Сердце пропустило удар, и он сбился с шага. На душе стало мерзко, но вовсе не из-за возможного предательства Кая, а из-за самого себя: расслабился, решил, будто возьмут за ручку и проведут по туннелям и станциям до дома, защитят от всего и всех. Можно подумать, ему десять лет! Да, Кай с ним возится, но не потому, что Симонов ему так важен, просто он такой человек принципиальный: держит слово.
Как же стыдно стало в этот момент! Парень порадовался разлившейся вокруг темноте. В ней разобрать выражение его лица было невозможно.
«Вот и еще один паззл сложился, – подумал он, – теперь ясно, почему Кай решил не говорить на станции. Жаль. Если он думал меня успокаивать после разочарования, то вообще не доверяет».
Впрочем, ход мыслей сталкера он понимал: рядом с Нагатинской Симонов чувствовал себя уверенно, а теперь шаг боялся сделать без проводника, а значит, был склонен к истерии.
– Влад, – позвал Кай, и тот не выдержал.
– Я все прекрасно понимаю, и проблем тебе не создам, клянусь! – скороговоркой выговорил парень.
Сталкер остановился, усилив сияние фонарика, внимательно вгляделся в его лицо.
– По поводу проблем я не сомневаюсь, – сказал он через полминуты с какой-то усталой обреченностью в голосе, – а вот насчет понимания поверить мудрено. Сдается мне, ты навыдумывал с три короба.
– Может быть, но я все равно не отступлю, – огрызнулся Влад.
– Есть человечество, загнанное в метро и сидящее в нем безвылазно, – сказал Кай, – и те, кто поднимается на поверхность, принося оттуда горючее и прочие необходимые в обиходе вещи. Вторых зовут сталкеры, они… ну, герои – слишком пафосно, но необходимое звено в нынешней человеческой жизни. Без них закончится очень многое, если не само существование. Потому человечество, за исключением совсем уж оголтелых идиотов, в какие игры ни игралось бы, никогда не втягивает в них сталкеров. А сталкеры, в свою очередь, не втягиваются, как бы им ни хотелось обратного.
– Удивительно, – прошептал Симонов.
– Да. Мне иногда тоже, – усмехнулся Кай. – Исключения, конечно же, есть. Однако если ты ходишь со мной, то заучи назубок правило о невмешательстве. И уясни: ни ты, ни я не запасемся оружием и не пойдем зачищать Чеховскую от фашиствующей мрази. Ну, разве только мне дадут соответствующий приказ, но я даже представить не могу, какова окажется цена. Очень похоже, потенциальные заказчики тоже без понятия, вот и засели в центральном метро фашисты. Ничего. Переведутся рано или поздно. Сами.
– Лучше бы пораньше, – вздохнул парень. Вопрос о том, от кого может поступить распоряжение зачистить Рейх, он решил опустить. Во-первых, Кай вряд ли ответит. А во-вторых, сейчас это абсолютно не имеет значения. – Но я тебя понял. Действительно. Проблем с этим не будет. Ну, разве лишь при мне… кого-нибудь…
– В этом случае никто не помешает нам вмешаться, – заверил его спутник.
– Правда?.. – Влад не поверил собственным ушам.
– Сила действия равна силе противодействия, слышал?
Парень кивнул.
– Только вмешиваться всегда нужно по-умному. А с твоей стороны – и вовсе без самодеятельности. Один в поле – не воин. И даже двоим с полчищами врагов не справиться.
– Ага, – согласился Симонов. – Я ж не совсем дурак все-таки.
– Хорошо, тогда давай сюда, – Кай подошел к незаметной металлической двери в стене туннеля. Посередине в нее было вмонтировано ржавое железное кольцо. В верхней части располагалось мутное узкое прямоугольное окошечко. – Метро часто сообщается с канализацией.
– Ага. И с метро-2, – блеснул знаниями Влад.
– С катакомбами тоже, но об этом как-нибудь в другой раз: у костра, за чайком. Так вот, почему нам повезло: Тульская – станция довольно бедная, но отсюда регулярно отправляются на поверхность целые группы. Однако в дни ярмарки никто, разумеется, не пойдет. Путь свободен. А еще здесь же, на Тульской, можно выправить документы и получить корочки. Главное – знать, к кому обратиться.
– Ты… – ничего другого парень выговорить не смог.
– Я, – усмехнулся Кай и кивнул на рюкзак за спиной Влада. – Переодевайся, и полезли.
Он тоже стащил свой рюкзак, из которого достал черный комбинезон и противогаз, обзорное стекло в котором представляло собой широкий экран, а не привычные очки. Влад еще подумал, что в таком противогазе в принципе не будет мертвых зон, препятствующих обзору. По бокам располагались фильтры для дыхания. Затем Кай выудил оттуда же округлый черный шлем и фонарь с длинной серебристой ручкой. На самом дне лежали перчатки из толстой кожи.
– И долго мне ждать? – облачившись, поинтересовался сталкер, убирая куртку, в которой ходил обычно, в рюкзак. Симонов, наконец, отмер.
– Да-да, я сейчас, – заверил он.
В его рюкзаке обнаружилось то же самое. Вот когда он действительно пожалел об отсутствии зеркала! Очень хотелось бы посмотреть на себя во всей красе. А если бы еще и перед Михой с Глебом так предстать!..
Пока Влад пытался одеться и при этом ничего не перепутать, Кай подошел к двери. Ему пришлось с усилием крутануть пару раз кольцо, после чего та с шипением отъехала в сторону.
– Мы ненадолго, – предупредил он. – Туда и обратно, как у Толкина, читал?
– Хоббит. Туда и обратно, – противогаз искажал голос. Влад себя не узнавал, а вот с Каем такого эффекта не возникало. Наверное, все дело заключалось в особых интонациях, присущих лишь сталкеру.
– Вот именно, – кивнул тот. – Но на всякий случай: увидев группу существ, сравнительно похожих на людей, первым делом замираешь. Затем наводишь на них луч фонаря и делаешь три круговых движения, потом гасишь. Три, – повторил он. – Это важно. Запомнил?
– Д…да, – произнес парень.
– Молодец. Так вот, если это свои, они повторят условный сигнал. В этом случае можешь к ним приближаться без опаски. Тебе всегда помогут и выведут к метро. Ну, или иди дальше своей дорогой – это уж как угодно.
– А если не ответят?..
– Если не отвечают или путаются в обозначении условного сигнала, лучше немедленно куда-нибудь скрыться. От греха подальше.
Он первым схватился за скобы, вделанные в мокрую стену то ли колодца, то ли чего-то вроде него, и полез вверх.
– Хотя… если не готов, мы придумаем что-нибудь другое.
– Я за тобой! – заверил его Влад.
Для того чтобы вылезти на поверхность, Каю пришлось отодвинуть тяжеленный люк. Выбрался он первым, огляделся по сторонам и приказал Симонову подниматься.
На поверхности стояла ночь. Холод последнего месяца осени пробирал до костей, однако Владу было наплевать на него. Он впервые видел небо! Темное, невыносимо глубокое в прорехах низких облаков, удивительное и манящее. Звездное!
– Господи… – вырвалось у парня. Конечно же, он не уверовал вмиг в какое-то высшее существо, тем паче не собирался бить поклоны кому бы то ни было, допустившему Катаклизм, но произнести что-либо другое вряд ли сумел бы.
Люк располагался посередине широкого шоссе. Справа и слева стояли темные здания. Обзор был великолепный, вряд ли какая-нибудь тварь могла подобраться к ним
