Прошло больше года с того концерта, и Гарик начал уговаривать меня стать администратором «Бригады С». Рассказывал, что подумывает об увольнении Марио и ему нужен «свой человек». Я не вполне понимал – мне-то это зачем? У них есть директор – Олег Волобуев. Когда он приходит в «Табакерку», мы с ним на равных, я любезно откликаюсь на некоторые его просьбы. А тут мне предлагается войти в штаб «Бригады» и фактически стать его подчиненным. И вообще моя роль представлялась странной. Марио подсиживать, что ли? Нет, такая история мне не нравилась. Я объяснял Гарику, что ничего особо в музыкальной сфере не знаю… А он снова зазывал меня в наминский центр. Там, в кафе, они вдвоем со Стасом меня обрабатывали. Стас это умеет. Он говорил: «Ты – еврей, как ты можешь не справиться с директорскими функциями?»
– Да у меня в «Табакерке» трудовая книжка лежит.
– Положишь ее к нам. Мы тебя в штатное расписание впишем и всему научим.
О том, что в «Бригаде С» уже возникали какие-то терки и Гарик прикидывал, что, судя по всему, скоро расстанется либо с директором, либо со всей группой, я еще не подозревал.
Замечу, что приглашали меня не только по причине нашего двухлетнего тесного общения с Сукачевым, но и потому, что на тот момент я действительно был очень крутым администратором. У меня сегодня нет такого запала, какой был тогда. Я мог спать по два часа в сутки, а остальное время заниматься делами. Боязнь, что кто-нибудь назовет меня тусовщиком, здорово мотивировала. Хотелось доказать всем, что я – личность. И ни при ком-то, а сам по себе.
Где-то в начале апреля 1989-го Сукачев сказал мне, что уволил своего директора, и в очередной раз предложил перебраться в его команду.
В «Табакерке» на тот момент я зарабатывал 145 рублей «грязными». Гарик пообещал: «У тебя с каждого нашего концерта будет вдвое больше». Кроме того, он сказал, что, если я сейчас соглашусь, меня оформляют с ними на гастроли в Германию. Едем на неделю. Пять концертов. Я к тому времени ни разу за границей не был, кроме Болгарии – в 12-летнем возрасте с родителями. Мечтал увидеть Европу, Америку (а Сукачев и о предстоящей поездке в Штаты обмолвился). Ну, от такой перспективы я не мог отказаться и пошел договариваться с Табаковым.
– Олег Павлович, отпустите, пожалуйста. Меня Гарик к себе директором зовет.
– С ума сошел! Хоть до конца сезона доработай. Как я тебя сейчас отпущу?
– Но мне сейчас нужно. Тогда я через две недели в Германию улечу, а потом в Америку. Вы же меня в такие поездки никогда не возьмете…
А в театре ведь на зарубежные гастроли квоты были. Чтобы за границу попасть, директор театра готов был ехать вместо администратора и выполнять его функции. Короче, я Табакова убедил и уже через несколько дней присоединился к «Бригаде С», когда они с немцами из «BAP» поехали в Волгоград. В мои функции входило высылать и контролировать наш райдер, контактировать с принимающей стороной и т. п. Проще говоря, я занимался тем, чего не делал Гарик. А вскоре, как и планировалось, мы поехали в немецкий тур. Суточные – 50 марок в день. Это равнялось 250 рублям. Проживи в Германии пять дней на консервах, и вот тебе 250 марок – будто сезон в Сургуте отпахал. А мы тогда заработали куда больше. Лично я – 2000 марок. Гонорар такой заплатили. Хотя мы и числились в Центре Намина, за рубеж выезжали по линии Госконцерта, который выдавал только суточные. Но в Германии к нам подошел продюсер Гайс Майер и сказал: «Как-то несправедливо, что государственная организация все у вас забирает, поэтому вот вам еще от нас гонорар». Не знаю уж – из собственных денег он нам заплатил или от «BAP». И как делили их – забыл, но помню, что, когда положил перед собой четыре бумажки по 500 марок, подумал – это ж «Волга», мать твою за ногу! Десять тысяч рублей! У меня в голове не укладывалось. Видеомагнитофон тогда купил, ребенку.
Пятнадцатая серия
Сукачев и Галанин – дальше врозь
С каждым полугодием «горбачевской эпохи» государственные репрессивные методы все затухали, и неизвестно, как аукнулся бы «Бригаде С» демарш Секретарева, не согласись он с «аргументами» Марио и останься на Западе сразу. Теоретически мог подвиснуть запланированный американский вояж группы, хотя и это сомнительно. В крайнем случае Намин как-нибудь разрулил бы вопрос. Напомню, что в те годы советские граждане, отправлявшиеся за рубеж, получали не только визу страны, в которую они следуют, но и «выездную» визу в «родном» ОВИРе. На основании любого доноса или пожелания «компетентных органов» человеку могли отказать в праве покинуть отечество. Однако ничего чрезвычайного не произошло, и в июле 1989-го «бригадовцы» впервые высадились в Штатах. Правда, без саксофониста, чьи партии в песнях разложили на другие духовые инструменты и клавишные. И без… Грозного, которого все-таки «прокатили» мимо вожделенного шмоток, еще кучу всего родителям, сестре, а себе только в аэропорту в день отъезда черные брюки и какую-то футболку. И осталось у меня 350 марок, которые пролежали до 1993-го. Единственное, что сэкономил за годы, проведенные с «Бригадой С» заокеанского «трипа». Дмитрий же, по сути, вытеснил из группы Волобуева, и тот ему, как мог, отомстил.
«К лету в «Бригаде» ругань и разные интриги усилились, – поясняет Гройсман. – В результате мне просто вовремя визу не поставили. С американской стороны нашим туром занималась девушка по имени Кэтрин Пэри. С ней контактировал Волобуев, представлявший наминский центр. Он-то и убедил даму, что Гройсман в США не нужен. Меня из списка на подачу документов вычеркнули. Я, естественно, расстроился, а возмущенный Гарик сказал, что он в таком случае тоже не полетит. Остальные от Америки отказываться не собирались и решили поехать без него. Олег им, видимо, сказал что-то, типа:
