Впрочем, кое-что из того, о чем умолчал Ставрос, Иван все же знал. На борту «Кирлангич» он не злоупотреблял своим даром, чтобы не возбуждать даже тени подозрения, но путем очень осторожного и неглубокого заглядывания в душу капитана выяснил, что после Истанбула им предстоит направиться в западную часть Эгейского моря. Куда именно – выяснить не удалось. Это будет зависеть от разговора с человеком в Истанбуле, с которым Ставрос собирался встретиться без свидетелей. Не нужно команде знать лишнее.
Между тем берег быстро приближался, и наконец шебека вошла в Босфор. Сразу же стало спокойнее, качка заметно уменьшилась. Побережье в этом месте представляло собой высокие холмы, кое-где покрытые растительностью. Мест, пригодных для высадки, было довольно много, но за узкой прибрежной полосой вздымались крутые склоны, взобраться на которые можно было далеко не везде. На румелийском берегу просматривалась небольшая деревушка, здесь же крутились рыбачьи лодки. Местные рыбаки не обратили особого внимания на «Кирлангич», они к такому уже привыкли. Зато с идущей навстречу военной галеры наблюдали очень внимательно. Скорее всего, недавние действия казаков всерьез насторожили турок. Кроме того, свежи еще были воспоминания о появлении в Босфоре большой флотилии запорожцев, нагнавших страху на всех. Но очевидно, на галере не сочли одинокую шебеку подозрительной и досматривать не стали. Разминувшись, пошли каждый дальше по своим делам. Высокие берега проплывали с обоих бортов, а впереди лежала гладь Босфора, на воде которого играли солнечные блики. Новый день обещал быть ясным, и настроение у всей команды было превосходное. Переход через Черное море, способное доставить массу неприятностей – как в плане погоды, так и в плане казаков, благополучно завершен. Впереди долгожданный отдых в Истанбуле – огромном и богатом городе, куда там провинциальной Керчи! А если учесть, что хозяин платит за службу исправно и довольно щедро, то отдых обещает быть очень насыщенным и приятным!
«Кирлангич», подгоняемая ветром и попутным течением, довольно быстро добралась до большого залива возле западного берега Босфора, где пролив делает крутой поворот. Здесь и находилось поселение Буюкдере. В заливе стояли на якоре с десяток различных купеческих судов, и на берегу было довольно оживленно. По поверхности залива сновали лодки, и всем было ясно, что стража Босфора бдит. Ну а то, что бакшиш при этом с проходящих купцов снимает, так ведь сам Аллах велел делиться!
Войдя в залив, «Кирлангич» стала на якорь, и вскоре под бортом оказался каик с янычарами, которые тут же взобрались на палубу. Иван интересом рассматривал незваных гостей, не забывая выказывать почтение и уважение. Он знал, что корпус янычар занимает очень своеобразное положение в Османской империи. В отличие от остальных частей турецкой армии, он комплектовался по принудительному набору – девширме, исключительно из мальчиков христианских народов, населяющих империю. Тем не менее редко можно было найти таких умелых и храбрых воинов, одновременно преданных своему правителю. Система воспитания и боевой подготовки новых рекрутов, включающая принудительное принятия ислама, в этом плане у турок была налажена великолепно. Причем самое удивительное, что янычары по своему правовому статусу являлись рабами султана! Но эти рабы были надежной опорой султанской власти и держали в страхе все население Османской империи. Отличительной особенностью янычар было также то, что они всегда брили бороды, оставляя усы, что являлось нехарактерным для мусульман. Поэтому их можно было опознать издалека, даже не разбираясь в особенностях турецкой военной формы. Плюс наглость, с которой они разговаривали со всеми. Вот и сейчас, взобравшийся на палубу баш каракуллукчу – младший офицер, окинул взглядом собравшуюся на палубе команду шебеки и презрительно бросил, увидев греков:
– А это еще что за оборванцы? Кто такие?
Пока Ставрос объяснял, что они следуют из Керчи в Истанбул для торга, остальные янычары разбежались по кораблю и стали досматривать трюм с грузом и жилые помещения. Правда, вели себя прилично (по местным меркам), то есть руки не распускали и не пытались что-либо украсть. За разговором Ставрос увел турка в свою каюту, откуда они вскоре вышли оба довольные. Командир янычар махнул рукой и велел своим подчиненным заканчивать досмотр. Здесь все в порядке, можно возвращаться. Когда стража удалилась на порядочное расстояние, Иван поинтересовался у капитана:
– И что, всегда так бывает? Сколько же вы ему дали?
– Всегда, Хасан. Ничего не поделаешь, везде так принято. Эти хапуги догадываются, чем мы занимаемся, дураков здесь не держат. Поэтому делают вид, что не догадываются. А мы делаем вид, что не знаем о том, что они догадываются. В итоге все довольны и всем хорошо. Нас никто не трогает, и у служивых в кармане что-то звенит. А сколько дал? Пять золотых султани…
– Ого!!! А не жирно ему будет?!
– А как ты хотел? Для нашего дела деньги небольшие. А ему ведь надо не только со своими людьми, но еще и с вышестоящим начальством делиться. Иначе сожрут. Не мы такие – жизнь такая…
Поскольку было еще рано и успевали засветло добраться до Золотого Рога, выбрали якорь и пошли дальше. Иван внимательно смотрел по сторонам и запоминал ориентиры, пока Ставрос вел шебеку по проливу. Здесь зевать не следовало. Хоть на всем протяжении Босфора по оси фарватера и не было навигационных препятствий – опасные мели располагались неподалеку от берегов, но сильные течения создавали большие сложности для парусника, которому приходилось еще учитывать и направление ветра. Общее направление течения в Босфоре было из Черного моря в Мраморное, но внутри самого пролива поток распределялся неравномерно. Где-то течение было сильнее, где-то слабее, а местами вообще поворачивало и шло в обратном направлении. Именно поэтому все крупные и тяжелые галеры, какие им встретились, шли на веслах. Но легкая и маневренная шебека, способная идти круто к ветру,
