Если я не решусь спросить её прямо сейчас, другого шанса не будет.
Подали трап. Всем хотелось как можно скорее выйти наружу, в проходе толпилась очередь. Маша никуда не спешила и раздражала этим китайца, давно готового к старту.
Я стал вытаскивать с багажной полки свою сумку.
– Рюкзак прихватите, пожалуйста, – попросила Маша. – Кожаный, чёрный.
Моя ценность в её прошлом равнялась нулю. Её ценность для меня измерялась крупными цифрами. А в сумме всё равно был ноль.
Из самолёта мы вышли вместе. Дружно кивнули бледненьким стюардессам. В зале выдачи багажа ходили пограничники с собакой – ирландским сеттером. Кто-то рассказывал мне о том, что все эти собаки, обученные находить наркотики, – самые настоящие наркоманы. Их сначала подсаживают на героин, а потом они ищут его, бегая по ленте багажа и обнюхивая чемоданы.
Сеттер был очень красивый. В моём детстве во дворе жил такой – его звали Ерофей.
– Ну, всего доброго! – улыбнулась Маша на прощание. – Ещё раз спасибо вам!
Кожаный рюкзак слегка подпрыгивал на её спине.
Я вызвал такси – и, пока ждал машину, смотрел на встречающих: их лица совершенно менялись, когда они видели того, за кем приехали в аэропорт. И лица тех, кто прилетел, тоже становились другими: счастливыми, красивыми и молодыми, даже у стариков.
Наверное, это очень приятно, когда тебя встречают.
Настоящее прошедшее
Каменные Палатки,
25 октября 1917 года
Дорогой Стивен Хокинг, здравствуйте!
Вот уж никогда не имела мысли писать вам, но если кто и сможет извлечь из этой истории хоть какую-то пользу, так это вы. Прежде всего, если это письмо попадёт к вам в руки, попрошу вас связаться с моей семьёй, проживавшей в октябре 2017 года в Екатеринбурге по адресу Сиреневый бульвар, дом 28, квартиру не помню. Моего мужа зовут Чернов Иван, отчества не помню, но у него своя фирма по доставке питьевой воды. Дети – школьники, Лариса (четырнадцать лет) и Александр (по-моему, десять лет). Сообщите им, пожалуйста, что я всегда их любила – и что на полке, где стоит Вальтер Скотт, спрятано в одном из томов четыреста евро. Кажется, в том, где «Уэверли». Ювелирный гарнитур «Фрай Вилле» может забрать моя сестра (имя не помню), если пообещает отдать его моей дочери Юлии, когда она подрастёт. Маме лучше ничего не рассказывать – всё равно не поверит.
Меня зовут Анастасия Чернова, и в прошлом месяце я пошла вместе с сыном Артёмом в организованный поход на Каменные Палатки.
Поход – это, конечно, громко сказано: мы не брали ни палаток, ни спальников, они там не нужны. Дорогой Стивен Кинг, у меня путаются мысли, и память прямо на глазах переменяется – думаю, это как-то связано с тем, что случилось 25 сентября во время нашего как бы похода.
Природный парк «Каменные Палатки» находится в черте города, и войти в него можно прямо с улицы Малышева – а выйти можно совершенно в неожиданном месте, точнее, времени (и, следовательно, месте). Я знаю, что вас, уважаемый Стивен Сигал, очень интересуют вопросы места и времени – об этом мне подробно рассказывал мой муж Евгений Белов. По образованию он физик, но вынужден зарабатывать на жизнь доставкой питьевой воды. Муж мне рассказывал про вашу вечеринку для путешественников во времени – и даже показывал фото, как вы сидите в комнате с приветственным плакатом, доказывая, что никакой машины времени не существует. Потому что иначе ваше приглашение, отправленное на другой день после вечеринки, добралось бы до адресатов – и они обязательно присоединились бы к вам за праздничным столом. Муж мне также рассказывал о «попаданцах», проваливающихся в кротовые норы, и о том, что Альберт Эйнштейн считал путешествия во времени возможными – они относятся к так называемым не решённым на сегодняшний день вопросам физики. А вы, я знаю, придерживаетесь мнения, что путешествовать если и можно будет, так только в будущее время, но никогда – в прошлое.
Дорогой Стивен Спилберг, к моему великому сожалению, машина времени существует – иначе как бы я перенеслась на сто лет назад безо всякого своего желания, объясните мне, пожалуйста! Кроме того, что мой муж Игорь Светлов – физик по образованию, у меня никаких интересов к пространству и времени не было.
Я, в общем, никогда не сомневалась в том, что каждому из нас даётся как раз то, что ему не нужно, – при том что другой человек (например, вы), наверное, всё отдал бы, лишь бы оказаться на его месте.
С удовольствием поменялась бы с вами местами – и особенно временами, дорогой Стивен Фрай, не сочтите за дерзость или издёвку. Просто хочется получить хотя бы какой-то плюс от своего дурацкого положения, в котором я нахожусь уже месяц и с которым начинаю смиряться.
Осенние походы происходят в нашей школе каждый год – считается, что дети в них сплачиваются, а родители имеют возможность подышать свежим воздухом и запомнить имя- отчество учительницы. Я знаю, о чём говорю, потому что сама до рождения своего сына Анатолия работала учительницей английского языка, – а потом, когда муж бросил науку и начал заниматься водой, дела пошли немного лучше, и я распрощалась со школой. Думала, что если вернусь когда-нибудь туда, так только в статусе родительницы. Так и получилось. Когда случился кризис, я стала немного подрабатывать репетиторством, откуда и взялись, собственно говоря, те самые 400 евро, которые лежат теперь в одном из томов Вальтера Скотта. Это я копила, чтобы сделать подарки своим детям к Новому году.
В классе сына меня из года в год выбирают членом родительского комитета, и это не так плохо, как вы могли бы подумать, дорогой Стив Джобс. Это позволяет присматривать и за родителями, и за детьми, и за учителями.
В родном для вас, дорогой Стивен Возняк, английском языке, который я, как видите, тоже немного знаю, существует такое время, как настоящее продолженное. С этим временем у детей обычно не бывает никаких проблем, намного сложнее объяснить им Past Continuous – прошедшее длительное. И ещё сложнее теперь мне самой объяснить, как должно называться время, куда я угодила в результате неосторожного поведения на Скальных Домиках в Тюмени 25 сентября. Вернувшееся прошедшее? Свершившееся настоящее? Или ушедшее будущее?
Можете не отвечать мне, дорогой Стив Бушеми, скорее всего, ваш ответ не застанет меня в живых, но я даже на том свете буду радоваться тому, что сумела внести некоторый вклад в науку и, пусть против своего желания и воли, столь успешно поработала над пока ещё не решёнными проблемами физики.
Я присматривала за поведением наших несовершеннолетних детей во время того самого похода – все они,
