Немного осмотрительности — и два года никто врасплох не поймал. Пока Сип нами не занялся. Все-таки отследить приблизительный район не так и тяжело, имея кучу глаз и ушей. А место было хорошим. Люк находился за каменными надгробиями. Шестнадцать ступеней вниз — и попадаешь в немалого размера комнату, стены которой сложены из красного кирпича. Теперь такой материал не употребляют, и явно привозной, что подчеркивает древний возраст. В центре каменная ванна по форме будто из прежней жизни, вырезанная прямо в полу. Метра два глубиной, и туда постоянно поступает вода. Может, внизу источник или трубы. Но на двоих помыться, попить и приготовить еды — выше крыши. Не приходилось таскаться с ведрами, лишний раз светясь на людях.
На этом фоне постоянно мучило желание найти настоящий клад. Прекрасно знаю, шансов ноль, да и детские фантазии, но снаружи не менее опасно. Здесь, кроме опасности нарваться на тварь вроде турпалиса, особых страхов не имеется. Клаустрофобией мы с Гунаром не страдаем, а при определенных навыках и осторожности заблудиться невозможно. Зато для малого пацана или девчонки Дно — не самое приятное место, и хожу при необходимости с оружием, готовый в любой момент пырнуть назойливого. Причем еще неизвестно, чем такое закончится. Приятели пострадавшего неминуемо примутся травить. Жаловаться одиночке некому, а застращать всех можно разве в глупых книгах двадцать первого века. Полиции не только на Дне, но и в принципе не существует. Обиженный должен сам притащить обидчика в суд, предъявив доказательства. Проще уж прямо в переулке зарезать.
Потому друзей у меня не появилось, а советов бесплатно не раздают. Многие вещи пришлось изобретать в результате практики. Тот же хотокон использовался не только в качестве оружия, но и своеобразного костыля. Без такой подпорки частенько было неудобно передвигаться. Под землей отнюдь не освещенные проспекты, и нередко попадаются низкие проходы. Или идешь согнувшись, порой под прямым углом, или ползаешь на четвереньках. На согнутых постоянно ногах двигаться приятного мало, и дополнительная опора очень уместна.
— Потолок понижается, — сообщил я для топающих сзади.
В принципе существует пара мест, где, задув лампу, можно нырнуть в сторону или в узкий лаз. Пока они разберутся, искать станет бесполезно. Освещение и так паршивое, тьма в трех шагах сгущается до такой степени, что не разберешь, где камень начинается. Приложиться головой легко и просто. Только какой смысл? Раз уж так вышло, надо попытаться пристроиться. Не самый плохой вариант оказаться в рядах серьезной банды. Пора выходить наружу и всерьез искать шанс вживаться. Повзрослел и, хотя на амбала не очень похож, достаточно крепок и вынослив. Наследственность у моего тела прекрасная: семь поколений предков-воинов, вызубренных еще в младенчестве. То есть гораздо больше, но и этого пока достаточно. На родство с основателем клана претендовать глупо.
Можно, конечно, пойти по пути Гунара и податься в наемники, но без нормального оружия и поручителей окажусь в лучшем случае в качестве пушечного мяса. То есть огнестрела пока не изобрели, но смысл от этого не меняется. Пустят в первых рядах без доспехов (со своими надо приходить), а получить полметра паршивого железа в брюхо, неизвестно за чьи интересы сражаясь, как-то не улыбается.
Подземный ход не только понизился, но и стал сужаться. Причем настолько, что пришлось опуститься на четвереньки и ползти. Сзади тяжело дышали и неразборчиво ругались. Нас тринадцать — чертова дюжина, но здесь это словосочетание пустой звук и плохой приметой не является. Телохранитель привел девять человек, увешанных разнообразными железками, и с рожами висельников. Без шуток, всего один с виду нормальный, пусть и похож на быка размерами и отсутствием мыслей в глазах. Остальные еще хлеще.
У троих клеймо на лбу — каторжные, а у пятерых не хватает одного или двух ушей, что является аналогом земного условного наказания. Здешние судьи обожают не сажать людей в тюрьмы, а получать с них штрафы. Часть идет в доход государства, часть остается в округе и на его жалованье. Понятно, что выберет, если не поймали над трупом с руками в крови. Вот банда за своих и вписывается. Заплатят, а попавшийся потом вернет. Ну а чтобы сразу видеть рецидивистов, уши отрезают. После второго уха оказаться в тюрьме не рекомендуется: отправят кайлом махать на каторгу в качестве государственного раба. Сбежать, может, и получится, или отработать положенный срок, о чем красноречиво сообщают присутствующие подельники, но большинство не возвращается. Обращаются и кормят не лучшим образом, выжимая все соки. Одно слово — каторга.
Через несколько канну[1] подземный ход стал опять расширяться. Я встал на ноги и пошел. Сначала сильно наклонившись вперед, на согнутых ногах. Но потом ход настолько увеличился, что можно было идти, уже не нагибая головы, во весь рост. Глянул на стену и убедился в наличии правильного знака. Многие оставляли свои автографы, отмечая пройденный путь. Иначе как можно было бы двигаться по катакомбам и не заблудиться среди запутанного лабиринта ходов, поворотов и разветвлений? Стрелки или надписи нечто значили для рисовавшего, остальным ничего не говорили. И люди не делились своими отметками. Я тоже не собирался излагать подробности всем подряд.
— Последний отрезок, — сказал я для общего сведения. — Очень паршивый, но недолго.
Дальше штрек сужался до такой степени, что приходилось ползти, то и дело задевая стены. Нет, сам бы я сюда не сунулся, но Псих четко дал ориентиры. До сих пор не понимаю зачем. Хотел избавиться от Паленого с моей подачи? Он не мог не понимать: рано или поздно подобное знание сработает, как стреляет в пьесе висящее в первом акте ружье. Неужели натурально видит будущее? Тогда неудивительно, что забился в подземелье. Такого человека должны ненавидеть и бояться. А уж использовать…
В первое время я относился к разговорам про магию с привычным пренебрежением человека из двадцать первого века. Эти бесконечные суеверия, обряды, намеки, знаки и послания повсюду — от полета птиц до извлеченных из убитого животного внутренностей. Гадают на чем угодно. А еще водяная старуха, норовящая утопить зазевавшегося, людоеды с гор и прочие подземные страшилища. Как ни удивительно, кое-что оказалось настоящим, вроде амулета на расставание. И колдуны с их тварями тоже. Водных скакунов и жуткую пародию на лошадей видел своими глазами. А это напрягало всерьез, ломая нормальную картину мира. Здесь другие физические законы или эволюция не такая? Почему
