, что я не могу тебе ответить, – нахмурилась Билли.
– Какая разница? Если ничего не помогает, почему бы не рассказать мне все? Я преуспею? Я убью Чужого?
Билли ничего не сказала. Дауд вздохнул и сел повыше на диване, обхватив рукой живот. Было больно дышать, однако теперь он хотя бы мог набрать полные легкие воздуха. Он все еще чувствовал усталость, больше, чем считал для себя возможным, но голова хотя бы очищалась от мути. Билли наблюдала за ним, успокоенная, что сохранила свои секреты, – наверное, благодарная, что он больше не задавал вопросов.
Конечно, они роились у него в голове, но он ей поверил. Она – Билли Лерк. У нее нет резона врать ему. Там, где замешан Чужой, возможно все. Она действительно казалась старше, да еще этот глаз, и рука…
Он закрыл глаза и вспомнил драку в заброшенной конторе. Он
