– Чепуха.
– Нет, не чепуха. Я не давил на тебя, Госпожа. Без нужды не завел бы и этот разговор. Но было бы просто чудесно, если бы я знал, почему давно умерший Взятый выслеживал нас, а другой – твой бывший закадычный дружок, кстати, – пытался погубить нас на болотах. Интересно, он знал, что ты путешествуешь на барке? Или дрался исключительно против Меняющего Облик? Или просто не желал никого пускать в низовья реки? Интересно также, не набредем ли мы на него снова? Или еще на какого-нибудь ожившего мертвеца?
Я старался говорить тоном мягким и спокойным, но злость так и рвалась наружу.
Тут нам принесли первую перемену – вымоченные в бренди и замороженные ломтики дыни. Пока мы бранились, кто-то весьма любезный доставил пищу и нашим охранникам. Не столь изысканную, но вкусную и сытную.
Госпожа над чем-то размышляла, катая во рту кусочек дыни. Внезапно встрепенулась и закричала:
– Не есть! Никому не есть!
Кричала она на диалекте Драгоценных городов, который к тому времени научились понимать даже самые тупые из наров.
В роще мгновенно повисла мертвая тишина. Нары побросали свои тарелки.
Я поднялся:
– В чем дело?
– В пищу что-то подмешано.
– Яд?
– Скорее, наркотик. Нужно проверить.
Я подошел к ближайшему латнику и взял его тарелку. Под обычной для наров маской равнодушия кипел гнев. Воину очень хотелось кого-нибудь пристукнуть.
Такая возможность представилась, когда я повернулся спиной, намереваясь уйти с добычей.
Последовал шорох быстрых шагов, затем глухой удар дерева по живому и мягкому. И крик боли, отнюдь не шуточный. Обернувшись, я увидел моего нара – острие его копья было приставлено к горлу лежащего человека. Один из фонарщиков. Возле его откинутой руки валялся длинный нож.
Я пробежался взглядом вокруг. Со всех сторон на нас смотрели, при этом вежливо улыбаясь.
– Одноглазый! Жабомордый! Ко мне! – (Они явились.) – Мне нужно что-нибудь нешумное. Дабы никому не испортить ужин. Но оно должно склонить этого субчика к откровенности. Можете?
– Знаю я одну штучку… – Одноглазый захихикал, потирая руки в жестоком веселье, а Гоблин надулся. – Идите ужинайте, ни о чем не беспокойтесь. Старина Одноглазый обо всем позаботится. Ваш субчик у меня кенарем запоет.
Колдун щелкнул пальцами, и неведомая сила, ухватив за лодыжки, потянула фонарщика вверх. Тот зашелся в беззвучном крике, разевая рот, словно рыба на крючке.
Я сел напротив Госпожи и кивнул:
– Одноглазый придумал, как обойтись без шума, – не дает фонарщику орать.
С этими словами я положил в рот ломтик дыни.
Одноглазый поднял жертву футов на двадцать от земли.
Госпожа принялась ковыряться в пище, доставленной нарам.
Хоть я и сидел к Одноглазому спиной, настроение, в каком я устраивал этот вечер, сохранить не удалось. Госпожа тоже оставалась встревоженной.
Я, словно бы невзначай, глянул через плечо.
С фонарщика, как сухие листья, опадали клочья одежды. В прорехах виднелись, во множестве ползая по коже, тонкие сияющие черви лаймового и лимонного оттенка. Столкнувшись, два червя разных окрасок вспыхивали, и неудачливый покуситель пытался завопить. Когда он пришел в нужное расположение духа, Одноглазый уронил его так, что от носа до земли осталось меньше фута.
Жабомордый что-то пошептал в ухо висящему, после чего тот вновь был поднят.
И вправду тихо. Какую же дьявольщину сотворил бы Одноглазый, потребуй я зрелищности?
Гоблин взглянул мне в глаза. Я поднял бровь. Он языком глухонемых просигналил:
– Идут. Похоже, из важных.
Изобразив на лице полную незаинтересованность, я внимательно смотрел на Госпожу. Та как будто ни на что вокруг не обращала внимания.
К нам подошли двое, изысканно и дорого одетые. Один был туземцем, темным, как ореховая кожура, однако не негроидного типа. Все виденные нами в Таглиосе негроиды были приезжими с верховьев реки. Ну а с этим человеком явился наш приятель Плетеный Лебедь, обладатель желтых, как кукуруза, волос.
Лебедь заговорил с подвернувшимся под руку наром, а его спутник тем временем оценил старания Одноглазого. Я кивнул Гоблину, и тот отправился узнать, нельзя ли вытянуть чего из Лебедя.
Вернулся Гоблин в задумчивости.
– Лебедь сказал: черный хрен, что с ним, здесь главный. Именно этими словами и сказал.
– Пожалуй, слегка перегнул.
Я переглянулся с Госпожой. Она, как в былые времена, приняла облик твердокаменной императрицы, которая выше любых человеческих чувств. Ужасно захотелось встряхнуть ее, обнять – хоть что-то сделать, чтобы высвободить ее страсть, показывающуюся лишь на миг и снова прячущуюся как можно глубже. Она пожала плечами.
– Предложи им составить нам компанию, – сказал я. – И пусть Одноглазый пришлет своего беса. Чтобы проверял, точно ли этот Лебедь переводит.
Прислуга, едва наши гости приблизились, пала ниц. До этого я не встречал в Таглиосе подобного. Если так, князь здесь – это действительно князь.
Лебедь приступил к делу без околичностей:
– Вот этот тип – Прабриндра Дра, он тут всем заправляет.
– И ты на него работаешь.
– Можно и так сказать, – улыбнулся Лебедь. – Мобилизован. Он хочет знать, не ищете ли вы службы.
– Ты знаешь, что не ищем.
– Я ему говорил. Сам хочет убедиться.
– У нас свой путь. – Я постарался, чтобы это прозвучало достаточно театрально.
– Воля богов?
– Что?
– Таглиосцы очень суеверны, вы наверняка уже это заметили. Значит, надо подать так, будто это боги указали вам путь. Мол, вы себе не хозяева. А вы точно не можете на этом пути сделать остановку? Отдохнули бы… Я-то знаю, как устаешь в походах. А этому парню нужно провернуть одно дельце, не слишком чистое. По слухам, вы хорошо справляетесь с подобными заказами.
– Лебедь, что ты знаешь о нас?
Он пожал плечами:
– Легенды.
– Легенды? Гм…
Прабриндра Дра что-то произнес.
– Он хочет знать, зачем этот тип болтается в воздухе.
– Затем, что хотел ударить меня в спину ножом, после того как кто-то попытался отравить мою охрану. Вскоре я его расспрошу.
Лебедь с Прабриндра Дра о чем-то залопотали. Последний, видимо, был раздражен и утомлен. Взглянув на бесенка, он протрещал что-то еще.
– Князь интересуется подробностями вашего плавания по реке.
– Ты об этом достаточно наслышан. И несомненно, уже сказал ему.
– Да ты пойми, он пытается быть вежливым.
Я пожал плечами:
– Чем же несколько путников, не собирающихся здесь задерживаться, привлекли такой интерес князя?
Лебедь занервничал. Похоже, разговор почти коснулся сути дела.
Прабриндра Дра произнес несколько фраз.
– Он говорит, вы рассказывали о том, где побывали, и он хочет узнать о тех краях побольше. Дальние страны, чужие народы – все это его интригует. А еще цель вашего похода, ведь вы так и не сообщили, куда направляетесь.
По тону было похоже, что он старается переводить как можно точнее. Жабомордый чуть заметно кивнул мне.
По дороге от Третьего Порога к Таглиосу мы рассказывали Лебедю и его компании очень мало. Скрытничали с ними так же, как и они с нами. И я решил, что сейчас откровенность может принести выгоду.
– В Хатовар.
Лебедь даже не удосужился перевести.
Прабриндра снова залопотал.
– Он говорит, что вам не следует идти туда.
– Поздно останавливаться, Лебедь.
– Капитан, вы попадете в беду, какую даже не в
