Возможно, их услышали боги, ибо затруднение это разрешилось самым неожиданным образом. В сумерки септон Мун, устав от целодневных речей, удалился в свой шатер для вечерней трапезы. Его, как всегда, охраняли Честные Бедняки – громадные бородатые воины с топорами, – но смазливую молодку, принесшую его святейшеству штоф вина, они пропустили беспрепятственно, догадываясь, что та желает зачать от него дитя.
Малое время из шатра доносились только раскаты смеха, а после стражники услышали стон, женский крик и яростный рев. Полунагая женщина выбежала и унеслась прочь, прежде чем Бедняки успели ее задержать. Следом наружу вывалился голый, окровавленный Мун. Он зажимал рукой рану на горле, и кровь струилась в его длинную бороду.
Говорят, будто он пробежал половину лагеря от костра к костру, пытаясь догнать беглянку. Но тут даже его силища изменила ему, и он упал замертво среди воющих от горя сподвижников. Убийца исчезла бесследно, и больше ее не видели. Разъяренные Честные Бедняки искали ее всю ночь – срывали палатки, хватали женщин, избивали мужчин, если те чинили препятствия, но их усилия оказались напрасными. Даже караульщики у шатра не могли толком описать ту, что убила Муна.
Четверо Бедняков, отнесших тело пророка в его шатер, допили вино из наполовину полного штофа и к полудню были мертвы.
Как только Муна не стало, войско его начало таять. Ручеек, заструившийся сразу после вестей о смерти Мейегора и воцарении Джейехериса, превратился в бурный поток. От покойника еще и дух не пошел, а десяток соперников уже дрались за звание вожака. Следовало бы предположить, что теперь людей Муна возглавят лорды, его союзники, но ничего подобного не случилось. Простолюдины, особливо Честные Бедняки, недолюбливали знать, а нежелание Окхарта и Рована штурмовать городские стены лишь усилило недоверие к ним.
Самое обладание останками Муна стало костью раздора между его преемниками: Честным Бедняком по прозвищу Роб-Заморыш и неким Лоркасом-Ученым, будто бы знавшим всю Семиконечную Звезду наизусть. Лоркасу, по его словам, явилось видение, что Мун отдаст Старомест своим верным последователям даже и после смерти. Отняв тело Муна у Роба, сей ученый болван привязал голый, покрытый кровью, разлагающийся труп ремнями к коню и вознамерился штурмовать с ним врата Староместа.
К нему примкнули менее ста человек. Почти все они погибли под градом камней, стрел и копий, не приблизившись и на сто ярдов к городу, а тех, кто все-таки добрался до стен, в том числе и самого Лоркаса, ждали потоки кипящего масла и горячей смолы. Когда все они полегли, несколько храбрейших рыцарей лорда Хайтауэра произвели вылазку и отделили голову Муна от туловища. Ее выдубили, набили опилками и поднесли в дар верховному септону.
После этой неудачной атаки поход септона Муна выдохся окончательно. Лорд Рован со всеми своими людьми снялся с лагеря через час, лорд Окхарт ушел назавтра. Прочие – Честные Бедняки, межевые рыцари и так далее – разбрелись по сторонам, грабя и поджигая все деревни, хутора и остроги у себя на пути. У Староместа вместо прежних пяти тысяч остались едва ли четыреста человек, и лорд Доннел Медлительный, наконец-то выйдя из города, расправился с ними.
Убийство Муна устранило последнее серьезное препятствие между Джейехерисом и Железным Троном, но споры о том, кто совершил его, не утихают и по сей день. Никто не верит, что женщина, которая принесла «грешному септону» отравленное вино, а после его зарезала, действовала по собственному почину. Кто-то поручил ей это, но кто? Сам юный король, королева-мать, лорд Робар Баратеон? Полагают даже, что женщину эту прислали Безликие, гильдия убийц-чародеев из Браавоса. Недаром она сразу же исчезла, «растаяв в ночи», недаром двое часовых описывали ее совершенно по-разному.
Однако те, кто ближе знаком с преступлениями Безликих, с этим не соглашаются. Браавосские наемники действуют куда тоньше и всегда придают своим убийствам вид естественной смерти. Это предмет их гордости, краеугольный камень их мастерства. Перерезать человеку горло так неумело, что он после этого еще долго шатался по лагерю, было бы для Безликих позором. Большинство ученых ныне сходятся на том, что убийца была всего лишь лагерной потаскушкой, выполнявшей приказ лорда Рована, лорда Окхарта или же их обоих. При жизни Муна они не смели его покинуть, но их поспешный уход после его смерти доказывает, что они враждовали лишь с Мейегором, а против дома Таргариенов в целом ничего не имели. Вскоре они и впрямь вернулись в Старомест на коронацию Джейехериса, чтобы склонить перед ним колено.
Торжество сие состоялось на исходе 48 года, как только путь в Старомест очистился. «Верховный прихлебатель», коего Мун так тщился сместить, помазал короля священным елеем и увенчал короной, принадлежавшей ранее отцу его Эйенису. Семь дней после этого длились празднества, и сотни лордов великих и малых присягали на верность новому королю. Джейехериса сопровождали сестры Рейена и Алисанна, маленькие племянницы Эйерея и Рейелла, королева-мать Алисса, десница Робар Баратеон, лорд-командующий Королевской Гвардией сир Джайлс Морриген, великий мейстер Бенифер. В Звездную септу пришли архимейстеры Цитадели и тот, кого никто не думал увидеть здесь: сир Джоффри Доггет, Рыжий Пес из Холмов, провозгласивший себя капитаном упраздненных Сынов Воина. Он приехал вместе с лордом и леди Талли из Риверрана – не в цепях, как следовало бы ожидать, а с охранной грамотой, скрепленной печатью самого короля.
Бенифер написал после, что встреча короля с объявленным вне закона рыцарем «проторила дорогу» всем будущим деяниям юного государя. На просьбу сира Джоффри и леди Люсинды отменить указ Мейегора и восстановить ордена Звезд и Мечей Джейехерис ответил твердым отказом. «Вере мечи не нужны, – сказал он, – ибо защитой ей служат король и Железный Трон». Король отменил лишь награды, назначенные Мейегором за головы воителей Веры. «С собственным народом я воевать не стану, – добавил венценосный юноша, – но измены и бунта не потерплю».
«Да, я восстал против вашего дяди, но ведь и вы поступили так же», – дерзко заметил Доггет.
«Восстали и храбро сражались, этого отрицать нельзя. Сынов Воина больше нет, и обеты, данные им, вас более не связывают, но вы можете еще послужить». – С этими словами король, поразив свою свиту, предложил сиру Джоффри плащ рыцаря Королевской Гвардии. Настала глубокая тишина, пишет Бенифер. Доггет обнажил меч, и все испугались, думая, что он намерен пронзить короля, но рыцарь преклонил колено и сложил меч к ногам Джейехериса.
