Прикинув по деньгам, Иван пришел к неутешительному выводу, что и казаков вооружить поголовно казнозарядным нарезным оружием тоже не удастся. Атаманская казна такие затраты просто не потянет. А предлагать каждому купить испанский штуцер за свои деньги… Некоторые, правда, с радостью согласятся. Но таких будет немного. А большинство удавится от жадности, предпочтя пустить деньги на что-нибудь другое и воевать по старинке – с дульнозарядным гладкостволом. Тем более в умах казаков пока еще прочно сидит мысль, что огнестрельное оружие в бою – это столько выстрелов, сколько имеешь в наличии заряженных стволов. Перезаряжать их некогда. Дальше надежда только на добрый клинок. Либо, как вариант, вооружить за счет атаманской казны отдельных хороших стрелков – хотя бы двух-трех на сотню. Такие расходы казне вполне по силам. Но… Это не его ума дело. Доложит атаману все, как есть, а атаман пусть думает, как лучше сделать. Что же касается доставки испанского оружия на Дон, то здесь никаких сложностей нет. Были бы деньги. За бакшиш в Керчи и в Истанбуле что угодно сделать можно, в этом Иван уже убедился. Все упирается лишь в размер бакшиша. Оказывается, в Османской империи тоже есть свои хорошие стороны для деятельности тайных подсылов. Продажность османских чиновников на всех уровнях власти уже стала системой, которая никого не удивляла, и все считали ее неизбежным злом. Глядя на эту картину массового мздоимства и воровства, создавалось впечатление, что один лишь султан не ворует. Поскольку никто в здравом уме не будет красть у самого себя.
Переход через Мраморное море не занял много времени, и вечером стали на якорь возле Гелиболу – небольшого городка на самом входе в Дарданеллы, расположенного на румелийском берегу. Здесь уже стояло несколько кораблей, и вокруг сновали рыбацкие лодки. Конечно, до вавилонского столпотворения Истанбула было далеко, но Гелиболу был самым крупным поселением в округе, как сказал Ставрос, поэтому базар здесь был довольно-таки неплохой. И если есть надобность, всегда можно закупить необходимые припасы. Сейчас отправляться на берег было уже поздно, да и не хотелось нарваться на непредвиденную задержку, поэтому все остались на борту. Надо отдохнуть перед завтрашним проходом Дарданелл. Пролив хоть и гораздо шире Босфора, но также и значительно длиннее. Как бы не пришлось на него весь день потратить. А это значит, что предстоит напряженная работа с парусами в узкости, где действуют сильные течения, и где надо внимательнейшим образом следить за ветром и своим местоположением. В общем, скучать завтра не придется. Это не спокойный переход через море с попутным ветром, когда работы с парусами минимум и вокруг ничто не мешает.
Солнце уже скрылось за вершинами холмов, окружающих Гелиболу, и на небе вспыхнули первые звезды. Команда отдыхала, собравшись в кружок на палубе и со смехом обсуждая свои недавние приключения в Истанбуле, а Иван стоял на корме и думал…
Пока что они все время находились в водах, худо-бедно контролируемых Османской империей. Но сразу после выхода из Дарданелл может быть что угодно. Говорить о хоть каком-то контроле Эгейского моря не приходится. Испанские, французские, генуэзские, венецианские, сардинские, мальтийские и еще бог знает какие пираты творят там, что хотят. А вооружены они – не чета казачьим стругам. Именно это вынуждало иметь на борту что-то более существенное, чем мушкеты и пистолеты. Правда, в отличие от разномастного и весьма скудного вооружения многих частных турецких посудин, артиллерия «Кирлангич» выглядела более достойно. Двенадцать шестифунтовок, установленные на палубе, при наличии хороших канониров могли создать массу неприятностей любителям чужого добра. Причем все орудия были одинаковы, что облегчало снабжение ядрами, и сделаны из бронзы, что давало солидную экономию в весе, в отличие от чугунных стволов. Сами стволы были отлиты не в Османской империи, а во Франции, о чем говорили нанесенные клейма. Где Искандер раздобыл эти орудия для своего быстроходного кораблика, история умалчивала. Но вот расположены они были не очень удачно – по шесть на каждый борт. Нос и корма орудий не имели. Хорошо зная тактику действий казаков, а также линейную тактику, применяемую европейскими флотами, в а последнее время и тактику средиземноморских пиратов, Иван считал необходимым максимально усилить кормовой огонь даже в ущерб бортовому, поскольку вести бой «борт в борт» для шебеки, занятой доставкой контрабандного груза, совершенно не нужно. Ей надо не разгромить противника, а удрать от него. Причем желательно без повреждений, способных снизить ей ход. Именно поэтому, едва придя на борт в Керчи и увидев расположение палубной артиллерии, он сразу же насел на Ставроса, предлагая перенести два орудия на корму, чтобы иметь возможность вести ретирадный огонь по преследователям, а не подворачивать для этого каждый раз, чтобы выстрелить бортом. Ставрос сначала воспринял эту идею скептически. До сих пор «Кирлангич» легко уходила от любого преследования, и ведение ретирадного огня представлялось ему бесполезной тратой боеприпасов. Свою лепту в это внесло также неприятие Ивана как хоть сколько-нибудь разбирающегося в морском деле человека. Однако за время перехода через Черное море Ставрос убедился в обратном. Особенно после того, как Иван взял лист бумаги и очень наглядно нарисовал ему схему боя в условиях преследования быстроходным противником. Это от французских и испанских фрегатов «Кирлангич» легко уйдет, с успехом воспользовавшись своей высокой скоростью и возможностью идти гораздо круче к ветру. Но в Средиземном море можно нарваться на такие же быстроходные шебеки магрибских пиратов. Команда «Кирлангич» всего лишь двадцать восемь человек, причем треть из них – греческие матросы. Как моряки они хороши, но вот как абордажные бойцы – так себе. А на пиратской посудине может быть до двух сотен вооруженных до зубов головорезов. Рассчитывать в такой ситуации на победу в абордажном бою глупо. Устраивать артиллерийскую дуэль на параллельных курсах тоже не вариант, поскольку растет риск получения повреждений, из-за которых можно лишиться хода. А следствие этого – неизбежный абордаж. Поэтому остается только уходить и вести по преследователям ретирадный огонь, который может нанести повреждения, способные сбить ход противнику. Ведь все возможные попадания будут приходиться ему в носовую часть, и при получении даже небольшой пробоины течь от набегающего потока воды будет очень сильная. Не исключено также повреждение рангоута и такелажа. Да и просто осознание того, что
