– Гоша, живи спокойно, это все нормально.
И я, такой: «Пипец! Ну, окай. Пришел, блядь, поговорили». Я понял только одно – тут мне поддержки не будет, они всеми силами станут удерживать меня у Виолетты в семье. А иначе – возврат. Он им зачем? Они же сами Виолетте заключение дали, что она может быть опекуном, сами все оформили. И теперь, если я в батор вернусь, статистика какая-то там у них пострадает, премии кого-нибудь лишат. Все. Бесполезняк. Я вернулся домой.
Но, конечно, не успокоился. На следующий день опять в опеку пошел. И через день тоже. Все время задавал один и тот же вопрос:
– Как мне вернуться в свой детский дом?
Хотел достать их, тупо взять измором, чтоб они в конце концов устали от меня и сказали: «Окай, ладно, отправим мы тебя в твой детский дом. Только отстань». Тогда мне казалось, что так и будет.
Но в итоге я просто допрыгался – в последний раз меня очень грубо отшили:
– Еще раз тут появишься без опекуна, и мы вызовем полицию! Отправим, как положено, по этапу!
Начальница опеки запретила охранникам меня даже на порог пускать. Вот тогда я уже реально испугался. Понял, что никто там меня слушать не будет и уж помогать тем более. Им пофиг, что у меня в жизни творится. Я устроен в семью, один-единственный ребенок у богатого опекуна, катаюсь как сыр в масле – и заебись! Тогда я позвонил Диане. Она мне сказала, что не надо раздражать опеку, а то они реально отправят меня в какой-нибудь приют. Надо искать выход.
– Я больше тут не могу! – я готов был заплакать. – Это не жизнь!
– Гоша, пожалуйста, – я слышал, что Диана реально за меня испугалась, – постарайся успокоиться. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Блиииин, – я уже хлюпал носом.
– Мы тебя не бросим, – она говорила, и я ей верил, – что бы ни случилось, будем с тобой.
– Окааай!
– Гоша, – она помолчала, – а ты уверен, что именно семья Виолетты тебе не подходит? Может, ты после стольких лет в детском доме в принципе не можешь привыкнуть к семье? А Виолетта ни при чем?
– Не знаю, – я снова всхлипнул, – я же не пробовал жить в другой.
– А ты бы хотел? Попробовать.
– Наверное, – я немного успокоился.
– И какая это должна быть семья? Чтобы ты мог там прижиться.
– Скорее всего, – я задумался на мгновение, – типа как у вас. Чтобы другие дети там были.
Мы попрощались. Диана через пару дней позвонила мне и пригласила в фонд. Я стал два раза в неделю ходить к Наталье Валентиновне на личные встречи и еще к одному психологу в «Арифметике добра» на групповые занятия. Они меня тогда очень поддержали. И я именно в то время с Натальей Валентиновной подружился. Мы с ней постоянно обо мне разговаривали, я сразу стал ей интересен. Как и Диане. Мне нравилось, что эти люди готовы были слушать меня, а не навешивать ярлыки или тупо гнуть свою линию. Я чувствовал, что ни Диана, ни Наталья Валентиновна не считают меня вором, алкоголиком или кем-то еще пропащим. И уж точно не обвиняют в том, что с Виолеттой у нас не получилось. Они просто видят человека со своим внутренним миром и особенным опытом. Диана часто повторяла: «Гоша, мы же с тобой творческие личности». Как будто даже объясняла этим мои косяки. А Наталья Валентиновна говорила: «Гоша, ты очень добрый, душевный человек». Это было так круто! Я им поверил.
Мы с Натальей Валентиновной созванивались иногда даже по вечерам, если мне тяжело становилось. Она дала мне свой мобильный и разрешила звонить хоть днем, хоть ночью. И всегда меня утешала. Такая добрая – как лучшая в мире бабушка. Я ей все-все рассказал, донес даже свою мысль, что Виолетта с мужем меня перепутала. И она, такая: «Тогда понятно, в чем дело. Этого я и боялась». Мы начали разбирать нашу ситуацию и думать, как расстаться с Виолой так, чтобы не было большой травмы ни для меня, ни для нее. Виолетта тогда тоже к Наталье Валентиновне ходила. Они даже обсудили эту тему – что Виолетта меня не приняла как ребенка. И она, такая: «Да, возможно, я перепутала».
Под конец она сама поняла, что не сможет меня удержать. И после этого уже старалась не впадать в истерики. Но находиться рядом нам с ней по-прежнему было невыносимо.
Глава 36
Перед рассветом
Закончился ноябрь, наступила зима. Мы с Виолеттой пришли к пониманию и договорились расторгнуть договор опеки. Она сказала, что пойдет со мной вместе и напишет отказ от опекунства надо мной. Сам-то я ничего сделать не мог, меня опека вообще в расчет не принимала. Как будто я не человек, а пустое место. Хотя потом я слышал от кого-то, что ребенок старше четырнадцати лет может просто написать заявление и отказаться от опекуна. Но нет. У меня вот не вышло. И если уж я, почти взрослый пацан, ничего не смог им доказать, каких детей они станут слушать?
– Только я не буду ждать, – предупредила меня Виолетта, – это все слишком тяжело. У опеки приемный день в среду. Вот и пойдем.
– Уже?
– Да, – она кивнула, – вещи заранее собери.
И я опять запаниковал. Вдруг приют? Что, если Диана ничего не успеет до среды придумать?!
Я позвонил ей:
– Привет!
– Привет, Гоша. Слушаю.
– Мы с Виолеттой в среду идем в опеку.
– Ясно, – по голосу я услышал, что она заволновалась. Спросила, во сколько мы идем, как зовут нашего специалиста. Я ответил.
– Меня отправят в приют и в чужой детдом!
– Постараемся, чтобы не отправили. Я приеду в твою опеку в среду.
– Ты их сможешь уговорить?
– Гоша, пожалуйста, дай мне еще немного времени!
– Окааай, – я очень боялся и не знал, что будет.
И все, наступил этот день – 18 декабря. Мы с Виолеттой пришли в опеку. А у нашего специалиста, оказывается, уже Денис с Дианой сидят. И Даша с Нэллой их ждут в коридоре. Я, такой, от неожиданности прифигел. Сел с девчонками рядом. Виола, как их увидела, психанула – с пинка открыла дверь в кабинет начальницы и скрылась там.
– Ну что, братик, – Нэлла тихонько пихнула меня кулачком в плечо, – новая жизнь?
– Чего?! – я от волнения вообще ничего не понял.
– Не бойся, – она улыбнулась, – все будет хорошо.
Долинская сидела, отвернувшись от меня к стене. Даже не поздоровалась. Я почувствовал, что она на что-то конкретно злится. Но, честно говоря, мне тогда своих переживаний хватало. Не очень-то я на нее внимания обращал. Потом девчонок вызвали в кабинет. Я остался в коридоре один. Дальше открылась дверь, они вышли, и позвали меня.
– Ты точно так решил? – спросила специалист.
– Как?
– Так! Выйти из-под опеки Виолетты? – эта
