– Проверяю готовность, – голос командира звучал недовольно. Пообещав себе, что никто из присутствующих никуда не уйдет без осмотра личного арсенала, Винсент повернулся к старому знакомому. – Ты уже видел принцессу?
– Да, она хороша, как чистое небо на рассвете, – ухмыльнулся Евандер. – Тонка, грациозна… мучиться тебе с ней предстоит, зуб даю. Наверняка спесива.
– Меня больше интересует, не сбежит ли. – Заметив настороженный взгляд Альваха, который тенью замер подле Евандера, командир обратился к немому юноше: – Проверь, погружена ли провизия, и найди Леверна. Иначе уедем без него.
– Может, я лучше… – Евандер не договорил, поймав взгляд командира. Альвах коротко кивнул и бодрым шагом направился в сторону кухни. Евандер отметил про себя покорность стрелка – тот и глазом не моргнул, а ведь Винсент не скрывал желания избавиться от лишних ушей.
– Ты не можешь работать его личным попугаем, Евандер. – Винсент потер пальцем переносицу, решив, что стоит смягчить ситуацию. – Он с нами едет не место лишнее занимать. Парень умеет задавать вопросы и получать на них ответы. Бумага и карандаш всегда под рукой, а неудобства – его забота. – И командир, мигом утративший добрый настрой, вернулся к воинам, которые успели расслабиться, пока его внимание было обращено к новичку. Винсент понимал, что Евандер сочувствует Альваху, но это вызывало у него раздражение. Сочувствие – худшее, что можно предложить человеку, обделенному природой.
* * *Клер наблюдала сквозь высокие створчатые окна за тем, как служанки, стражи, поварихи и другие сопровождающие рассаживаются по каретам и лошадям, понимая, что и ей пора спускаться. Оглядев огромную кухню, служанка проверила, не стоит ли где забытая корзина с едой, и с облегчением вздохнула. Клер была так взволнована – предстоящее путешествие манило неизведанным, и сердце радостно билось в такт мелькающим в голове картинам. Она сняла со спинки стула теплый плащ, отороченный лисьим мехом, поправила золотой медальон на шее и направилась к выходу. Уже в дверях Клер столкнулась с невысоким, стройным юношей. Губы его расплылись в доброй улыбке, а глаза просветлели. Альвах, взяв Клер за руку, коснулся губами ее щеки.
– Аль! – обрадовалась Клер и обняла молодого человека, крепко сжимая руки вокруг его шеи. – Что случилось? Почему ты не с командиром? Ищешь кого? – Клер, как всегда, догадывалась, чего он хочет, быстрее, чем Альвах успевал об этом написать.
Альвах, которого девушка с любовью называла Аль, приходился ей родным братом и был старше всего на год. Брат и сестра, находя друг в друге опору и поддержку, общались на каком-то подсознательном уровне – Клер не оставляла Аля ни на день после того, как он потерял голос. Она с поистине материнской заботой всегда берегла брата, который был лишен радости нормального общения с людьми. В свою очередь, Альвах всегда чувствовал необходимость защищать сестру, как защищал бы ее отец, будь он с ними. Плохих историй за плечами этих двоих было много, но горевать они особо не любили – жизнь оставила им самый драгоценный дар, которого с лихвой хватало для счастья, – друг друга.
Стрелок протянул сестре маленький прямоугольник бумаги, на котором значилось одно имя. Леверн.
Клер вздохнула.
Леверна она знала не хуже брата, и этот ураган эмоций, удивительно сочетающихся в одном человеке, доставлял ей немало хлопот на протяжении всей жизни. Хотя радости от названного брата, не растерявшего юношеского очарования, было не меньше – он был крайне гармоничной натурой.
– Видела я твоего пропавшего. В кладовой отсыпается, перегулял вчера наш любитель приключений. Кладовщик поутру из него чуть душу не вытряс, а Леверн храпел как ни в чем не бывало, уткнувшись лицом в мешок с мукой.
Обняв Альваха, которому еще предстояло разбудить рыцаря, Клер направилась за принцессой. Время вышло, и пора ее высочеству покинуть замок.
Служанка нашла госпожу в саду под сенью рябины: принцесса сидела на скамье в одиночестве, надеясь, что в последние утекающие минуты ей удастся, наконец, разрыдаться, но ни слез, ни даже намека на волнение выдавить не получалось – Адалин практически никогда не испытывала эмоций. Она не спешила покидать родной дом, хотя знала, что ее ищут, а время для прощаний давно прошло. Словно был дом, и нет его, а она – только сторонний наблюдатель и к своему пути не имеет никакого отношения. Такое безразличие, завладевшее всем ее нутром, Адалин было противно.
Увидев служанку, принцесса встала со скамьи и, не оглядываясь на любимый уголок, направилась к внешнему двору. Прощаться с тем, что ей и так никогда не принадлежало, она устала.
Во внешнем дворе процессия уже была готова, а дворцовая знать любопытно выглядывала из окон – провожать первенца к воротам замка полагалось только членам королевской семьи. Но за воротами вдоль главной улицы выстроились толпы горожан, желающих воочию увидеть, как монаршая дочь в алом одеянии покидает столицу в первый и последний раз. Традиции велели осветить дорогу жертве, и тысячи свечей в руках людей, стоявших по обе стороны дороги, сейчас походили на огненную нить, что прокладывала путь, отрезая любую возможность для побега.
Король вместе с младшим сыном ждали принцессу рядом с каретой. Адалин отвела взгляд, оттягивая момент прощания с братом, как оттягивают принятие горького, но необходимого лекарства. Вот по другую сторону от кареты стоит темноволосый мужчина с крайне хмурым взглядом, пряча руки в дорожном плаще. Рядом с ним, поодаль от запряженных лошадей, остановились двое стражников, которых представили ей уже сегодня, и один новый – очень бледный молодой человек, неблагоразумно облаченный в светлый плащ. Все, завидев принцессу, склонили головы, а Грегори громко всхлипнул. Подойдя к отцу, Адалин затаила дыхание и опустила взгляд. В глазах Грега стояли слезы, но он как будущий правитель мужественно сдерживал рыдания. Схватив сестру за руку, маленький принц отдал ей зажатую в ладошке глиняную звезду.
– Ада, – мальчик хлюпнул носом, – возьми звездочку. Она тебе в пути светить будет, а когда дойдешь, – принц шумно вздохнул, – отдай звездочку маме, хорошо?
Адалин, вздрогнув, аккуратно положила руку на плечо брату, стараясь не задеть его сияющими в свете факелов когтями.
– Обязательно, братик.
Для отца, который хранил молчание, демонстрируя королевскую сдержанность, у принцессы было не много слов:
– Я выполню обещание, данное вами, Ваше Величество. – И, склонившись перед королем, Адалин добавила: – Отец.
Дождавшись, пока подопечная сядет в карету, Винсент вскочил на лошадь и под звук открывающихся ворот приказал кучерам:
– Вперед!
Процессия, оживая, выехала за пределы замка навстречу шумной толпе, которая приветствовала жертву и одновременно прощалась с ней.
Путешествие началось.
#2. Огонь и стрелы
Вся процессия двигалась в быстром темпе – оглянувшись
