Хитом сукачевского предпринимательства стала история с целлофановыми пакетами. Сегодня она звучит анекдотично, а сорок лет назад в Советском Союзе фирменный пакет считался модным аксессуаром и порой неплохим подарком на день рождения.
«Еще в техникуме я умудрился за одну перемену продать порядка 130 пакетов! А всего у меня их было 250. Знал места, где достать в таком количестве и недорого. К концу учебного дня весь техникум с ними ходил, и меня вызвал к себе в кабинет замдиректора.
– Твои пакеты?
– Ну да…
– А кто позволил торговать?
– Ну, никто.
– Ладно. – И открыл ящик своего стола. – Я сейчас выйду, а ты оставишь мне здесь четыре штуки. И больше в техникуме не продавай.
Я ответил: «Все понял».
В любой момент гариковская коммерция могла обернуться в «совке» серьезными проблемами. Но ему везло. Он с рождения фартовый. А еще «хитрый и наглый» – сам так говорит, и это подтверждается рядом примеров из его жизни. Иные его пижонско-самоироничные воспоминания о молодости особенно колоритно звучали в конце 1990-х, когда он активно курил трубку. Выпуская табачные кольца, Сукачев с видом бывалого «джентльмена удачи» утверждал: «Меня ни разу в «Березке» не проверяли. Думали, что я мальчик из «мажорской» семьи. У меня всегда имелось бабло на кармане. Я Ольге говорю: «Ты с 15 лет сидишь по ресторанам…»
Тут мы подходим, пожалуй, к самому главному в судьбе предводителя «Бригады С» и «Неприкасаемых» – к матери его детей, к женщине, с которой он неразрывен более четырех десятилетий, к той, что способна его выдерживать, в чем-то сдерживать и чувствовать. «Знаешь, мои родители всегда очень любили Ольгу и понимали: в ней – мое спасение. Наверное, она умела и сейчас умеет на меня влиять, хотя, по-моему, это невозможно. Мы разные – лед и пламень. Ольга – лед. Но лучше этой девочки для меня не было и не будет. Это великое счастье».
Они познакомились, когда ему было 16, а ей 14. То, что они до сих пор вместе, мягко говоря, не самая типичная для рок-н-ролла история. Но любопытно, что среди гариковских близких друзей-музыкантов такое как раз не редкость. Давно сыграли свои серебряные свадьбы и Сергей Галанин, и Владимир Шахрин.
Отношения Ольги и Игоря завязались фактически после первой встречи, но их быт соединился, конечно, не через год, не через два (каждый еще энное время продолжал жить со своими родителями). Поженились они только в 1984-м. К этому моменту Гарик уже вошел в образ «короля проспекта».
За восемь лет, что минули со дня знакомства с Ольгой до бракосочетания с ней, Сукачев успел получить десятки приводов в отделения милиции, «откосить» от армии, окончить железнодорожный техникум, поступить в институт такого же профиля (и не пойти туда учиться), поучаствовать в проектировании железнодорожной станции «Тушино» Рижского направления Московской железной дороги, прочитать все знаковые книги советского самиздата, создать и покинуть две рок-группы. Причем покидал он их не вполне по собственной воле. Его изгоняли из состава те, кого он в группу и приводил.
«И слава богу, что так происходило. Люди, работавшие со мной, заблуждались, полагая, что я – часть их. По молодости я еще иногда поддерживал игру в демократию. Но на самом деле всегда был авторитарен, хотел единоличного главенства. Такая позиция периодически приводила к расколу с коллегами, что давало мне мотивацию для новых проектов».
За те давние «отставки» Сукачев вправе поблагодарить не столько Бога, сколько Павла Кузина. Человека, связанного с ним наиболее витиеватыми профессионально-личными отношениями. Игорь и Павел не учились вместе в школе, жили в разных московских районах, у них разный психотип, и познакомились они по необходимости. Однако именно Паля (так Пашу называет Гарик) стал свидетелем со стороны жениха на единственной сукачевской свадьбе, а Гарик является крестным дочери Кузина. Паля, более знакомый широкой общественности как барабанщик группы «Браво», участвовал во всех (!) командах («Закат солнца вручную», «Постскриптум», «Бригада С», «Неприкасаемые»), придуманных Гариком, и был инициатором увольнения Сукачева из первых двух.
«Я работал завклубом (получил такую «олимпийскую путевку» от НИИ, в который меня устроили) на Московском заводе нестандартного оборудования им. Александра Матросова, – рассказывает Кузин. – Как-то позвонили из местного комитета комсомола и сказали, что, вот, некие молодые ребята создали свою группу, хотят играть, а репетировать им негде. Обратились к нам. Ты посмотри, что они собой представляют, и сам решай.
А я прежде уже собирал несколько групп. Еще до работы завклубом у меня в ПТУ своя команда была, и на заводе я тоже набрал коллективчик. Но мне все не нравилось. То «Дип Перпл» какой-то получался, то КСП, то просто фигня. В общем, я искал – с кем бы еще поиграть. Благо возможности были. Предыдущий руководитель клуба передал мне дела вместе с имевшейся там матбазой. То есть, в моем распоряжении оказалась нормальная репетиционная точка с инструментами.
Ну, пришел туда Гарик и с ним басист Серега Бритченков (Бричкин – между нами), который потом хит «Браво» «Верю я» написал. На клавишах у них был Паша Казин (уже забавно: я – Паша Кузин, он – Паша Казин). Башковитый парень с видом отличника, в МГУ учился. Когда кубик Рубика в Советском Союзе появился, он его за полминуты собрал и больше им не интересовался. Казин изобрел примочку, превращавшую орган «Юность» в синтезатор, который булькал, улюлюкал, издавал еще какие-то странные звуки, а Паша их параллельно, очень смешно имитировал губами. Крутил ручки всякие и синхронно шевелил ртом.
Кто-то еще тогда с ними был и барабанщик Копейкин. Познакомились. Сказали: мы – группа «Закат солнца вручную». Я им расставил аппаратуру, и они заиграли. Гарик визжал как резаный, казалось – сейчас сорвется. Он орал, орал… Но не сорвался. Мне понравилось, что они пели собственные песни. Правда, и из «Криденс» тоже что-то было. Но в основном – свое. В них слышался какой-то потенциал. Мне сразу интересно стало.
В общем, они отыграли. Подходят ко мне. Говорю: ребята, беру вас, но с условием – барабанщиком буду я. Они расстроились, конечно. Но что им оставалось делать? Тем более я действительно играл лучше Копейкина. А ему достались у нас функции звуковика».
Потенциально авторитарный Гарик с Палей тогда спорить не стал. Во-первых, Кузин на полтора года старше (что в тот период еще было существенно), во-вторых, на кону стояла первая репетиционная база для его команды. И Паша не только беспрепятственно влился в состав «Заката солнца вручную», но и стал соавтором некоторых песен группы. В частности, он сочинил (на слова Сукачева) музыку к заглавной композиции ее репертуара. «Пафосная была тема. «Сумеешь ли ты луч солнца зажечь? Сумеешь ли
