Воспоминания о моих действиях смешались с мыслями о том как все исправить и о том как в этом разобраться. Такая идентичность не может быть совпадением. Я всегда думал что даже у близнецов бывают различия. Тешил себя слабой надеждой что Ника поймет меня и простит мне мою ошибку. Сейчас же было больно осознавать что ни я ни ребенок что она носит под сердцем не вызывают у нее иных чувств кроме омерзения. Из мыслей меня вырвало новое потрясение.
— Артур! Она вены вскрыла! — вбежал в кабинет запыхавшийся Игорь что следил за камерами слежения.
— Что!? Чем она могла их вскрыть!? Свирепея моментально кинулся в ее комнату! Меня охватила паника. Я долго не мог вставить ключ в замочную скважину и уже был готов выбивать двери. — Сука блядь! — я выругался спустив напряжение и ключ наконец то попал куда нужно и дверь наконец открылась.
Я бросился в ванну.
— Пиздец! Бдлядь что же ты натворила!? — буквально взвыл я вытаскивая ее из горяченной воды. Картина страшная и страшная рана на руке что я увидел когда вытащил Нику, которая была еще в сознании и значит есть шанс спасти хотя бы ее. На спасение ребенка я уже не надеялся.
Игорь дал свой брючный ремень и я перетянул ей руку чтоб остановить кровь которая заливала полы. Перемотал рану полотенцем и укутав ее в плед мы помчались в больницу. За рулем был Слава. Он не переставая матерился и ни как не мог успокоится давя педаль газа до упора и сигналя встречным машинам чтоб побыстрее пропустили. Я сидел с Никой на руках на заднем. Она смотрела мне в глаза словно не живая. Пустые глаза, словно стеклянные.
Артур.
— Я бы положил ее в психиатрию, не будь она беременна. — буднично сказал врач, который занимался спасением Ники. — Вам придется круглосуточно за ней следить, она действительно не хочет жить. В первые вижу чтоб так резали вены, а практика у меня ого какая. — он поднял глаза к потолку имея в виду явно не один десяток лет работы в больнице.
— Вы думаете что она повторит попытку? — глупый вопрос на который я и так знал ответ.
— Думаю что да. Восемьдесят процентов спасенных, в итоге доводят дело до конца.
— Ясно! Спасибо! Я ее забираю. — я вышел из кабинета врача с едким желанием крушить все вокруг.
Я пошел в палату где лежала Ника, под непрестанным наблюдением Славы. Она не спала. Разглядывала перебинтованную от запястья до локтя руку.
— Мы едем домой. — Слава хотел взять Нику на руки но я его опередил. — Иди машину заводи.
Подхватил ее аккуратно, стараясь не тревожить раненую руку. Она сначала напряглась, но сил у нее совсем не было и она сдалась прильнув головой к моему плечу.
В машине уложил ее на заднее и сам сев рядом положил ее голову себе на колени, осторожно придерживая раненную руку.
— С ребенком точно все в порядке? — спросил Слава, когда мы ехали домой.
— Да. А что? — как то очень странно было слышать от него этот вопрос и вообще он вел себя очень странно.
— Просто. Мы же тоже все переживаем. Чай не чужие. — пожал он плечами и прибавил скорости.
Дома нас встретил Дима.
— Я все убрал. Нож овощной стащила с кухни когда я ее воду пить водил. — виновато признался он, раньше бы я его просто прибил, но сейчас я ни как не мог винить кого то когда сам был так виноват.
— Ясно. — я прошел мимо Димы и направился с Никой в другое крыло дома.
Она уснула. Ну и хорошо подумал я укладывая ее в свою постель.
Ника.
Побег на тот свет не удался. Полный провал. Мало того что во мне так и рос нежеланный плод, ко всему прочему теперь еще по венам текла Артуровская кровь, которую мне переливали в больнице, на прямую из за сильной потери крови. Ну и вишенка на торте… меня поселили в его комнате и теперь возле меня всегда терся надзиратель. И если Димино присутствие я еще могла выносить, то когда его сменял Артур, меня бросало в жар и в буквальном смысле поднималась температура. Благо следил он за мной в основном по ночам когда я уже засыпала.
Мне постоянно было плохо и я не могла ни чего есть и даже таблетки от токсикоза мне не помогали. Я была уверенна что это все психологическое. Я не хотела этого ребенка и вообще воспринимала его как что то чужеродное и мой организм пытался хоть как то от него избавиться, не принимая еду. И возможно у него бы вышло, но каждый день мне теперь ставили капельницы с какими то витаминами, которые поддерживали не только этот плод но и меня саму. Удивительно но я даже не похудела не смотря на постоянный токсикоз и не возможность нормально есть.
— Родишь ребенка и будешь сразу же свободна. — заявил Артур на мою истерику, когда я проснулась после неудачной попытки самоубийства в его постели и требовала меня отпустить.
Я смерилась. Выхода другого не было и возможности сбежать тоже и пришлось выступать в ненавистной роли инкубатора.
Но был и плюс. С этого дня я могла гулять и передвигаться по дому. Естественно при постоянном наблюдении. Дима ходил за мной как хвост. По дому гулять особо не хотелось. Единственным приятным местом в нем была кухня, но туда мне было не зайти, тут же подкатывала волна токсикоза. Все время дня я старалась проводить или на улице или в библиотеке, возвращаясь в спальню лишь ночью спать, так прошли три недели.
— Никааа — позвал меня Артур и погладив по руке окончательно разбудил. — Соберись. Мы едем в больницу. — он выставил на постель в ноги пакет.
Я посмотрела на часы, 7.00.
— Почему в такую рань то?! — встать было очень тяжело, в последние два дня я спала из за этой беременности почти сутками, не в силах оторвать голову от подушки.
— Нужно сдать анализы. Их принимают только с утра. В пакете одежда, которая тебе подойдет. — голос его стал мягче и глаза уже не казались такими злыми и холодными.
Я притянула к себе пакет и встав с постели пошла в ванну с ним. Не ужели он догадался купить мне одежду. Все три недели я ходила в белых халатах. Даже если бы я захотела одеть одежду Марго, то не смогла бы этого сделать. Комнату закрыли. Я как то ходила туда, хотела забрать хотя бы свои вещи.
— Можешь ее открыть? Там мои вещи! — спросила я у Димы что стоял за мной словно моя тень.
— Извини но нет. Артур закрыл ее и ключа
