Как бы то ни было, лорд узнал о содеянном. Конюха оскопили и послали на Стену, а леди Корианна, заточенная в своих покоях, родила сына. Мальчика отправили в Штормовой Предел, где его усыновили замковый стюард с женой, у которых своих детей не было.
Ребенок, по словам мейстера, родился в 48 году. С леди Корианны теперь глаз не спускали, но вне стен усадьбы о ее позоре мало кто знал. Когда ворон принес ей вызов в Королевскую Гавань, леди-мать строго-настрого наказала дочери молчать о своем грехе: «В Красном Замке все думают, что ты девственница». Корианна отправилась в столицу с отцом и братом; они заночевали в гостинице на южном берегу Черноводной, откуда ходил паром, и оказалось, что там ее ожидает некий великий лорд.
С этого места всё еще больше запутывается: даже те, кто признаёт за «Назиданием» некоторую долю истины, спорят меж собой о том, кем же этот лорд был.
При многократном переписывании в книги вкрадывается немало ошибок и разночтений. Мейстеров Цитадели учат копировать оригинал слово в слово, но светские писцы не столь ревностно относятся к своему ремеслу. Служители Веры, со своей стороны, часто перетолковывают по-своему то, что находят непристойным или кощунственным. «Назидание», непристойное от начала и до конца, мейстеры и септоны вряд ли копировали. Принимая во внимание, что списки этой книги исчисляются сотнями (хотя при Бейелоре Благословенном сожгли не меньше), то переписчиками ее скорей всего были септоны, лишенные сана за пьянство, воровство и разврат; школяры, так и не выковавшие себе цепь в Цитадели; наемные писцы из Вольных Городов и, наконец, скоморохи, худшие из всей шайки. Все они, не стесняемые мейстерским уставом, склонны «украшать» текст, над которым трудятся.
В случае с «Назиданием» подобные «украшатели» старались добавить как можно больше сальных подробностей в любовные сцены. С годами одни добавления наслаивались на другие, и даже мейстеры Цитадели, как уже говорилось, не могут с уверенностью назвать первоначального заглавия книги. Одно из наиболее спорных мест – это имя человека, ожидавшего Корианну Уайлд в гостинице у переправы, ежели такая встреча состоялась на самом деле. В копиях, озаглавленных «Грехи плоти» или «Высокое и низкое» (старейших и самых коротких), его называют сиром Борасом, вторым по старшинству из братьев Баратеонов, а в «Истории распутницы» или «Пороках рода людского» он превращается в самого лорда Робара.
Однако о том, что случилось дальше, всюду пишется одинаково. Отцу и брату лорд велел удалиться, а девице раздеться. «Он ощупал меня с головы до пят, – говорится в книге, – поворачивал так и этак, приказывал наклоняться и расставлять ноги». Лишь удовлетворившись осмотром, лорд объяснил, зачем ее вызывают в столицу. «Тебя отошлют на Драконий Камень служить королеве Алисанне, – сказал он, – на самом же деле ты должна будешь соблазнить короля Джейехериса. Король наверняка еще девственник, – продолжал лорд, – и влюблен в свою сестрицу без памяти, но Алисанна дитя, а ты женщина, которую любой мужчина желал бы иметь. Авось, его величество, отведав тебя, забудет о глупой своей женитьбе. Может, потом он оставит тебя при себе, как знать? О браке, конечно, речи нет, но у тебя будут слуги, драгоценности – всё, что ты пожелаешь. Та, что греет постель короля, ни в чем не нуждается. Если принцесса Алисанна застанет вас на ложе вдвоем, тем лучше. Она девушка гордая и с неверным супругом не останется ни на миг. Если ты забеременеешь снова, о тебе и ребенке хорошо позаботятся, а родители твои будут щедро вознаграждены за оказанные тобою услуги».
В «Истории распутницы» иногда прибавляется, что лорд Робар сам познал эту девушку и пробыл с нею всю ночь, но это скорей всего приписано позже чьим-то стастолюбивым пером.
Можно ли этому верить? Трудно дать определенный ответ теперь, когда всех участников тех событий давно нет в живых. В том, что касается свидания у переправы, нам приходится полагаться на слова самой Корианны; если кто-то из Баратеонов и вправду виделся с ней, то как знать, что он сказал ей на самом деле. Он мог просто дать ей указания касательно шпионства и доносительства, как всем другим девушкам.
Архимейстер Крей писал в последние годы короля Джейехериса, что встреча в гостинице – всего лишь неумелая клевета, выдуманная с целью очернить лорда Робара; он даже приписывал эту клевету самому сиру Борасу, который под старость лет рассорился со старшим братом. Мейстер Рибен, первейший в Цитадели знаток запрещенных и непристойных текстов, полагает со своей стороны, что эта сцена придумана для разжигания похоти блудниц и мужчин, которые ими пользуются. «В простонародье всегда найдутся охотники послушать, как великие лорды и благородные рыцари бесчестят невинных дев, – пишет Рибен. – Сии истории позволяют им верить, что и высокородным мужам не чужды страсти низкого сословия».
Быть может, это и так, но кое-какие вещи, известные доподлинно, позволяют нам прийти к собственным выводам. Мы знаем, что младшая дочь лорда Моргана Уайлда лишилась невинности в юном возрасте и произвела на свет незаконного сына. Мы можем с уверенностью предположить, что лорд Робар Баратеон знал об этом; он был сюзереном Уайлда, и ребенка отдали на воспитание в собственный его замок. Мы знаем, что Корианна Уайлд вошла в число девушек, посланных на Драконий Камень; весьма необычный выбор, если она предназначалась лишь для услуг королеве, ведь в королевстве имелись десятки других благородных девиц, чья непорочность не вызывала сомнений.
Так отчего же выбрали Корианну? Не обладала ли она каким-то особым даром? Никто в ту пору об этом не поминал. Не было ли у ее родителей каких-то особых заслуг перед лордом Робаром или королевой Алиссой? Свидетельств этому нет. Сколько-нибудь правдоподобного объяснения, помимо той неприглядной правды, что описана в «Назидании юным девам», не существует: на остров ее послали не к Алисанне, а к Джейехерису.
Говорят, что много лет спустя кто-то при хмельном Эйегоне IV вспомнил эту историю. Король будто бы рассмеялся и сказал, что лорд Робар, имей он хоть каплю ума, должен был сделать такое же предложение всем девушкам, отправленным на Драконий Камень: ведь десница не мог знать, которая из них больше понравится Джейехерису. Недостойные эти слова укоренились в простонародье, но
